I

ПЕРВЫЕ С ТИХИ ГОДА

 
Отдаляясь, меркнет снег —
подожди, пока не смерк
и не сделался дождем
– Хорошо. Подождем —
 
 
Отделяясь, меркнет снег —
подожги, чтобы не смерк
и не сделался дождем
– Хорошо. Подожжем —
 

I, 07

НА НАБЕРЕЖНОЙ

 
…а едва из башенки мы сошли
в те накатанные из мягкого дымного льда
небеса, что так сизо-розовы и покаты,
как всё и опять мы увидели, но не так, как с земли:
 
 
Цыгане, поклевывающие с моста.
 
 
Цыганки, поплевывающие на карты.
 
 
Утки, поплавывающие в пенной пыли.
 
 
Собачки, курчавые, как борозда.
 
 
Младенцы, щекотаны и щекаты.
 
 
(И низкие покоробленные корабли.)
 
 
(И черные опаздывающие поезда.)
 
 
(И белые ослепительные закаты.)
 

II, 07

ФЕВРАЛЬ НА ХОЛМЕ

Ольге Мартыновой

ТРИ ШЕСТИСТИШИЯ СО СЛОВОМ «ВОДА»

 
Из небес, как баночка, пустых
с толстыми гранеными боками
на дуршлаг откинута вода.
Все затычки-марлечки невстык —
проползают медленно, пока не
валятся в брусчатый снег, сюда.
 
 
Мы живем, как водоросль, на дне
смутностенного пустого неба,
где на ситах носится вода.
И со вжиком – бритвой на ремне —
облетают нас по краю недо —
переправленные поезда.
 
 
А когда колесный перестук
замерзает где-то за краями,
в капле каждой гасится вода.
И тогда выводит нас пастух
поглядеть с холма, как в черной яме
дышат золотые города.
 

ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (1)

 
О холмы, облитые брусчаткой,
Лязгнул быстрый луч и был таков,
И пропал – над смотровой площадкой,
В набеленных лицах облаков.
 
 
Луч зеленый, новый штык трехгранный,
Бескозырка – ленточки до пят…
– Облака, не спите под охраной,
Под охраной облака не спят.
 
 
– И не жмите к холодящей грани
Ваши щеки, вспухлы и нежны,
Ведь уже в ущелья за горами
Узкие откинуты ножны.
 
 
Сизый дым взвивается по мачте…
Ржавый пар на куполе – как йод…
– Вы его, бессонного, не прячьте.
Вот он выйдет и вас всех убьет.
 

ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (2)

 
– Не по склону, а по небо-склону,
По скрипящей звездной шелухе,
Побежать бы тополю и клену,
И сосне, и вязу, и ольхе… – —
 
 
…Ах, куда ж там… Да и по площадке
Им не разбежаться смотровой,
Где в своей железной плащ-палатке
Каменеет тенью часовой.
 
 
– Не по своду, а по небо-своду,
Чтоб получше звезды полущить,
Вон на том Шляху на ту подводу
Хорошо бы лучик получить… – —
 
 
Но куда ж там… Замер свилеватый
Постовой – приклад у каблука,
И, сияя броненосной ватой,
Над холмом сомкнулись облака.
 

ПЕСНИ ЗИМНИХ ВЫСОТ (3)

 
Поглядишь со смотровой площадки
Пóд гору, в тускнеющую мглу —
Там, надевши черные перчатки,
Замерзают óльхи на углу,
 
 
Там, на мельничном плече повесясь,
Зеленеет в сыпких облаках
Утлый месяц, захудалый месяц
В каменных железных башмаках,
 
 
Там по раскореженному шляху
Розлит позолоченный мазут,
И по расхоложенному шлаку
Мотоциклы черные ползут,
 
 
A за вахтой пляшут, за корчмарней,
Прыгая, вертясь и семеня
Всё быстрей, кромешней и кошмарней,
Вугленные яблоки огня.
 

ТРИ ШЕСТИСТИШИЯ БЕЗ СЛОВА «ВОДА»

 
Как двойная водоросль в окне
меж двойным стеклом, попеременно
изгибаясь и прямясь, мы спим,
но – одновременно видно мне —
черной лестницей одновременно
мы сбегаем изгибаньем спин.
 
 
…А когда мы вышли за порог
и, вступивши в фосфорный аквариум,
побрели (мерцанье – по глаза),
черный порох обходных дорог
вспыхивал зигзагами по хмарям —
стало быть, готовилась гроза.
 
