Отзывы на книгу «Леопард с вершины Килиманджаро»

Узнать свой век — это с давних времен было мечтою сильных и страхом слабых. (О. Ларионова)

За что люблю я Киевский Книжный Клуб? Да за вот такие моменты полуночных откровений, когда компьютер включен только для того, чтоб поделиться впечатлением, которое негде и некому больше высказать в спящем городе. Если бы не мои клубные друзья, вполне вероятно, что эта шикарная книга не попала бы в мои руки никогда. А такое упущение дорогого стоит.

В целом, эта книга, конечно, о любви. О самом древнем и противоречивом чувстве всех времен. Но только в целом, в частности же она о Человеке. О Предназначении, о Знании. И все вот так, с большой буквы, с силой, с пафосом. Вот только и пафос, и все остальное на диво уместно и правильно выглядят в обрамлении банальных, по сути своей, событий. И вот сейчас, впервые пожалуй за весь свой недолгий век, я по-настоящему жалею, что не жила при целостном, не знающем раскола, Союзе. Мое поколение застало множество революций (политических, информационный, даже кусочек сексуальной революции нам перепал), но в противовес всем этим пертурбациям, мы совсем не знаем этой великой уверенности, в пылу которой пишет Ларионова.

А подвиг — это попросту, по-человечески, — когда до смерти страшно и трудно, и все равно делаешь. Не знаю, как там в истории нас будут величать, но мы, по-моему, имеем право на то, чтобы считаться поколением.

К поколению какого подвига могу отнести себя я? Живу ли так стремительно и красиво, как того требует Хижина? Не мешаю ли любимым людям - да и себе самой - делать столь необходимые всем нам глупости?

Знаете, пожалуй, именно после таких книг хочется выкинуть из дома весь мусор и уехать туда, куда давно мечтал. Ни одна мотивационная брошюрка, ни один супер-эффективный мега-тренинг не даст вам такого импульса, как несколько часов чтения этой книги.

Дальше будут спойлеры

Нет, Илль была обречена, это очевидно.

Никогда не поймешь, что именно притягивает к таким девушкам, но именно таких и любят так, как, по-моему, и любят по-настоящему: безрассудно и чаще всего - несчастливо.

Как, впрочем, обречен на жесточайший удар и Рамон. Как будет страдать Сана, хотя вот ее-то мне не жалко. Советские фантасты тех времен, хоть и читала я их бессовестно мало, вообще любили обрекать своих героев. Во имя великих ли целей, или продуманного драматизма, но нам не найти у них светящихся вампиров и слащавых хеппиэндов. Страдают по-своему герои Андромеды , страдают, всю дорогу и с большим вкусом, вернувшиеся со звезд , а уж Группы Свободного Поиска , как по мне, так и вовсе состояли из неприкаянных мечтателей. Должно быть, предполагалось, что с избавлением человечества от боли старости и голода, боль в целом никуда не уйдет, а лишь переродится. Мне кажется, что спустя полсотни лет после написания этих книг, я смею говорить, что так и происходит. Хотя, судить еще, конечно, очень рано.

И все же бесконечно жаль. Нет, не будь этой нелепой жуткой смерти, так и сидел бы Рамон между своими "хочу" и "должен", в которых даже робот разобрался лучше. Но так хотелось счастья для смелой маленькой Илль... Хотелось узнать, отчего стал таким несносным Патери Пат (одно лишь непонятое чувство так человека не вывернет)? Вернется ли из глубин космоса жена Джабжи? Найдет ли рыцарь свою принцессу?

Где-то в рецензиях писали, что это книга без морали. А на мой вкус - мораль тут очевидна и проста. Никому к чертям не нужно твое самопожертвование. Отдавая себя, свое время, свои мысли, против воли, ты только делаешь несчастными всех вокруг. Никому не дано знать свой век, даже героям этой книги (год - но не день и час). А даже час в нашей жизни - бесконечно много.

Одна из тех книг, которая, будучи прочитанной во времена оные, т. е. где-то в начале 70-х, так с тех пор и держится и в памяти, и в личном топчике. И вот по прошествии довольно значительного времени (что-то около полувека) понемногу перечитываю книги из этого личного топового списка. Вдруг что-то изменилось и «хорошесть» книги была только лишь подростковой восприимчивостью. Например, «Саргассы в космосе» от Эндрю Нортон при перечитывании не вызвали тех чувств, которые были при первом знакомстве (и это несмотря на то, что переводчиками книги были незабвенные АБС). Однако «Вечный ветер» от С. Жемайтиса и «Неукротимая планета» от Г. Гаррисона подтвердили мой тогдашний выбор — т. е. всё не так просто и вовсе не однозначно.

