Моей гиперфиксации по братьям Фальконе. Это были лучшие 6 месяцев.

И отдельное посвящение для Бена Барнса, который вдохновил меня своей ролью в сериале "Каратель".

Примечание от автора

Дорогой читатель! Ты открываешь для себя большой цикл, состоящий из маленьких книг. Все книги связанны друг с другом: на моменте, где закончится первая, начнется вторая и т.д. Также я не стала ограничивать свою фантазию, поэтому цикл отчасти можно причислить к жанру фэнтези.

Книга "Сопротивление" является прямым продолжением книги "Союз". Их необходимо читать в правильном порядке: "Плен", "Освобождение", "Союз", "Сопротивление",

Дисклеймер: в книге есть сцены физического насилия, насилие над детьми в прошлом, селфхарам, суицидальные мысли.

В любом случае, я надеюсь, что ты круто проведешь время с книгами, ведь именно так провела его я.

Найти меня можно в тг https://t.me/nonnamonrowriter (там можно найти вырезанные главы из книги "Союз" и бонусную главу Ройса и Джиджи)

Глава 1. Джекс

Идиотка рухнула в обморок, будто это как-то могло спасти придурка. Я поймал взгляд Алекс, не сулящий ничего хорошего, и шире улыбнулся. Только она осталась стоять на арене, пока остальные бежали сюда. Ройс, как обычно, сыпал угрозами. Минхо не тратил силы на бессмысленные разговоры. А вот Рэй появился одним из первых и сразу ринулся ко мне. Мои ножи заждались его.

– Не прикасаться к нему, – крикнула Алекс.

– Черта с два, – прорычал Рэй.

Саша и его бурундуки снова нацелились на идиотку. Ройс оттащил ее от Броуди и прикрыл собой. Эта вечеринка начинала мне нравится.

– Минхо, выведи Джекса.

Я не стал дожидаться его и вышел сам, зная, куда именно Минхо должен был меня отвести. Чертова камера в подвале соскучилась по мне, как и чудовища, которых Алекс держала за стенкой. Их кожа жаждала ощутить мое лезвие, а я – услышать их крики. Из-за солдат «Плазы» мы редко стали к ним наведываться. Только я и Пэйдж любили без спросу врываться к ним по ночам. Это была единственная тайна, которую мы оба хранили.

Пэйдж не сдавала меня.

Я не сдавал ее.

Перемирие хрупче, чем нервы у блондинки, которая не должна была оказаться среди нас.

– Ты объяснишься? – Спросил Минхо, нагнав меня на улице. И пускай от тренировочного центра до дома было всего около тридцати минут ходьбы, мы все равно приехали на машине.

– Нет.

Минхо разблокировал двери. Я сел на пассажирское сиденье, потому что Алекс не пускала меня за руль. Слишком велико было желание врезаться на полной скорости в бетонную стену. Или съехать с моста в реку. Или устроить ДТП. Или все что угодно, кроме того, чтобы и дальше проживать свою жалкую жизнь.

Машина рванула с места. Минхо молчал. Надеялся, что я взорвусь и выскажусь. Однако мне нечего было ему сказать. Я сделал ровно то, что хотел.

То, для чего их всех притащили сюда.

И придурок не был против. По крайней мере, он даже не боролся со мной. Также вел себя и Ройс, когда Алекс избивала нас. Ноль попыток оттолкнуть ее. Чертово принятие и извращенное удовольствие. Потому что она никого из нас не выделяла. Мы равны.

– Он может умереть, – бесстрастно сказал Минхо.

– Разве не в этом суть? Ты выдвинул условие. Я его выполнил.

Минхо одарил меня долгим взглядом, а после отвернулся к дороге. Я закрыл глаза, игнорируя дурацкую песню по радио, которая едва слышно разливалась в салоне. Шум крови в ушах не заглушил ее. Мое сердце билось хаотично, словно иглы страха покалывали его. Я удобней устроился и уставился в окно.

– Что насчет подружки Ройса и плаксы?

