Выскочила на крыльцо, а он был уже совсем близко, без шляпы, без зонта, промокший насквозь. Я сбежала по ступенькам, тоже наплевав на ливень, и остановилась рядом. – Что-то случилось, милорд? – Я посмотрела ему прямо в глаза.А Реллингтон взял мое лицо в ладони и произнес со смесью отчаяния и ярости:– Вспомни меня!Его губы тут же накрыли мои, не давая возможности ответить. Он целовал меня жадно, неистово, точно на надрыве, кусал мои губы и тут же ласкал их языком. Мою попытку обнять его он сгоряча воспринял как желание вырваться, поэтому тут же, не переставая целовать, перехватил мои руки и сгреб меня в охапку, крепко прижав к себе.– Вспомни меня, – повторил уже шепотом между поцелуями, – вспомни…– Я помню, – отозвалась я, целуя его уже сама. – Я все помню… Я не пила то зелье.Неожиданно из моих глаз полились слезы, но, к счастью, они тут же смешивались с дождем, оставаясь незамеченными.Реллингтон оторвался от моих губ и с недоверием заглянул в глаза.– Не пила?Я качнула головой.– Нет, я его вылила.– Ты опять меня обманула? – спросил Реллингтон, и губы его дрогнули в едва уловимой улыбке.– Опять. – Я улыбнулась смелей и провела рукой по его мокрым волосам.– Ты невыносимая. – Он тоже запустил пальцы в мои волосы, убрал прилипшие пряди со щеки и снова поцеловал, на этот раз коротко, но все так же страстно. – Идем в дом, – сказал потом.– А ты сможешь войти? – Я с опаской оглянулась на крыльцо.– Смогу, – ответил Реллингтон спокойно.– Но в прошлый раз тебе было плохо… – Это было в прошлый раз. – И он взял меня за руку. –