Предисловие

– Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа. (Священномученик Иреней Лионский)

Когда мы читаем евангелия, надо иметь в виду, что перед нами – нечто вроде слоеного пирога:

Самый нижний, первый слой – это отразившиеся (именно так) в них реальные исторические события.

Которые «проглядывают» через второй слой, каковым являются собственно евангелия (канонические и дошедшие до нас апокрифические, равно как и прочие новозаветные тексты). Например, Иисус действительно был галилеянином по происхождению. И, несомненно, был распят в правление Понтия Пилата. И так далее. К сожалению, в целом этот второй слой, скажем мягко, не слишком достоверен.

Третьим слоем являются позднейшие правки-вставки, византийской эпохи в первую очередь. Которые тогдашние благочестивые епископы буквально напихали, как изюм в булку, в – казалось бы! – священное для них Писание (будем к ним снисходительны, это же верующие люди). Поэтому Иисус, например, несомненно предвещал скорый приход «Сына Человеческого» в качестве долгожданного иудейского Мессии, но совершенно точно не отправлял учеников «научить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Четвертым слоем является – по крайней мере, для русскоязычного читателя – Синодальный перевод, выполненный в 19-м веке и до сих пор тиражируемый Русской Православной Церковью. О котором я, в дальнейшем повествовании, постараюсь выражаться по возможности аккуратно. Потому что иначе – если бы я выразился откровенно – эта книга не прошла бы издательскую цензуру.

И, наконец, пятый слой – это то, чего нет в самих евангелиях непосредственно, но то, что обычно читатель привносит в них, сам того не замечая.

Совершая при этом две очень естественные, но очень грубые ошибки. Во-первых – это особенно касается верующих – читая, мы незаметно для себя зачастую привносим свое сформированное мнение. Например, мы читаем в самом начале Евангелия от Марка, что некто по имени Иисус пришел на Иордан креститься к Иоанну. И конечно, уж мы-то знаем, что к Иоанну пришел Бог, родившийся человеком от Девы Марии! В результате, вместо того, чтобы понять идеи автора, мы просто проецируем на его текст свой, привычный шаблон.

Во-вторых, мы – опять-таки, игнорируя ход мысли автора и не задумываясь даже – привносим в его текст то, что написано в тексте у другого. Ведь все четыре Евангелия повествуют об одних и тех же событиях, не так ли? Например, мы читаем у Матфея, что после обручения Иосифа и Марии «оказалось», что Она беременна от Духа Святого. Как это так – «оказалось»? Что бы это значило? Ах да, мы же «знаем», как – ведь у Луки есть описание сцены «Благовещения», где к Марии в дом приходит ангел с предсказанием! Или, еще пример: а какое первое чудо сотворил Иисус? Конечно же, мы «знаем» – он превратил воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Верно? Или нет? Или это написано автором Евангелия от Иоанна в конце I века, и только им? И этого нет у других евангелистов?

Ну и разумеется, верующие люди, христиане, совершают еще и третью, самую серьезную ошибку. Будучи априорно уверены в «богодухновенности» Евангелий, они чисто психически, на уровне блокировки мышления подсознанием, не в состоянии усомниться в их достоверности. В этом случае результат порой становится, прошу прощения, уже комичным. Например, человек своими глазами читает предсказание Иисуса о том, что не все из стоящих рядом с ним умрут, как уже увидят «царствие Божие, пришедшее в силе» – но верующий читатель попросту не в силе согласиться, что Иисус мог ошибаться. Он же Бог, а Евангелия – богодухновенны! А значит… и человек начинает прибегать к любым, самым немыслимым и изощренным натяжкам, которые так любят в подобных случаях богословы (с другой стороны, а что им остается?). Желаю читателю не поддаваться подобным слабостям.

Как правило, верующие (христиане) воспринимают Четвероевангелие аналогично тому, как если бы четыре свидетеля неких событий описали бы их, каждый как мог и как запомнил. В подобном случае, если мы говорим о некоем реальном событии и о реальных свидетелях, мы увидели бы следующую картину: показания свидетелей в целом совпадают, но могут незначительно отличаться в деталях (один запомнил одну деталь, другой другую, кто-то возможно немного ошибся в воспоминаниях – это нормально), и даже могут в незначительных деталях друг другу противоречить. Ну и, разумеется, рассказ каждого свидетеля будет отличаться характерным стилем, языком изложения, потому что каждый человек излагает свои мысли так, как свойственно именно ему. Вот и верующие, читая евангелия, воспринимают их примерно так же. Как четыре авторских рассказа четырех независимых свидетелей или, по крайней мере, как записи со слов четырех свидетелей, участников событий.

С тем еще важным дополнением, указанным выше, что Библию верующие, как уже было сказано выше, считают богодухновенным текстом. А, следовательно, несмотря на разницу в литературных стилях различных авторов и различие в деталях описаний, в целом текст евангелий – истина. Или даже так: Истина, с большой буквы.

Говоря образно (я вспоминаю, как сам воспринимал евангелия раньше), Четвероевангелие подобно картине, которую одновременно рисовали четыре художника в четыре кисти, ведомые Святым Духом. Некоторые детали картины написал один, некоторые другой, а некоторые они писали вместе, внося каждый небольшие авторские отличия – в общую, повторю, картину. То есть, Евангелия воспринимаются как одна книга. Как бы, «Бог поручил четверым авторам написать по евангелию каждому: как они могут, стремятся и умеют, но при этом будучи ведомыми Святым Духом и стремлением донести искренний и честный рассказ об истинных событиях, причем Бог их в этом деле как бы сопровождал».

В действительности – и я надеюсь, это станет вам очевидно ниже – ситуация здесь совершенно иная. Самостоятельный рассказ – это Евангелие от Марка (хотя библеисты убеждены, что он частично основывается на некоем не дошедшем до нас тексте «Q», а я от себя добавлю – еще и немного на Посланиях апостола Павла). Затем автор Евангелия от Матфея переписывает его, при этом дополняя и изменяя на свое усмотрение. Затем автор Евангелия от Луки переписывает текст Марка, также «исправляя» его, и одновременно пользуясь и текстом Матфея* – оставляя смыслы последнего, но радикально меняя его канву повествования. И наконец, автор Евангелия от Иоанна, самого позднего (порядка 70-ти лет от Распятия и почти столетие от Рождества) берет один или несколько из этих текстов и уже не переписывает их, а создает полностью свое оригинальное произведение. При этом, во всех четырех случаях, авторы ориентируются на те представления о Иисусе, которые были приняты в их время и в том религиозном течении, к которому они принадлежали. Так что по евангелиям можно последовательно наблюдать, как эти представления менялись с течением времени.

* – то, что Лука основывался не только на тексте Марка, но и на тексте Матфея – это важный момент, потому что принято (в том числе в среде профессиональных библеистов, насколько известно автору) считать иначе. Далее по тексту вы увидите обоснования этому моему тезису.