Пролог.

– Кто хочет неприятностей? – задорно поинтересовалась Китти, тасуя потрёпанную колоду карт.

– Я хочу, – честно призналась Марина, рассматривая кусочки шоколада, плавающие в бокале с шампанским.

  И старалась не замечать, что они плавали в тесном соседстве с обломками от пробки шампанского. Бутылки девушки так и не смогли научиться открывать – несмотря на богатый опыт посиделок после экзаменов в институте.

– Да ладно, – скептически уточнила подруга, подавая стопку карт рубашкой верх, чтобы Марина пальчиком подтолкнула несколько карт сверху. Которые тут же переложила вниз, ловко, как фокусник.

– Можешь загадать, чего себе пожелала, – щедро предложила она, раскладывая карты на столе. Для этого ей пришлось освободить место от салатов. Точнее, их жалких остатков.

– И свечку задуть! – осенило Марину, которая подбежала к шкафу и вынула свечу, которая сохранилась от поездки мамы в Иерусалим. В голове приятно шумело от шампанского, и мелькнувшая мысль, что не надо бы так обращаться с освящёнными вещами, вылетела из головы. Хихикая, она воткнула её центр блюда с пирожными и выцыганила у подруги зажигалку.

– Я хочу… драйва! – Выпалила она, – мачо хочу, вот! Бойкот ботаникам, даёшь брутала, который будет делать со мной только то, что захочет сам! Хочу быть красивой, чтобы все завидовали! Как тебе?

– Неприятности обеспечены, – с хохотом ответила подруга, кладя на стол последнюю карту, – ну, экстремалка, задувай свечи!

  Марина, глубоко вздохнув, наклонилась и почти нежно задула свечу, которая долго не гасла, как будто давая ей время передумать… И тут же девушка усмехнулась. Да уж… мачо. Было бы интересно, чья сторона возьмёт. Он её перевоспитает из пай-девочки в оторву, или она из него сделает завсегдатая библиотек? Хотя это не такое безнадёжное желание, как её тайная мечта превратиться в красавицу. Да такую, чтобы все обращали внимание только на неё!

  Девушка старалась не смотреть в зеркало, которое висело напротив. Она знала, что, несмотря на затуманенный алкоголем взгляд, восторга у неё собственное отражение не вызовет. Чуть полноватая, с рыжими волосами, кожа с веснушками… А эти очки с жуткими диоптриями… Привычная депрессия накатывала волной. И заставляла тянуться к аппетитным пирожным.

– Ну, а что там по картам, – со вздохом поинтересовалась она у подруги, которая как раз начала переворачивать карты.

– Подожди ты… – Китти сосредоточенно изучала открывающиеся картинки, – король крести… перекрёст с бубновой дамой… Шестёрки и тут же тузы. А это что? Это не из моей колоды!

  Марина не отрываясь смотрела на тёмную карту, чувствуя странный озноб. На неё с усмешкой смотрел странный валет пики. Длинные волосы локонами завивались из-под чёрного берета, а его глаза, казалось, следили за ней. И потянувшись за картой, чтобы убрать со стола, она ухватила рукой пустоту, которая затянула её к себе. Последнее, что она услышала – это затихающий крик подруги, которая звала её вернуться. Но сделать этого она не могла. Крик застыл в груди, и она упала в тёмную карту, которая превратилась засасывающую воронку.

  МАРИНА

  Не открывая глаза, хотя и давно проснулась, Марина лежала на кровати, думая о вчерашней встрече с подругой. И надеялась, что мама не была в сильном шоке, когда увидела результаты их вечернего "чаепития". Вспоминая, что вроде бы бутылку они спрятали в надёжном месте, она потянулась, с наслаждением расправляя тело на кровати. Какие мягкие простыни! Не похоже на её обычное бельё из бязи. Рука наткнулась на тёплое препятствие.

  Озадаченная девушка открыла глаза, и, замерев, смотрела на свою руку. Точнее, на то, где та лежала. Привлекательные блондины не были привычным аксессуаром в её постели, но незнакомец, во-первых, не спал. А во-вторых, читал газету. Визжать на человека, который преспокойно читал, как будто имел право находиться здесь, Марина постеснялась.

  Однако, переведя шокированный взгляд с мужчины на комнату, она невольно вскрикнула и, откатившись на самый край, упала с кровати. Раздался шорох отброшенной в сторону газеты и скрип пружин.

– Карина, ты в порядке? – спросил озабоченно свесившийся с края блондин, – мне показалось, что ты со вчерашнего вечера была не в себе.

  Марина, замерев на полу напротив огромного шкафа-купе, пожирала глазами отражение длинноволосой стройной блондинки. Действительно, она была точно не в себе. И не в своей комнате. Эти стены, обтянутые голубым шёлком, были ей не знакомы. Она вообще никогда не была в квартирах, где стены вместо нормальных обоев были обтянуты шёлком! Она вообще никогда не оказывалась наутро в незнакомых квартирах, где стены обтянуты шёлком, в обнимку с незнакомцем!

  Почувствовав, что подступает истерика, Марина глубоко вздохнула, выдохнула и, заметив приоткрытую дверь, ползком, добралась до неё и захлопнула ногой. Оглядевшись и поняв, куда она попала, не смогла сдержать стон. Ванная. Которая больше была похожа на роскошный будуар. Привычной современной сантехники не было. Джакузи, биде, унитаз были стилизованы под старину, и напоминали бронзовые скульптуры замысловатой формы. На двухместный диванчик, стоявший у стены, был небрежно брошен бирюзовый халатик.

  В дверь после недолгой паузы деликатно постучал брошенный в спальне блондин.