– Что насчет них?

– Когда я смогу их убить?

Минхо размял шею. Я прекрасно знал, что этот разговор ему наскучил еще минуту назад, поэтому решил осадить вопросами, ответы на которые он не знал.

А Минхо ненавидел что-то не знать.

Еще одна ранимая душа, которая обожает отрицать этот факт.

Стадии принятия – это не про нас.

Мы въехали на территорию дома. Минхо загнал машину в гараж. Я не стал дожидаться его приказа и направился в подвал. По крайней мере, там было тихо, в отличии от того, во что в последний месяц превратился дом.

Эта кучка идиотов обожала болтать. Или ругаться. Или все вместе.

Благо Тара, Билл и Пэйдж уехали в город. Слышать их безусловно важное мнение касательно инцидента было гораздо невыносимей, чем наблюдать за Ройсом и Джиджи. Сладость, от которой скрипело на зубах. Один взгляд на них, и можно впасть в сахарную кому. Поэтому я глубоко внутри себя радовался подвалу.

Там я знал, как выживать. Там было привычное одиночество и знакомое чувство безопасности.

Потому что там не было никого, кроме меня.

Минхо распахнул дверь в камеру. Я окинул взглядом маленькое пространство. Тонкий матрас одиноко лежал на полу. В углу висела выключенная камера. А больше ничего и не было. Я покорно сел и бросил взгляд на Минхо, который продолжал стоять в дверях.

– С какой целью ты это сделал?

– Убирайся. Из моей. Головы, – прорычал я. Нож сверкнул в моих пальцах, но Минхо нельзя было им напугать. Я в целом не знал, чего именно Минхо боялся. За годы, проведенные бок о бок, он ни разу не выдал своих страхов. Больной ублюдок.

– Тогда я заберусь в его голову и выясню все, что хочу.

– Удачи. Особенно, если придется выкапывать его из могилы.

– Не делай вид, что тебе все равно. – Снисходительная улыбка побуждала монстра внутри меня вырваться наружу.

– Не делай вид, что тебе есть до этого дело.

Минхо пожал плечами и вышел. Я прислонился головой к стене. Веки от усталости норовили сомкнуться, но в любую секунду сюда должна была ворваться Алекс. А она взбешена настолько, что в ближайшие два дня я не усну.

Чертов придурок со своей бравадой. Нужно было просто перерезать ему глотку.

***

Рука взорвалась болью, когда пуля разорвала кожу. Я вздрогнул. Потерянным взглядом окинул пространство, пока не наткнулся на Алекс, которая сидела у противоположной стены и держала в руках пистолет. Темно-зеленые глаза впились в мое лицо. Неприятная тишина воцарилась между нами. Я дождался, пока пуля выскочит, и провел пальцем по заживающей ране. Кто-то мечтал о подобной регенерации, а я ненавидел ее каждую секунду своей гребанной жизни.

Второй выстрел пришелся в плечо. Я стиснул зубы, но не позволил стону сорваться с губ. Алекс выстрелила в третий раз. Затем в четвертый. Пятый. Шестой. Стреляла до тех пор, пока обойма не опустела. Теперь холостой щелчок стал единственным звуком, разрывающим тишину.

– Вы сами сказали, что они должны стать Соколами.

– Он не пришел в сознание, – спокойно ответила Алекс.

– Мне нет до этого дела.

– Ты знал о его прошлом?

Я не ответил. И судя по тому, как вела себя Алекс, она прекрасно знала все о прошлом Броуди.

– Не только Джиджи допрашивала всех, но и он.

– И ты рассказала ему о своем? – Скептицизм сквозил в моем голосе. Не считая нас, Алекс оберегала свое прошлое как зеницу ока. Ее паранойя иногда переходила все границы. Начиная с того, что мы даже мысленно старались не звать ее по имени вне территории базы, заканчивая тем, что Тара только через год узнала всю правду.

– Не задавай вопросы, ответы на которые тебе прекрасно известны.

