Есть так много людей в мире, которые всем сердцем

ненавидят людей, которых даже не знают…

Ненависть – это не тот навык, который необходим нам для выживания.

Это форма глупости, которая проникает в наши умы

и в конечном счете уничтожит нас.

Фрэнк Айеро ритм-гитарист и бэк-вокалист

группы My Chemical Romance 1981

Глава 1

ЕГОР

Егор провел ладонью по столу, чувствуя шершавую поверхность подушечками пальцев. Чувствует эту чертову деревяшку. А жизни почему ни хрена не чувствует? Издох, давным-давно высох, осталась лишь оболочка, пропитанная ненавистью. Эта сука-ненависть проросла глубоко в нем, окутав своими корнями сердце и душу. И вряд ли когда-нибудь их удастся оттуда выкорчевать. Два года прошло. Два года в агонии воспоминаний и самобичевания. Давно пора было бы смириться. Но он ведь даже не пытался. Да и не хотел, ни к чему… Он похоронил тогда себя вместе с Леной…

Откинулся в кресло и, прикрыв глаза, четко увидел ее образ. Лучезарная улыбка, от которой даже теперь щемит в сердце. Звенящий смех, на который нельзя было не ответить. Какая же она была невероятная, неповторимая, необыкновенная, до сумасшествия прекрасная. Крутанулся в кресле и посмотрел в панорамное окно, даже там, в облаках, затянутых смогом, увидел любимый образ. Любил так, что сердце при виде нее барабанной дробью выбивало ребра. Никогда до встречи с ней не верил, что такие чувства возможны. А увидев впервые, почувствовал, как дух перехватило. Вспомнил, усмехнувшись, как тогда выпендривался перед ней, уверенный в том, что девушкам нравятся плохие парни. Просчитался, она размазала его несколькими словами, искоренив всю дерзость в миг. Он тогда долго стоял почти не моргая, глядя, как удаляется ее тонкий силуэт в бирюзовом воздушном платьице. Снова загорело в груди, Господи, как же Егор тоскует. Всем своим нутром, до тряски, ощущал эту нехватку, словно в один момент кто-то перекрыл кислород.

Сегодня ровно два года с того дня, как Лены не стало. Впервые он не поехал к ней на кладбище, почему-то не хотел, молча смотреть на памятник, о который сотню раз сбивал кулаки. Она смотрела на него с двухметровой мраморной плиты, улыбаясь, а ему хотелось докричаться до нее и услышать ответ. Но понял за эти годы, что не ответит, и просто перестал с ней говорить. Да и что он мог сказать? То, что живет во мраке, каждый день вспоминая ее. И не живет вовсе, а существует, не в состоянии смириться с утратой. Вряд ли бы Лена одобрила такой образ, вряд ли желала бы ему такой судьбы. Но это все было выше его сил.

Ровно два года назад, стоя на коленях, которые утопали в свежевырытой земле, он дал обещание, вцепившись руками в деревянный крест. Егор обещал, что накажет виновных в смерти. Жестоко отомстит. И все это время парень жил лишь этой мыслью, без этой жажды, наверное, давно бы превратился в овощ. Он ждал, терпеливо ждал, когда настанет подходящий момент. И вот, наконец, он настал. Дочь убийцы его любимой стала совершеннолетней. Конечно, это подло – заставлять детей отвечать за ошибки родителей. Но Егору было плевать.

Он тогда сразу после происшествия хотел прикончить Моисеева. Пришел в больницу, увидел его без сознания, подключенного к аппаратам, а рядом рыдающую девочку. Дождался, когда та выйдет из палаты, и сам зашел. Рука автоматически потянулась к кислородному концентратору, но отдернул в последнюю секунду, решив, что легкая смерть для негодяя будет лишь избавлением.

Моисеев выкарабкался, но судьба его все же наказала, сделав инвалидом. Только Ковалеву этого было мало, он хотел, чтобы виновный мучился и подыхал живьем. Но тогда отомстить не оказалось возможности. Все же Егор помнил про его дочь, на момент аварии она была шестнадцатилетним подростком. И как бы он ни ненавидел мерзавца, не мог использовать ребенка. Тогда. Но за эти годы сердце мужчины лишь ожесточилось, и он хладнокровно вынашивал план мести, наслаждаясь возникающими в голове образами.