 
Всё, что в облаках оттиснено,
вся ручная азбука ночная,
все насечки с блеском голубым —
всё на край земли оттеснено
(вспыхивать и пухнуть начиная
там, где ствольный чад неколебим).
 

II–III, 07, Schloss Solitude, Stuttgart

ПРОСТОЙ ЗИМНИЙ ХОР

строфа

 
сдутая марля и… сбитая вата и…
 
 
небо в расплоинах зеленовато и…
снег вычищается шнеком – наверх
 
 
ночь освещается снегом
 
 
и одноцветный ее фейерверк
гаснет с набегом
 

антистрофа

 
взбитая вата и… вздутая марля и…
 
 
небо в проплоинах – йоду не мало ли? —
снег воспаленный подтлело померк
 
 
персть полетела
 
 
и – сквозь нее проступает наверх
города темное тело
 

IV, 07

 
1.
…между проволок нежно колючих
и беззвучно поющих колечек
проскакал – по вздыхающим ярусам – лучик,
одноногий кузнечик —
для теней их кольчáтых и клетчатых льющих
он сверкающий метчик
 
 
2.
…клен, и липа, и ясень
в золотых и серебряных сталях,
уколясь им,
расхристались, как если бы враз расхлестали их —
в потных складках очнулся, протерся, стал ясен
поддымлённый хрусталик
 
 
3.
…из бесслезно горючих
облаков, что сверкают, зерцáла раззямши,
на листочек весь в рубчик
из зеленой и дырчатой замши
ну зачем же так падать, голубчик,
ведь преломишься сам же
 
 
4.
отвечает отпрыгнувший лучик
тьме и свету летающий метчик:
– ну и что же, преломлюся
– и навеки поселюся
– среди проволок нежно колючих
– и беззвучно поющих колечек
 

IV, 07

///

 
полетели из дому
по литейному дыму
по сухому седому
голубому подыму
 
 
и до тьмы долетели
где лишь звезды в засаде
и назад поглядели
и увидели сзади
 
 
реку полную блеску
переплеску и лоску
вон к тому перелеску
подтянувшую лёску —
 
 
за литую железку
золотую желёзку
 

V, 07

БАЛЛАДА

 
1.
Запах потопа былого.
Запад подводный в огне.
Выпукло, криво, лилово
облако всплыло в окне…
…выпукло-криво, лилово
облако с пыла в окне…
… выпукло, криво-лилово
облако стыло в окне…
…выпукло-криво-лилово
облако с тыла в окне…
 
 
2.
Плачет под облаком ива
в стёкла ногтями скребет —
зелено, выпукло-криво
дрожит ее жидкий хребёт…
…зелено-выпукло, криво
дрожит ее, рыбки, хребёт…
…зелено-выпукло-криво
лежит ее, рыбки, хребёт…
…зелено, выпукло, криво
плавник ее зыбкий гребет…
 
 
3.
…Выпукло, криво и сине
в слезы вливается мгла…
– Скажи мне, в каком керосине
последнее море ты жгла?
…и что ж ты так плачешь?
 
 
4.
– Одна я
на краешке неба стою,
погашенной пеной пятная
зажженную кóсу свою…
…влагой небесной пятная
светлую кóсу свою…
…подвижною тенью пятная
кóсу косую свою…
 
 
5.
Это последняя старость,
это последний костер —
уже никого не осталось
с косыми косáми сестер —
уж нас ни одной не осталось
с сырыми косáми сестер —
 
 
6.
вся растворилась аллея,
все утонули пруды,
одна погибаю во мгле я,
в пожаре небесной воды —
одна волосами белея
в разгаре небесной воды.
 

V, 07

ФРАНКФУРТ, 1840 – Е ГГ

 
Над рекою над Майном Жуковский опарный живет.
Он из сада из черного женихам мужиковским грозит,
Он из лука из лунного обложных паразитов разит —
И дрожит под халатом его бело-холодный живот.
 
 
За рекою за Майном на осевших во мглу теремах
Свет блуждает болотный в становищах тех половчан,
И черкасскими стрелами полный колчан
Ему Гоголь подносит, голубой Тилемах.
 
 
А из бледно-блестящей листвы, со стремянки простой,
Из пробирки из лунной, из лопнувшей стклянки пустой
Им хохочет и кычет свой двоюродный брат холостой —
Алексей Константиныч Толстой.
 

