Глава 1

– Как это – ты задерживаешься? – у меня все упало внутри. – Ника, мне через час нужно быть на приеме, ты понимаешь это?

– А я не знала, что мне на сегодня поставят этот промежуточный зачет! – голос сестры в трубке тоже звучал сердито. – Нам сообщили об этом сегодня в семь утра. Я освобожусь где-то к часу.

– И что же мне делать? – Я растерянно глянула на дочку, которая сидела на диване и с открытым ртом смотрела «Три кота» по телевизору.

– Не знаю, Крис… Придумай что-нибудь! Это же твоя дочь! Отпросись с работы! А я к часу постараюсь быть.

Вероника была права. Это моя дочь, и я должна как-то выкрутиться из этого форс-мажора сама. Вот только отпроситься с работы я никак не могла. У меня два часа приема в консультации, а в двенадцать плановое кесарево. Остается одно…

– Хорошо, тогда подъезжай прямо в роддом, – решилась я.

– Ты возьмешь Соньку с собой? – удивилась Ника.

– А что мне еще остается делать? – Я тяжело вздохнула. – Пристрою ее где-нибудь до часа.

– Только на роды ее не бери, – хмыкнула сестра.

– Да ну тебя, – усмехнулась я. – Ты, главное, не опаздывай.

– Постараюсь, – пообещала сестра и отключилась.

– Ну что, Сонь, – я посмотрела на дочку, – поедем ко мне на работу?

– Да! – Та радостно подскочила на месте. Ее глазенки загорелись в предвкушении. – А тетя Ника где?

– Она заберет тебя попозже, и вы пойдете в парк, как и собирались, – заверила ее я.

– Ур-р-ра! – Соня звонко засмеялась.

– Тогда иди быстренько одевайся, а я пока вызову такси, иначе мы опоздаем. – Я подтолкнула ее к шкафу. – Бери свой комбинезон, любую футболку и не забудь носочки…

В свои пять лет дочка была вполне самостоятельной, поэтому я оставила ее одеваться одну, а сама занялась такси.

Через двадцать минут мы уже мчались по городу на пути в роддом, где я работала акушером-гинекологом.

– Веди себя тихо, как мышка, хорошо? – предупредила я Соню, когда мы уже ехали в лифте на шестой этаж, где находилось мое отделение патологии.

Дочка серьезно кивнула, а потом спросила громким шепотом:

– А ты мне ребеночков маленьких покажешь?

– Не ребеночков, а деток, – поправила я ее, пряча улыбку. – Посмотрим. Если будешь себя хорошо вести, то покажу.

Соня снова энергично закивала.

– И кто тут у нас такой? – воскликнула медсестра Мила, выглядывая из-за своей стойки сестринского поста. Она улыбалась.

Соня, засмущавшись, спряталась за меня.

– У меня ЧП, – быстро пояснила я, – надо несколько часов перекантоваться, пока Ника не приедет. Евгения Александровна здесь?

– Да, в ординаторской, – ответила Мила. – Только, Кристина Станиславовна, у нас тут тоже своего рода ЧП, – она понизила голос. – Явился наконец новый завотделением.

– Радинский? – с надеждой предположила я. С Петром Андреевичем мы бы точно сработались.

– Нет, новый. Молодой. Я еще даже фамилии его не знаю. Пролетел тут такой деловой, сделал мне замечание, что бейджа нет. А кто его у нас носит-то? У нас отродясь их не было! Так что вы поосторожнее. – Мила взглядом показала на Соню. – Посторонних-то у нас нельзя… Еще вдруг увидит, проблемы будут…

Я мысленно чертыхнулась. Ну что сегодня за день?

– Спасибо, что предупредила, – кивнула я и направилась в сестринскую.

– Да, и он просил передать всем, что сегодня в два собрание, – крикнул Мила мне вслед. – Будет знакомиться.

Час от часу не легче!

Евгения Стратова, как и я, акушер-гинеколог и по совместительству моя лучшая подруга, сидела за столом и что-то писала в карточках пациенток.

– Привет. – Она оторвалась от своих бумаг и с удивлением посмотрела на нас с дочкой.

– Женя! – Соня тут же с радостью подбежала к ней, и подруга обняла ее в ответ.

– Каким судьбами вы в такой компании? – спросила она.