Скоро он воплотит свои планы в реальность. Скоро негодяй заплатит за содеянное, и не важно, что для этого придется разрушить жизнь девчонки. Никакой жалости у Егора не вызывала эта семья. Он ненавидел их всем своим существом, до мурашек на коже. Часто подъезжал к дому Моисеева и видел, как дочь гуляет с отцом в инвалидной коляске. Улыбается ему, поправляя плед, окутанный вокруг ног, целует в небритые щеки.

– Тьфу, блядь, – даже вспоминая, выругался Ковалев. Как она может так относиться к нему, зная, сколько судеб этот урод погубил? Видать, для них чужие жизни ничего не значат! Выходит, она такое же ничтожество, как и отец. Приговор был вынесен, и он автоматически возненавидел девчонку

Он не видел ненавистную семью полтора года. Запретил себе приближаться к ним до назначенного срока. Чтобы лишний раз не отравлять кровь ядом, не разрывать грудную клетку от ярости. Одна мысль о том, что эта падла дышит, а Лена и его ребенок нет, выворачивала мозг, превращая мужчину в разъяренного быка. Да, да, еще был ребенок. Правда, тогда он об этом не знал. Лена готовила для него сюрприз и собиралась рассказать о беременности в день свадьбы. Две недели, всего две недели оставалось до назначенной даты в тот роковой день. Как же он ждал, когда любимая официально станет его женой. И не дождался, все рухнуло, превратившись в страшный сон. Егор винил себя за то, что не остановил. Ведь он не хотел тогда, чтобы она улетала. Упрашивал остаться, но Лена упрямо вознамерилась последние недели перед свадьбой провести с родителями. Мол, так положено, а то, что они уже почти пять лет жили вместе, ничего. Вот и итог. Как же он желал отмотать время вспять, запереть ее дома, чтоб никуда не выходила. Впервые тогда почувствовал себя ничтожеством бессильным – ни смириться не может, ни отпустить. И изменить ничего не в состоянии. Все, что осталось у него, – месть. Поквитается с мерзавцем, может, тогда дышать сможет полной грудью и спать нормально начнет. А нет, и не надо, главное знать будет, что отомстил за смерть любимой и нерожденного ребенка.

Глава 2

ДАША

– Удачного дня, дочка, – пожелал отец, выехав в коридор на коляске.

– До вечера, – не удержалась и на цыпочках в обуви протопала к нему, чтобы чмокнуть в щеку. – Я постараюсь не задерживаться после занятий.

– И задержишься – ничего со мной не случится, ты себе лишний раз вздохнуть не даешь, – строго отчитал мужчина. – Лучше с ровесниками пообщайся, чего со мной вечерами напролет сидеть?

– Ты же знаешь, пап, что твоя компания мне куда интереснее, чем деградирующая молодежь, – похлопав его плечу, Даша направилась к двери.

– Только ты опять забываешь, Дашенька, что ты и сама молодежь.

– Надеюсь, не деградирующая? – улыбнулась девушка.

– Вот, правда, не знаю, что лучше, – хмуро ответил отец.

– Все, до вечера, я на телефоне, – послав ему воздушный поцелуй, Дарья вышла из квартиры.

После того как на свое восемнадцатилетие она не пригласила друзей, папа не давал ей покоя. А девушка не могла признаться ему в том, что их у нее и нет. Последние два года они жили как в страшном сне, закрывшись от всего мира. Старые подруги со школы отвернулись от нее сразу после происшествия, а новых она не нашла, просто потому что разучилась верить людям. Сколько они тогда вынесли ненависти. Любой, кому было не лень, пытался кинуть в них камень. Даже учителя в школе стали относиться к Даше с пренебрежением. Как же девушка мечтала поскорее выпустится, сколько слез пролила в подушку. А потом свыклась, окаменела изнутри и перестала обращать на окружающих внимание. Но все же в глубине души Даша таила надежду, что в институте про ее прошлое никто не узнает. И вот произошло чудо, во что она давно перестала верить. Первый учебный день и никаких ожидаемых ею косых взглядов и злобных шуток. Девушка была как все, обычной рядовой первокурсницей, ничем не отличающейся от остальных. Даша старалась не выделяться, даже когда знала предмет, никогда не тянула руку сама. Она боялась привлечь к себе внимание, боялась, что кто-то узнает про ее отца, и снова начнется травля. Нет, Дарья не стыдилась его, но и доказывать каждому то, что он невиновен, не могла. Особенно когда его уже все обвинили. Поэтому она держалась в стороне. И первый учебный месяц прошел довольно неплохо, Даша больше не чувствовала себя изгоем, хотя и не спешила заводить знакомства.