– Карина, тебе настолько плохо? Вроде выпила всего ничего. Принести кофе?

– Да! – прокаркала девушка, добираясь до халатика и радуясь, что хотя бы теперь у неё была одежда. Ещё у неё появились стройные ноги и плоский живот, что она не могла не отметить, завязывая поясок. Всё то, о чём она мечтала совсем недавно, пролистывая модные журналы.

  Ещё бы узнать, где она успела познакомиться с джинном, которому загадала свои сокровенные желания! Вспомнив о задутой свечке и таинственной карте, Марина охнула, и опустилась на диванчик. И тут же вскочила, заметалась по просторной ванной. Вспомнив, как её называл блондин, прокатала это имя во рту, почти чувствуя вкус:

– Карина! Я – Карина!

– Сама с собой разговариваешь, милая? – раздался голос блондина за дверью, и продолжил: – кофе на столике, наслаждайся и приходи в себя. Я приму душ в гостевой ванной, если ты не против. Вечером увидимся. Пока!

– Пока! – с заминкой ответила Марина, не подумав открывать мужчине, который какое-то время ещё помялся за дверью, и вышел. Надо же, здесь даже есть гостевая ванная! Интересно, а кому принадлежат эти роскошные апартаменты?

  Решив успокоиться, занимаясь привычными утренними ритуалами, девушка приняла душ, наслаждаясь функцией "тропического ливня", и выливая на своё новое тело кофейный гель, который увидела на полках, заставленных косметикой.

  Вытираясь белоснежным полотенцем, Марина осторожно приоткрыла двери. Спальня была пустая, и она пробралась к шкафу-купе, распахнула его.

  КАРИНА

  О, как отвратительно в России по утрам! Девушка, не открывая глаз, простонала и повернулась на спину, привычно вытянула руку вправо. Нащупав пустоту, разочарованно сжала в горсть простынь. Серж уже испарился, поганец, на работу убежал. Напоил, сволочь, шампанским, которое давно уже стояло в холодильнике. Хотя она говорила, и не раз, что ей хватает полбокала шипучки, чтобы улететь в самом начале вечера. Но нет. "За новый проект", "За нас!" Три тоста – и она отключилась.

  Сев на кровати, Карина открыла глаза, и зевнула, прикрыв рот ладошкой. Потом с силой укусила себя за неё же и взвизгнула, больше от страха.

– Серж! – дрожащим голосом позвала она, осматриваясь в комнате, где проснулась. Боже, её похитили, и держат в отвратительном притоне! Пробежавшись взглядом по оборванным сверху обоям, простенький компьютерный стол, где стоял ноутбук и диван, где проснулась, чуть не зарыдала.

  Подбежав к двери, отчаянно рванула на себя. К её удивлению, она не была закрыта, и девушка смогла выйти и пройтись по квартире, где оказалась. Зябко одёргивая коротенькую хлопчатобумажную ночнушку, она замерла – такой вещи в её гардеробе никогда не было! Кто-то её раздел, сняв бельё? Что произошло?

  Замирая от страха, она прошлась по пустой квартире. Осмотр крохотной двушки в хрущёвке не занял много времени. Входная дверь была заперта. Недоумевая, почему её сюда привезли, и почему никого нет, Карина дошла до кухни и увидела на холодильнике чёрную магнитную доску для записей мелом. Записка, которую она обнаружила, ввела её в полный ступор: "Доча, отдыхай. Мы будем вечером. Мама".

– Бред, – выдохнула девушка, медленно бредя в сторону ванной и включая свет. Её родители были подводными археологами, и большую часть года разъезжали по миру, участвуя в экспедициях. Пока не пропали в одной из поездок, когда ей было двенадцать лет. Друзьями она не обзавелась – в интернате она так и не стала "своей", да и потом не смогла заставить себя сблизиться с кем-то. Кроме Сержа. Она застонала. Он точно не мог подшутить над ней подобным образом. Ей срочно нужно было умыться холодной водой, найти нормальную одежду, сходить в туалет, в конце концов. Неожиданная мысль заставила её занервничать. Карина вспомнила передачу, которую смотрела совсем недавно вместе с Сержем. Там говорилось о девушках, которых похищали и заставляли работать проститутками.

– Боже, – прошептала она, замерев у двери ванной, в полном ужасе. Именно такие квартиры показывали в программе – запущенные хрущёвки, которые посещали самые непрезентабельные клиенты, и где содержались сексуальные рабыни. Они сделают её проституткой, наркоманкой, потом убьют. Неужели она ради этого так старательно ухаживала за собой в салонах красоты и тренажёрном зале – ради такой незавидной судьбы?

  Чувствуя, как подступает истерика, она зашла всё-таки в ванную и, наклонившись к раковине, сполоснула лицо. Волосы упали вперёд, и она, замерев, поднесла прядь к глазам. Рыжая. Похитители её покрасили, чтобы поменять внешность? Боясь того, что увидит, резко посмотрела в зеркало – и всхлипнула. Таких не берут в проститутки.

МАРИНА

  Находясь в нирване от того, что увидела, Марина перебирала ряды вешалок, с восхищением ахая над каждым восхитительным нарядом. Выбрав ярко-красное платье, она поскорее его натянула, и подбежала к зеркалу. Не хватало туфель. Вернувшись к шкафу, отодвинула дверцу подальше, и увидела несколько полок, на которых стояло не меньше двух десятков пар самой разной обуви. Взяв чёрные туфельки, украшенные стразами, она надела их на ноги, не позаботившись о том, чтобы надеть чулки. Всё равно дома красуется.