– Тамара Васильевна отпросилась к родне на несколько дней, а Нике сегодня внезапно с утра какой-то зачет поставили. В начале семестра! – вздохнула я. – Ну а в садике карантин, ты же знаешь. В общем, до обеда мы без няни. Вот, пришлось взять сюда… Правда, ума не приложу, куда ее пристроить. У меня же прием через пятнадцать минут.

– Оставляй, я посижу с ней. – Карие глаза Жени потеплели. – Мне все равно немного писанины осталось, и смена вот-вот закончится. А из-за собрания придется торчать здесь до обеда.

– Мне очень неудобно, но я так благодарна тебе. – Я порывисто обняла подругу. – С меня… Не знаю что! Что захочешь!

– Какое заманчивое предложение, – хмыкнула Женя. – Смотри не пожалей…

– Для тебя мне ничего не жалко! – заверила я со смехом.

– Так уж и быть, баночки моих любимых оливок хватит, – хитро улыбнулась подруга.

– Значит, две баночки! – подхватила я.

– Заметано. – И мы шутливо пожали друг другу руки.

– Кстати, видела уже нового заведующего? – вспомнила я.

– Да, заявился минут на пять и уехал куда-то, сказал, до двенадцати, – ответила Женя, пощекотав Соню. Та сразу захихикала.

– И как он тебе?

– Черт его знает, – подруга пожала плечами и усмехнулась: – Я пока не поняла. По мне, так лишь бы характером был нормальный, не самодур. А так… Молодой, лет тридцать с небольшим, фактурный такой товарищ, симпатичный. Если еще и холостой, то девки наши в очередь выстроятся. Кстати, тоже можешь попытать удачи.

– Делать мне больше нечего, – хмыкнула я. – Я уже замужем побывала, спасибо, и на работе романы крутить не собираюсь. Это тоже уже проходили.

– А где нам, медработникам, еще крутить романы, как не на работе? – усмехнулась Женя. – Мы ж, кроме больниц своих, света белого не видим.

– Но твой Витя ведь не врач, – напомнила я.

– Ну да, не врач, а пациент, – засмеялась подруга. – Точнее, брат пациентки. Но ведь все равно я нашла его в нашем роддоме. Так что… Кстати, – она вмиг посерьезнела. – Я ж завтра снова иду… В последний раз. Больше шансов не будет.

Женя с мужем уже семь лет безуспешно пытались завести ребенка. Прибегли даже к эко, но пять попыток тоже окончились ничем. Считается, что после шестой неудачной попытки стоит задуматься о целесообразности этой процедуры. Именно это сейчас и имела в виду подруга.

– Все будет хорошо, – как можно увереннее сказала я. – На этот раз точно получится. Главное, не волнуйся.

Женя слабо улыбнулась и нервно заправила за ухо короткую прядь темных волос:

– Мне очень хочется верить в это.

Я подбадривающе сжала ее руку и повторила с нажимом:

– Все будет хорошо.

– Ладно, иди уже, – отмахнулась подруга, возвращаясь в прежнее бодрое расположение духа. – А то опоздаешь на свой прием.

– Да, побежала, – спохватилась я и чмокнула дочку в макушку. – Веди себя хорошо, слушайся тетю Женю.

– Ага, – охотно кивнула Соня.

– Не забудь, что в два часа Кравицкий устраивает собрание, – догнали меня слова подруги уже в дверях.

Я застыла на месте. Сердце пропустило удар.

– Кто? – уточнила я, не оборачиваясь.

– Завотделением наш новый. Или он не Кравицкий? Но что-то похожее на это. Может, Карецкий? Или Крилицкий? – забормотала Женя и стала суетливо перебирать бумаги. – Сейчас, я ж где-то записала себе… Ты ж знаешь, я не надеюсь на свою память. Да где же это?

– Да бог с ним, найдешь потом, – бросила я через плечо и торопливо вышла.

Сердце все еще гулко билось. Нет, Женя наверняка ошиблась. Это не может быть ОН. Никак не может. Его даже в стране давно нет. Ровно столько же, как и нет в моей жизни. Поэтому и думать об этом не стоит.

Не стоит.

В консультативное отделение я едва успела. Переодевалась почти на ходу и в кабинет влетела на минуту позже начала приема. Медсестра Марина посмотрела на меня, изогнув свою соболиную бровь, но ничего не сказала.