После последней пары Дарья, как всегда, набрала отцу и сообщила, что выходит из института. Оказавшись на улице, девушка по привычке не обратила внимания на компании студентов, столпившихся у ворот, пока ее кто-то не окликнул.

– Моисеева, – за спиной послышался мужской голос. Даша обернулась и вопросительно посмотрела на одногруппника.

– Оказывается, ты у нас темная лошадка, – усмехнувшись, произнес парень. – Мне тут стало известно про твоего отца. Как живется дочери убийцы?

Дарья остолбенела, вот и настал момент, которого она очень боялась. Но видимо это было неизбежно.

– Ты все сказал? – холодно спросила девушка и попыталась уйти, но Миша перегородил ей путь.

– Как тебе не стыдно, овца, – зашипел парень ей в лицо. – Строила из себя такую скромницу, втерлась к нам в доверие, а сама подтираешь зад убийцы. Да я б на твоем месте от такого позора на себя руки наложил.

– Ты не на моем месте, и не тебе судить меня и моего папу, – отрезала Даша, снова попытавшись уйти, но одногруппник дернул назад, схватив ее за руку.

– Что, ребята, устроим сучке самосуд? – рассмеялся негодяй, окликнув своих друзей.

– Пусти, – крикнула девушка, похолодев от ужаса.

– Ну что, передашь привет папаше? – оскалился парень, прижав ее к себе, а остальные ребята медленно окружали их.

– Ты на голову больной! – воскликнула девушка и, дернувшись, ударила его ногой в колено. Тот заорал от боли и отпустил девушку, но следом кто-то другой вцепился ей в волосы.

Вскрикнула, попытавшись отбить руку мерзавца, и, не успев опомниться, услышала грохот и чей-то оглушительный стон. А следом ее отпустили. Растерянно Даша смотрела, как незнакомый мужчина растолкал ребят и рывком выдернул ее из толпы, при этом зарядив кому-то в нос.

– Совсем берега попутали, сопляки, – гаркнул незнакомец раздраженно. – Еще раз подобное повторится – ноги всем переломаю.

Подрагивая от пережитого, Дарья наблюдала за тем, как одногруппники бросились врассыпную. А потом мужчина обратился к ней, положив руку на плечо девушки:

– Ты в порядке?

– Д-да, – заикаясь ответила Даша. – Спасибо.

– Да за что? – улыбнулся незнакомец и недовольно произнес: – Совсем от рук отбились, малолетки, куда родители смотрят – непонятно. За что они тебя так?

– Не знаю, – пожала плечами Дарья, не желая обсуждать с посторонним произошедшее.

– Давай подброшу тебя куда надо? – предложил он, указав на черную иномарку возле бордюра.

– Я очень благодарна вам за помощь, но доберусь сама, на той стороне остановка, – вежливо отказалась девушка и украдкой взглянула на спасителя. Он был моложе, чем ей показалось сначала. На вид не больше тридцати, густые черные брови хмуро нависали над выразительными карими глазами. Прямой нос и квадратный подбородок придавали лицу горделивости. Незнакомец показался ей красивым, он отличался от знакомых ей парней. Возможно, возраст придавал ему уверенности или же статный профиль…

– Как тебя зовут? – спросил вдруг мужчина.

– Даша, – смущенно ответила она. – Еще раз благодарю вас за помощь, но мне пора идти.

Бросив последний взгляд на спасителя, Дарья поспешила к пешеходному переходу. Перейдя дорогу, она еще раз посмотрела туда, где оставила незнакомца. Он продолжал стоять на том же месте, задумчиво глядя на нее. Сев в автобус, Даша посмотрела в окно и заметила, как от обочины отъехал автомобиль.

Оставшись наедине с собой, Дарья почувствовала, что дрожит. Произошедшее задело ее больше, чем она могла предположить. Хотя девушка и готовила себя к такому повороту, в реальности все оказалось гораздо хуже. Даша сидела, глядя перед собой, и с трудом сдерживала слезы. Снова внутри зашевелилось не так давно загнанное в угол нежелание куда-то возвращаться. Снова придется переступать через себя и вопреки страхам посещать институт. Даше так хотелось разрыдаться, и непременно она даст волю слезам. Ночью, обнявшись с подушкой, так, чтобы не слышал отец. Да, в этот раз ей удалось избежать экзекуции, но что будет, если одногруппники снова затеют расправу? Вряд ли снова появится таинственный незнакомец и спасет ее…

Глава 3

Егор.