VII, 07

ЭЛЕГИИ НА ПЕРЕМЕНЫ СОСТОЯНИЙ ПРИРОДЫ

///

 
Ein verweintes Pferd sah mich aus Linsen an.
Arno Schmidt, “Das steinerne Herz ”
 

 
Из-за стеклянных наклонных стрел
конь заплаканный посмотрел
сквозь чечевички огня и сна
 
 
туда, где сырная ночь ясна.
 
 
По наклону из облачных тел
клен заплатанный полетел,
платан заклеенный побежал
 
 
туда, где синий лежал пожар
гнутой гаснущей полосой,
а ночь по склону всходила босой,
 
 
и, разгораясь, сырая мгла
сквозь черевички ее росла.
 

VI, 07

МЫ ПОГЛЯДЕЛИ С НОЧНОГО ДНА:

 
1.
…весь скат небeсный был, как одна
нетуго скатанная папироса —
полурассыпана, полуполна;
и тонкого дыма ползла волна,
разноизогнутая равнополосо,
а сверху падали искры на…
 
 
2.
 
 
Или нет:
 
 
…весь сад небесный был ветвь одна,
равноизогнутая разнополосо,
на ней разрозненная роза
– разоблачённая луна —
лежала, изнутри темна.
И жала падали сверху на.
 

VI, 07

ТРИ ТРЕХСТИШИЯ ПЕРЕД ГРОЗОЙ

 
И клены с лапками, и липы с лапотками
и хлопали, и топали на лестнице с лотками,
и нагибались, будто их толкали.
 
 
И в свете медленном, дошедшем недосюда,
и петли нам, и полосы чертила мгла-постуда
и поворачивалась посуда.
 
 
И воздух поднялся и щелкнул плетью óб стол,
и клены окружил, и плотно липы обстал,
и где был неба тыл – там лоб стал.
 

VII, 07

ДВУСТИШИЕ С НЕВИДИМОЙ ЧАСТЬЮ

 
Воздух в межгорьях грузнеющий —
Так начинается ночь
 
 
(чтоб показаться грозней – еще ей
надо его подтолочь
в вывороченно зияющей
стоптанной ступке-луне
 
 
а чтоб оказаться грозней еще – ей
надо его разволочь
по мягкой сырой и сияющей
низкопарящей луне —
 
 
но эта земля не своя еще ей,
и весь этот сад еще не).
 

IX, XI, 07

ВНИЗУ, У ДОРОГИ

 
К машине, едущей с горы
(хворост небесный растворя)
во мглы сияние дождевое,
зачем приделаны шары
из выщелоченного хрусталя
со смятой сеточкой в обвое?
 
 
Зачем искрится головой
(раствор надземный раздвоя
на пресное и дрожжевое)
дождик дорожный угловой
из вышелушенного хрусталя?
 
 
…или же нет, и их тоже двое?
 

IV, 08

В ДЕКАБРЕ ПОПОЛУДНИ

 
будто ниоткуда вынутый
через тлеющий прожог
в смутной линзе опрокинутый
появляется снежок
 
 
подпускает пара чуточку
в бело-черный фейерверк
распускает парашюточку
и спускается наверх
 
 
в небо ветхое господнее
а под тем еще одно
под исподним подысподнее
а под ним еще – свободнее
и светлее и безводнее
и – последнее оно
 

XII, 08

ОБЛАКА, МАРТ

 
Латынский небосвод латунный
Шелестит, как колокол без языка —
Чем ослепительнее луны,
Тем ослепленнее облака.
 
 
Но чем слепее облака те,
Тем слепленнее огня шары,
Что на подпрыгивающем самокате
Взлетают в гору, как с горы.
 

III, 09

ТРИ РАЗА О ГРОЗЕ

1.

 
Где гром был кругл, там бегл стал блиц.
 
 
И небо вспыхнуло, oгрузло…
И глина, сметена с таблиц,
Кусками застучала в русло.
 
 
2.
Где холм был обл, там шпиль стал длинн.
 
 
И в облаках померкли соты…
И по краям ночных долин
Огней обрушились высоты.
 
 
3.
Где небо шар, там дело швах.
 
 
И свет шарахался в аллее…
И сердце скрипнуло на швах
И, может быть, еще левее…
 

VII, 10

///

 
загород черный светом зарос
в форме наклонно-ходящих полос
ростом с нас
 
 
пригород белый тенью прирос
как на желéзе подтек купорос
просто снясь
 
 
подгород желтый прахом подрос
как от надпоротых папирос
ростом с нас
 
 
город незримый в воздухе рос
весь наплоенье невидимых роз
просто снясь
 

VIII, 10