– Проходите, – бросила я брюнетке, сидевшей у кабинета первой, и придержала ей дверь.

Та зашла следом за мной, обнимая свой огромный живот. «Тридцать седьмая – тридцать восьмая неделя», – определила я на глаз и открыла ее медицинскую карту.

– Меня направил к вам участковый гинеколог, – произнесла пациентка, растягивая слова. – Ей что-то не понравилось в моем животе…

«Валеева Ангелина Юрьевна, 29 лет, первая беременность, – быстро прочитала я. – 34 недели».

– И это все, что она сказала? – вздохнула я, ища в карточке хоть какие-то намеки на подозрения и предполагаемый диагноз. Иногда халатность некоторых моих коллег просто поражала.

– Ну да. – Девушка поморщилась и погладила живот. – У меня там что-то тянет и давит. Но ведь для родов еще рано, да?

– Рановато. – Я посмотрела на нее. – Как себя вообще чувствуете? Отеки? Одышка? Дышать бывает тяжело? Давление высокое?

– Да, да, – закивала она. – И голова кружится часто.

– Что ж, Ангелина Юрьевна, будем разбираться, что с вами, – сказала я, уже подозревая, с чем эти состояния могут быть связаны.

Первичный осмотр с пальпацией живота, к сожалению, подтвердил эти подозрения, а УЗИ только закрепило их.

– Вам никогда не ставили многоводие? – осторожно уточнила я у пациентки.

– Нет, а это опасно? – забеспокоилась та.

Увы. И острая форма опаснее хронической. А у нас тут, кажется, именно острая.

– Ничем не болели в последнее время? – спросила я, игнорируя ее вопрос.

– Месяц назад подхватила какую-то заразу, похожую на грипп, – ответила девушка. – Но вроде выкарабкалась.

– Значит, так, Ангелина Юрьевна, – я подала ей салфетку, чтобы вытереть с живота гель, – я направляю вас в стационар. Проведем дополнительные обследования, побудете заодно под присмотром врачей…

– Не хочу я в стационар! – запаниковала тут же Ангелина Юрьевна. – Я лучше дома полечусь!

Стандартная реакция.

– Ваше состояние опасно для вашего ребенка, – сохраняя спокойствие, ответила я. – Вы же не хотите, чтобы он родился раньше времени?

О том, что он может родиться вовсе не здоровым, я пока умолчала. Пациентки обычно и так напуганы из-за необходимости лечь в стационар, поэтому я предпочитала давать им информацию дозированно, чтобы не вызвать еще больший стресс. А тот, в свою очередь, ухудшил бы состояние.

– Не хочу, – девушка замотала головой.

– Тогда вас сейчас же переведут в стационар, – продолжила я. – Можете позвонить кому-то из родных, чтобы привезли вам необходимые вещи.

– А я разве не смогу сама съездить…

– Нет. Не советую. Во благо вашего же малыша, – мягко, но настойчиво повторила я. – И не нервничаем, ждем результатов полного обследования и делаем уже тогда все выводы, договорились?

Кивок.

– Марина, – обратилась я уже к медсестре, – пометь тогда, помимо общего и биохимии, анализы на инфекции, глюкозу… И, конечно же, полное обследование плода. Проводи Ангелину Юрьевну в патологию, попроси сделать все срочно. Я после приема зайду посмотрю результаты.

Когда медсестра с пациенткой ушли, я быстро набрала в телефоне сообщение Жене: «Как вы там?»

«Все хорошо. Рисуем», – получила быстрый ответ.

Выдохнув с облегчением, я позвала следующую пациентку.

За время приема я еще несколько раз писала Жене, чтобы убедиться, что с дочкой все в порядке. Хотела заглянуть к ним после приема, но меня вызвали на экстренное кесарево, а там сразу и к плановому пришлось перейти, сместив его на полчаса.

Освободилась я около часа и сразу помчалась проверить дочку, однако в коридоре столкнулась с взволнованной Женей.

– Соня куда-то убежала, – выпалила она сразу. – Я оставила ее на десять минут. Меня позвали в третью операционную, у них там чп какое-то случилось, вернулась – а ее нет! И Мила ее тоже не видела!