Не села в машину, как он того ожидал. Малолетняя дрянь с лицом невинной овечки перемешала все его планы. Запрыгнув в машину, Егор зарычал, несколько раз пнув педаль газа. Еле сдержался, чтобы не затащить девчонку за шкирку в тачку. Не мог он сейчас так подставляться, должен в ее глазах выглядеть героем. И плевать, что его от одного ее вида тошнит. Гнал потом по улице, не замечая светофоров, как назло собрал все красные. Еще с десяток штрафов придет из-за этой суки, снова придется отмазывать права.

Даша.

Остановилась у двери в квартиру и отдышалась. Как всегда нацепив счастливую маску, вошла. Не хотела расстраивать отца, но тот обязательно что-то заподозрит.

– Как ты тут, папуль? – подскочила, довольно чмокнув его в щеку, и поспешила в свою комнату, слыша, как позади чертят по линолеуму колеса инвалидной коляски.

– Я звонил тебе, ты не брала трубку, – взволнованно произнес мужчина.

– Прости, забыла включить звук после пар, – виновато улыбнулась девушка. – Ты плохо себя чувствовал? Что-то случилось?

– Хотел сказать, что хлеб закончился, – пожал он плечами, с подозрением поглядывая на дочку.

– Так я мигом сбегаю, – ответила, погрузив на стул рюкзак с тетрадями. И прежде чем выйти, заскочила на кухню за мусором.

– Я быстро, – бросила она, торопливо закрывая за собой дверь.

Егор.

Навернув несколько кругов по центральной улице, направил автомобиль в самое ненавистное место. Затормозил у знакомого подъезда как раз в тот момент, когда из него вышла она. Довольная, сука, до омерзения, идет чуть ли не вприпрыжку, размахивая мусорным мешком. Медленно поехал за ней. А девка разместилась посередине дороги и не замечает… То ли машина так тихо работает, то ли она совсем идиотка. Чуть бы надавить на педаль газа, и вот долгожданный страйк. Но нет, эта падаль не заслуживает такого снисхождения, он отомстит по полной. Ведь не напрасно столько лет ждал…

Даша.

Вздрогнула, позади услышав звук резкого торможения. И обернулась для того, чтобы удостовериться, что никто там не пострадал. Но удивленно увидела, как у автомобиля медленно опускается стекло с водительской стороны.

– Девушка, вы меня преследуете? – улыбнулся мужчина, спасший ее возле института.

– Я здесь живу, – ответила она, не сбавляя шаг. – Случайно, не вы меня преследуете?

– К сожалению, наша встреча случайна, я также здесь живу, – произнес незнакомец, чуть притормозив.

– Живете здесь? – удивилась девушка. – Я прежде вас не видела…

– Недавно переехал, – ответил тот, припарковав машину. – Подождите, – окликнул он, нагоняя ее. – Даша, правильно?

– Правильно, – подтвердила, ускорив шаг.

– Егор, – представился незнакомец, неожиданно предложив: – Давайте я вам помогу, – и выхватил пакет с мусором из ее рук. – А то как-то некрасиво получается, вы надрываетесь, а я из машины наблюдаю.

– Мне не тяжело, он легкий, – возразила Даша, попытавшись вернуть свой мусор. – Ну правда, мне неловко!

– Да прекратите вы, – Егор завел мешок за спину, не позволяя ей отнять его. – Это мне будет стыдно.

– Хорошо, как знаете, – сдалась, наконец, спрятав руки в карманы сарафана.

– Вот и отлично, – широко улыбнулся молодой мужчина. – Зря вы отказались от того, чтобы я вас подвез, как видите, нам было бы по пути.

– Я не имею привычки садиться в машину к незнакомым людям, – ответила Даша, растерянно убрав за ухо прядь волос.

– Так мы уже познакомились, – настаивал Егор, ловко швырнув пакет в мусорный контейнер.

– Спасибо за помощь, но мне, правда, пора, – покраснела девушка и, немного помявшись на месте, прошла мимо парня.

– Даша, – вновь окликнул ее незнакомец, – вы меня боитесь?

Егор.