Дальше...

Так вот, повесть Ольги Ларионовой при всей её кажущейся простоте и литературной незатейливости по-прежнему вызывает и сильную эмоциональную волну — не цунами, но шторм изрядный, — и пробуждает многие мысли, преимущественно в форме вопросов.

Ведь суть повести проста: если убрать весь этот фантастический антураж в виде роботов и прочего фантастического и оставить только один единственный фантдоп — люди получают возможность узнать год своей смерти, — то уже одного этого достаточно для того, чтобы как следует подумать и порассуждать. Типа — а как бы я поступил на месте Рамона? На месте Саны? На месте Илль? На месте любого другого человека этого поколения? И как бы я повёл себя, узнай я эту дату и подступив в этот самый «свой» год? Как Сана, или как Илль? И как нужно жить вообще, зная дату своей смерти, раскрепощённо, или сдержанно и бережно? Связывая своих близких своим поведением, или отпуская их на волю и в жизнь? Быть эгоцентриком, или не быть им?

В общем, вопросов множество, а единственного варианта ответа нет. И потому я и решил предложить эту повесть для чтения и последующего обсуждения на собрании членов клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай. Мне думается, что поговорить тут есть о чём...

Не люблю жанр научной фантастики, собственно, поэтому и практически не читаю книги, подходящие под его тематику, но во всем бывают исключения. Особенно, если что-то советует замечательный человек, чьи предпочтения совпадают с твоими собственными, и мнению которого ты доверяешь. Из всего вышесказанного очевидно, что "Леопард с вершины Килиманджаро" стал именно таким исключением для меня, благодаря Ане Aniska .

В детской песенке пелось о том, что прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино, а что будет, если прилетит не волшебник, а звездолет, несущий на борту информацию о датах смерти всех жителей планеты? Возможно, будет так, как это представила Ольга Ларионова - зная о том, когда они умрут, люди постараются прожить оставшееся время максимально с пользой для себя, либо для других. Это основа сюжета "Леопарда с вершины Килиманджаро", но главная суть произведения кроется не в знании даты собственной смерти, а в разности восприятия этого момента. Ждать конца или жить сколько отпущено? Что страшнее - знать о том, когда умрешь ты или твой самый близкий и родной человек? Леопард взбирается на вершину, чтобы умереть вдали от всех или он из последних сил тянется к жизни? Что есть год - жалкий отрезок времени до конца или целых 365 дней, которые могут вместить себя множество событий и минут? Быть или не быть?

"Леопард с вершины Килиманджаро" - добротный экзистенциальный роман без засилья атрибутики, свойственной научной фантастике. Она здесь, естественно, присутствует, но как-то так ненавязчиво. Не важно как наши космические корабли бороздили просторы вселенной до описываемых событий, как изменился мир и проч. Куда интереснее отношения и размышления героев в сложившихся обстоятельствах. Как Рамон, отсутствующий на Земле одиннадцать лет, ускоренно вникает в новые реалии. Как Сана покорно ждет смерти, заполняя оставшееся время работой, фактически уже не присутствуя в жизни, существуя на грани. Как Илль по-настоящему проживает отведенное ей время, не оглядываясь на сроки.

Сана и Илль. Две противоположности. Две совершенно разные модели поведения. Одна привязывается, другая привязывает. Две стороны треугольника. А третья - Рамон. Когда-то он любил Сану, мысли о возвращении к ней помогали ему выжить вдалеке не то, что от дома, а от нашей планеты, но прошло одиннадцать лет, жизнь не стояла на месте, многое изменилось. Чувства переросли в долг. Рамон любит Сану, но уже не так, как раньше, а любовь самой Саны трансформировалась в ожидание благодарности со стороны Рамона. Она пыталась его спасти, вследствие чего теперь неизлечимо больна, она пожертвовала собой и он должен это оценить. Рамон это прекрасно понимает и поэтому остается рядом с Саной, хотя хочет быть с Илль. Он разрывается между "хотениями" и долгом, в какой-то момент начиная ждать смерти бывшей возлюбленной, той минуты, когда начнется та жизнь, которую он желает для себя.

