© Олег Александрович Делёв, 2020

ISBN 978-5-4498-6443-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник рассказов. Книга будет интересна всем, кто ностальгирует по далеким 70-м, переменчивым и незнакомым 80-м, пугающим 90-м, интересным 2000-м, где в образе сначала мальчика, а затем молодого человека и повзрослевшего мужчины, возможно, увидят себя, удивительным образом попадающего в разные жизненные ситуации и остающегося в живых, чтобы двигаться к новым приключениям.

Вступление

Отцу посвящается.

Мой отец говорил: «Делай добро людям, и оно добром к тебе вернется».

А еще он говорил: «Верь людям и в первую очередь видь в них хорошее».

Наверное, поэтому мы, кто живет только добром в жизни, часто верим в своих ангелов, которые помогают нам в трудную минуту, порой опасную для нашей жизни и порой приходящую без нашего ведома в неизвестное нам время.

Ушел под лед, но отец спас

1972—73 годы. Мне было где-то 6—7 лет. Я рос очень подвижным и непоседливым мальчишкой. Все тянуло меня куда-то, звало. Я любил тогда, как и во всей моей жизни, носиться с друзьями по дворам, путешествовать, а также с родителями выбираться куда-то, особенно на рыбалку с отцом. Таких дней было мало, так как отец работал на стройке и часто уезжал в командировки.

И вот однажды зимой отец сказал, что мы можем пойти на рыбалку, но не далеко за Волгу, а рядом с нашим правым берегом, так как я был еще не такой большой для походов за реку. Конечно, я обрадовался!

Мы с вечера готовили снасти, одежду. Cходили за мотылем. Хотя честно, я не так сильно помню сами приготовления. Этот день у меня в памяти остался по другой причине.

Мы шли к реке. Я был радостный, веселился и все время забегал вперед, чтобы быть первым на льду и в итоге первым начать рыбачить. Зима была холодная, и река Волга уже покрылась льдом. Рыбаки давно начали ходить на рыбалку через всю реку. Мы с отцом спустились к реке и прошлись по льду около берега, который не показывал никаких признаков опасности. Я, как кутенок, бегал вокруг, прыгал, наслаждался. В те дни стояла очень солнечная погода. Мы пошли не по самому льду, а по понтонам лодочной станции, которая пустовала зимой. Оставленные понтоны вмерзли в лед. Лодки все убрали по домам. Мы не поняли, что случилось и почему лед был хрупкий или в трещинах. Но после моего очередного прыжка на лед я ушел под воду. Хорошо, отец был рядом. Он вытащил меня за шиворот с ловкостью и без лишней суеты. Он быстро схватил меня на руки и потащил в близлежащий цех деревообрабатывающего комбината, который, на счастье, стоял рядом на берегу Волги. Нам повезло с этим, потому что цех стоял недалеко, около 100 метров от берега. В этом цеху использовалась какая-то технология, что требовала тепловую обработку. В цеху была своя котельная с котлами, и там стояла жара. Были душевые для рабочих. Отец втащил меня в этот цех, раздел и поставил под горячую воду. Народ помог развесить одежду у котлов, чтобы сохла. Кто-то принес чаю, и мы просидели часа два в этой котельной. Я обсох, мои вещи высохли, и мы вернулись домой.

Я не помню, чтобы мы что-то сказали маме, а также не помню, чтобы отец ругал меня. Он больше все молчал, наверное, как и я, испугался. Но все закончилось хорошо.

Гвозди в лоб

Можно начать со шрамов, которые украшают мужчин, как говорят, и которые есть почти у каждого. Вот и у меня есть парочка уже еле заметных ямочек на лбу справа, одна чуть больше, а вторая поменьше.

В тот осенний день мы с друзьями и подружками (как ни странно сейчас это звучит, но в 70—80-е во дворах все вместе играли – и девчонки, и мальчишки, да и порой взрослые тоже), придя со школы и побросав свои портфели, высыпали гурьбой во двор. Погода все еще стояла теплая. После долгих споров мы выбрали себе игру – прятки. Посчитались, чтобы выбрать, кто будет водить. Кто-то из нас начал водить, закрыв глаза и громко считая. Все остальные разбежались в разные укромные места вокруг нашего дома, многоквартирного одноэтажного барака, который стоял в частном секторе, окруженный частными домами с их садами, огородами и заборами. Да и в нашем доме было все обнесено заборами и огородами для каждой семьи. В общем, места для того, чтобы спрятаться, было сколько угодно. Пока наш «водила» считал, закрыв глаза ладонями и отвернувшись от нас, мы побежали группой ребят за дом, стараясь быстрее занять место. К этому времени мы, похоже, уже сыграли несколько раз, потому что солнце садилось и наступал вечер.

И вот мы бежим молча, толкая и опережая друг друга, чтобы не выдать себя. Только шорох одежды и нашей обуви. Мы завернули за угол и постояли немного, потом все же решили спрятаться в зарослях лопуха и какой-то высокой травы, которая росла обильно в том месте из-за низины. Траву и наш дом отделял забор, который почему-то был не достроен или кто-то из него вырвал часть штакетника (досок), и поэтому в заборе зияли дыры. Мы-то их и использовали, чтобы обогнать «водилу» и прибежать к месту начала игры вперед «водилы». Мы еще звали их – те, кто «мается». Я не знаю, есть ли такое слово вообще, но что означает это слово, было понятно. И вот, выждав «положенные» для сидения в тайнике минуты, мы стали высовываться из-под лопухов, чтобы посмотреть, нет ли на горизонте кого. Тянучка во времени нас угнетала, и мы по-одному, кто посмелее, вышли из укрытия, пролезли в дыру в заборе и вдоль стены дома покрались тихо, чтобы не попасться на глаза «водиле», так как если он обнаружит тебя, то наступает твоя очередь «маяться». И тут кто-то испуганно крикнул, что кто-то идет в нашем направлении. Мы руки в ноги и вперед, обратно в укрытие. На дворе вообще стало темнее, и только красное от заката небо освещало все вокруг. Предметы становились расплывчатыми и неясными. Вот в это время я, самый последний бежавший в укрытие, должен был нагнуться в дырку и спрятаться на другой стороне забора.

Я как сейчас помню удар головой о перекладину забора и еще какой-то хруст, а потом немного боли и что-то горячее потекло по лицу. Я не заорал, так как неохота было выдавать себя и других. Игра же все-таки. Смахнул рукой с лица то, что текло, и нырнул за всеми. Но потом уже были крики моих друзей и суматоха во всем доме. Выбежавшие взрослые прикладывали к моему лбу вату и бинты. Наскоро перевязали меня и бегом потащили за руку в больницу, так как это было быстрее, чем вызвать скорую и дождаться ее. В больнице нам сказали, что я чем-то острым пробил голову в двух местах, наложили швы и повязку, на которой выступили капли крови. Врачи сказали, что мне повезло, что не так глубоко эти гвозди (как уже стало известно) вошли. Дома мне, конечно, досталось.

Зато на следующий день я, как герой гражданской войны, красноармеец (вот такие у нас тогда были герои в 70-х), отправился в школу, где было много рассказов и переживаний. Потом я еще долго был «раненым» в наших играх про войну. А еще мы утром с друзьями пошли смотреть этот забор и увидели, что из него торчали огромные гвозди и я каким-то чудом не напоролся на них во всю длину. И тогда…

Что было бы тогда, никто не знает, да и кому охота придумывать всякие истории. Самое главное, я не сильно пострадал и продолжил носиться по улицам с утра до ночи, ища новых приключений.