Не часто приходится задумываться над тем какую роль играют в жизни людей природные заповедники или национальные парки. Территории и акватории в их естественном, по возможности в первозданном, не тронутом человеком состоянии. Помимо чисто практической ценности, какой нравственный, моральный смысл они несут?
Зачем же они нужны душам человеческим? Особенно тем, которые живут за сотни и тысячи километров от заповедников?
И если оставлять эти территории «не тронутыми», то, как же поступать с людьми, живущими здесь испокон веков и желающими приобщиться ко благам цивилизации, развиваться?
Олег Ермаков в своей повести «Песнь тунгуса» иносказательно отвечает на эти вопросы. Он пишет о Баргузинском заповеднике, который расположен на берегу Байкала. О людях, по зову сердца, приехавших из разных городов и весей, работающих в этом удивительном месте: директор заповедника, парторг, лесничие, сотрудники метеостанции, аэропорта, хлебопеки, пожарные. А также о местных жителях, горстке эвенков (по-старому тунгусов), семье Мельчакитовых, чьи судьбы решаются, как решается судьба Байкала и его тайги, его флоры и фауны.
Баргузинская часть Байкальского заповедника, – знакомое мне место действия. Год назад я с местными проводниками изъездил эти места. И вот только год спустя понял, как же Байкал повлиял на меня. Как песнь тунгуса. Год понадобился, чтобы ее услышать. И понять, что теперь Байкал со мной навсегда.
В повести О. Ермакова работникам Баргузинского заповедника, команде лучших людей этого уникального национального парка, мечтается, что целлюлозно-бумажный комбинат закроют, что ему не место на Байкале. Что озеро уже нужно спасать. Что весь Байкал должен стать «Заповедником созерцания». Именно таким, по их созревшему в спорах мнению, и должен быть заповедник будущего. Священно-бесполезная территория. Ибо по мысли Канта наиболее красиво то, что бесполезно. А созерцание есть вызревание мысли совместно с чем-то и кем-то.
Для этого человечеству нужен заповедник.
Тайга вокруг Байкала такое же богатство, что и само озеро. В тайге все быстро превращается в труху и плесень, оттого кажется будто у нее нет прошлого. Но оно есть – и это прошлое тунгусов. Она их жизнь.
Великолепная повесть получилась у Олега Ермакова. Она переходящая то в трагедию, то в комедию, то в пьесу - радиопостановку, а то в сагу или миф.
Есть в повести детективная, и жуткая, и мистическая история эвенка Миши Мельчакитова о том, как его, – безобидного, настрадавшегося человека обвинили в преступлении, которого он не совершал. Потому, что не мог, потому что его родовой зверь – кабарга. Маленький, трепетный олень. И эта история тоже прозвучала в его песне, песне тунгуса.
Пока еще Байкал всегда свеж и чист, он как рыба, только что выловленная рыбаком. Он меняет цвет как хариус. Одного взгляда достаточно и Байкал твой. Он останется с тобой навсегда, куда бы ты не уехал. У Байкала свой звук – птичьи голоса, рык медведя по весне, кличи лебедей, кряканье уток, шум дождя и тишина туманов, костяной стук оленьих рогов с хорканьем и храпом, грохот прибоя. Об этом песня тунгуса.
В песне о родном Байкале, откуда извилистая тропа увела его в чужой город, в чужие края. Сначала для ненужной учебы в техникуме, а потом для службы в армии. И куда, настрадавшись, в конце концов он вернулся.
Шаман передает песнь тунгуса. Впрочем, может и сам Миша стал шаманом.