Морали в "Леопарде с вершины Килиманджаро" нет. Ольга Ларионова просто дает богатую пищу для размышлений, показывает борьбу между "могу", "хочу" и "обязан". Каждый выбирает для себя. Это не плохо. Это выбор. И ответственность за него лежит на тебе. Мучаться и соответствовать тому, что тебе чуждо или отдаться на волю собственным чувствам и поступать так, как хочется. Тебе решать.

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...

А.С.Пушкин, "Узник", 1822

Нервный любовный роман, слегка замаскированный под социальную фантастику. Очень и очень неплохая проза, почти пресловутый «поток сознания», длинный и мятежный монолог раздраженного главного героя.

Завязка романа (1965 года издания) откровенно напоминает Тигр! Тигр! Альфреда Бестера (1956). Главный герой оказывается в одиночестве на потерпевшем аварию космическом корабле и одиннадцать лет живет среди киберов, мечтая о возвращении на Землю и встрече с возлюбленной.

Однако по возвращении он понимает, что за время его отсутствия на Земле что-то изменилось. И изменилось не в технологическом плане, а в самом стиле жизни землян. Довольно быстро он выясняет, что это ненужное и сокровенное знание – из-за ошибки в расчетах экспериментальный корабль, бывший причиной аварии судна главного героя, перенесся не в пространстве, а во времени. И привез из будущего всем землянам, родившимся до его отлета, знание года их смерти. Это существенно повлияло на мировосприятие людей.

Далее автор, придумав неплохую завязку, усиленно ищет сюжет, но, увы, толком не находит. Все сводится к довольно банальному любовному треугольнику, какому-то мельтешению персонажей, малоосмысленному перечислению техники будущего, рассуждениям об искусстве и полетам на неких «мобилях». Хемигуэевская развязка – и я остался в некоем недоумении.

И это мне пытались продать под видом хардкорной космической фантастики? Смешно. На самом деле это короткий дамский романчик (или затянутая – из-за бесконечных всхлипов – повесть) с претензией на социальность и потугами дотянуться до Лема.

Заживо погребенный после антропогенной катастрофы в глубинах астероида механик-кибернетик, счастливо – непонятно, впрочем, как и кем – спасенный, возвращается на Землю через одиннадцать лет, чтобы узнать: в результате некоего эксперимента с прыжками в подпространстве, который в том числе привел и к его долгому заточению, все люди Земли теперь знают год свой смерти. Почему не точную дату или хотя бы месяц? А чтобы помучились!

И мучения начинаются. Старательные, страдательные, эффектные, как статуя то ли умирающего, то ли, наоборот, карабкающегося к жизни черного леопарда на вершине Килиманджаро, которую один из второстепенных героев изваял из цельного куска космического камня и да, зачем-то затащил на вершину Килиманджаро. Здесь будут и борьба между любовью и долгом, и иезуитски наведенное чувство вины, и кибероюмор (привет, R2D2, радость моего детства!), и какие-то совершенно нелепые и нефундированные изыскания непонятно чего – с «научной» частью в романе вообще полный швах. Непременные огромные глаза и гибкая фигурка в обтягивающем трико, признания, трагическая гибель на пороге счастья – короче, все штампы, все штампы, все штампы, свершив печальный круг, повергают читателя в унылую дремоту. Даже «Гамлета» автор переписала – а как бы он повел себя, зная год своей смерти, а? И все потому, что коммунизм – это не просто общественный строй!

Роман – типичнейший образец как-бы-не-совсем-советской литературы, которая на самом деле традиционна донемогу и столь же вторична, от шаблонных картинок светлого коммунистического будущего (и мы понимаем, что ох как неслучайно у всех героев книги нарочито иностранные имена, а действие происходит в швейцарских Альпах), до задушевных разговоров о важном и финальной цыганочки с решением, бесповоротно меняющим жизнь главного героя – не зря же страдал, в конце концов. Можно сказать: ну и что, Стругацкие примерно в то же время писали примерно о том же и в том же антураже. То, да не то. И вот ради этого самого «не то» «Страну багровых туч» продолжают переиздавать снова и снова, а леопард навсегда остался на вершине Килиманджаро. Спи спокойно, дорогой товарищ.