Цитаты из книг автора «О. Гарни»

Река Кызылырмак, которую античные ученые называли Галисом, а хетты, вероятно, Марассантией, берет начало в восточных горах и на довольно протяженном участке течет на юго-запад, но вблизи Соленого озера поворачивает, огибая один из поперечных хребтов.

древнеримские географы называли ее Тавром и считали своего рода природной границей, разделяющей весь мир к востоку от Средиземноморья на «внутреннюю» и «внешнюю» (то есть северную и южную) части.

Мы видели, как в поисках хеттов ученые прошли Палестину и Сирию и наконец в 1907 году открыли столицу «страны Хатти» в Богазкёе, на севере Малой Азии.

О том, что среди хеттов выделялось по меньшей мере два типа внешности, свидетельствуют и египетские памятники. На фотографиях 2a и 3 на вклейке показан яркий «арменоидный» тип, тогда как две центральные фигуры на фотографии 2b на вклейке принадлежат к совершенно иному типу (люди, изображенные у них за спинами, – не обязательно хетты). Можно предположить, что к «арменоидному» типу относилась основная масса хеттов (быть может, это было коренное население – хатты), тогда как тип лица с правильными чертами был характерен для правящего класса индоевропейцев; хотя горделивая осанка «арменоидного» колесничего с фотографии 3 на вклейке в любом случае свидетельствует о том, что с течением времени типы смешались. Однако археологические данные свидетельствуют не в пользу этих гипотез. Изучение черепов, найденных в различных местах Анатолии, показывает, что в 3-м тысячелетии до н. э. основную массу населения составляли обладатели вытянутых черепов – долихоцефалы, а брахицефалический тип встречался редко. Во 2-м тысячелетии до н. э. доля брахицефалов возросла почти до 50 %. Однако данный тип брахицефалических черепов классифицируется не как «арменоидный» (для которого характерен уплощенный затылок), а скорее как «альпийский». Впервые «арменоидный» тип появляется только в 1-м тысячелетии до н. э. Примирить эти факты с особенностями изображений на памятниках кажется невозможным.

Однако культовые сцены, и в первую очередь изображение царя в объятиях бога-покровителя, имеют несомненно хеттское происхождение. Правда, на барельефы этот мотив мог быть перенесен довольно поздно, поскольку он встречается также и на печатях; и не исключено, что первыми его изобрели хеттские мастера глиптики, художественная традиция которых, как мы видели, уходит корнями в глубокую древность.

Невозможно отрицать, что многие темы и мотивы хетты заимствовали из Сирии, а следовательно, косвенным образом из репертуара месопотамского искусства. Прежде всего это фигура бога, стоящего на спине животного: данный тип изображения восходит еще к шумерским временам. Восточное происхождение имеют также двуглавый орел, фантастические чудовища и некоторые сцены светской жизни, обнаруженные на рельефах в Аладжа-хююке. Признаки египетского влияния заметны в сфинксах с человеческими головами из Алачи и Богазкёя, и прежде всего в крылатом солнечном диске, парящем над головой всех хеттских царей и входящем в их «монограммы». Это – египетский символ царского достоинства, а в глазах сирийских и анатолийских царств престиж египетской империи в период правления XVIII династии был поистине колоссальным. Первоначально данный символ переняли, по-видимому, цари Митанни, соединившие его с символом неба, опирающегося на столб, наподобие того, что упоминается в «Ригведе». И только затем уже хетты заимствовали этот символ из Сирии, где он объединился с вавилонским символом солнца; именно поэтому в хеттском символе солнце изображается сияющей звездой, а не диском, как в египетском искусстве.

От периода Древнехеттского царства не сохранилось почти ничего, кроме глиняных сосудов. Скульптура появляется в эпоху империи, но не исчезает с ее падением. Напротив, главным источником наших представлений о неохеттских царствах служат именно скальные рельефы, статуи и барельефы, неотделимые от традиций монументального искусства Хеттской империи, несмотря даже на то, что со временем в неохеттской скульптуре (особенно в сирийских царствах) все ярче начинают проявляться черты, характерные для искусства Месопотамии.

Мифологические тексты, связанные с хеттскими или хаттскими божествами, распадаются на две группы, которые можно условно обозначить как «Миф об убиении дракона» и «Миф об исчезающем боге». Существовали ли другие мифы о хеттских или хаттских богах, сказать трудно, поскольку таблички с этими текстами разбиты на мелкие фрагменты, не связывающиеся в единое повествование.

Таким образом, хетты, по-видимому, практиковали кремацию с древнейших времен, и на то, что кремированные покойники принадлежали при жизни к правящему классу, нет никаких указаний. Таким образом, утверждать и далее, что практика кремации отличала правителей от подданных, нет никаких оснований, и если хеттский погребальный ритуал действительно связан с тем, что описан в гомеровских поэмах, то объяснять это следует не заимствованием, а единством традиции.

С другой стороны, магия могла играть вспомогательную роль в собственно религиозных обрядах, когда возникало опасение, что бога «нет дома» и молитва не дойдет до его ушей. Так, весьма распространены были молебствия особого типа – мугессары. Сначала бога призывали вернуться домой и благословить свой народ. Затем ему «прокладывали дорогу» и, чтобы привлечь его, выставляли вдоль этой «дороги» мед, масло и прочие яства. С той же целью совершали благовонные воскурения. В некоторых случаях бога «тащили» домой по обставленной должным образом «дороге» – возможно, даже физически, в образе изваяния.