Я сглотнул, зная, что понемногу вывожу ее из себя. Я ненавидел так поступать с ней, но по-другому не мог. И проблема крылась в том, что интерес к прошлому Броуди рос во мне с геометрической прогрессией.

– Как дела у Ройса? – Я перевел тему, потому что не хотел впускать Алекс в свою голову.

– Взбешен, что я не рассказала ему о своем плане. Взял с меня клятву.

– Нужно быть идиотом, чтобы не догадаться о нем.

– Все должно было выглядеть натурально. К тому же, Ройс впервые испытывает чувства к кому-то.

Алекс вытащила ножи и положила их рядом с собой. Я старался удерживать взгляд на ее лице, но то и дело посматривал на чистые лезвия. Мысленно представил, как красиво по ним будет стекать багровая капля крови одного из чудовищ. Руки зудели от предвкушения. Даже сердце забилось быстрее. Я едва заметно придвинулся, на что Алекс быстро швырнула один из них в мою грудь.

– Даже не думай об этом.

– И что на этот раз? Будешь играть в крестики-нолики на моей груди?

– Нет, – она безразлично пожала плечами, но я успел отметить, как поджались ее губы, – разрешу Пэйдж поиграться с тобой.

Глубоко в груди зародилось рычание, но я так крепко стиснул зубы, что оно не вырвалось наружу.

– Минхо подготовил цепи, чтобы ты не дергался. Пэйдж не любит долгую борьбу, сам знаешь.

– Ты не дашь ей притронуться ко мне. – Для пущей убедительности я покачал головой. Уголки губ Алекс изогнулись.

– Я не хочу слушать ее шутки целый день. Лучше запереть ее здесь. С тобой. Ты безоружен. Она с полным арсеналом.

Мои ноздри яростно раздувались. В камере будто бы закончился весь воздух. Алекс могла как блефовать, так и говорить серьезно. Я давно оставил попытки понять ее. Казалось, что временами она делает все, чтобы оттолкнуть от себя. А иногда просто умирает от желания почувствовать себя в кругу семьи.

Для меня чуждо было и одно, и второе. Я просто хотел, чтобы никто меня не трогал. Ни буквально, ни фигурально. И чтобы мне дали возможность принимать решения самостоятельно.

Если я хочу умереть – то хочу это сделать прямо сейчас.

А я жаждал этого постоянно.

Смерть прельщала убийством воспоминаний. Стоило только задуматься об этом, как ступни начинало покалывать. Я подобрал ноги, списывая на то, что они затекли. Но черта с два. Дело вовсе было не в позе. Метафорические осколки стекла врезались в кожу. Крик боли застрял где-то в горле, но мое лицо все же исказилось от нахлынувших воспоминаний. Я закрыл глаза, испытывая ненависть к себе за слабость, которую не мог контролировать. Предчувствие неминуемой опасности клокотало в груди, но я не поднял головы. Нож врезался в живот, и только тогда агония, терзавшая изнутри, исчезла. Погасло и пламя, что постоянно бушевало под кожей. Взамен пришла физическая боль. И она ощущалась куда лучше, чем то, что было.

Алекс дрожала. Невидимый холод окутал ее, а вместе с ним и страх. Она старалась не подавать виду, но я знал, как ненавистно было ей находиться здесь.

– Ты хочешь узнать о его прошлом?

– Не от тебя, – пробурчал я.

Алекс поднялась и отряхнула джинсы. Я заметил в ее руке нож и точно знал, что в следующую секунду он окажется в моем теле.

– Я ненавижу все это, – сказала она, приблизившись и опустившись рядом со мной.

– Однажды ты возненавидишь и меня.

Ее глаза наполнились печалью, и я пожалел о сказанном. В глубине души я надеялся, что мои слова не окажутся пророческими. Если и она меня возненавидит, то у меня не останется причин задержаться где-либо. Как бы сильно мы не были связаны с Соколами, у каждого из нас был свой человек, выступающий в роли якоря.

Моим являлась Алекс.