Глава 1

– Кого там еще принесла нелегкая? – грозно крикнул старик, неспешно подходя к стальной двери.

«Сколько раз задавался вопросом, зачем в морге грандиозная входная металлическая дверь. Боятся, что трупы сбегут или, что живые будут ломиться без очереди?»

Громко рассмеявшись над своей шуткой, старик открыл дверь, впуская морозный воздух.

– Привет, отец! Чего так долго? На улице холод пробирает до костей, а ты пускать не хочешь, – сказал полицейский, закатывая на каталке черный мешок с трупом, при этом натягивая ворот повыше.

– А, это ты! Что привело тебя в столь поздний час, в мою скромную обитель? Думаешь, у меня теплее? Решил, что мои почиватели тебя обогреют, в этот холодный вечер? – улыбаясь и шаркая ногами, усмехнулся дежурный.

– Да и не спрашивай, – устало произнес полицейский, кривя лицом от «радости» лицезреть трупы. Вытирая со лба капли пота, он поставил каталку возле стенки. – Он опять проснулся, – разочарованно вздохнув, отправился в сторону ординаторской.

– Да уж, недолго продлилась спячка, – ровным голосом, но с ужасом в глазах произнес старик. – Что же его так рано разбудило? – Почесав макушку, устало зевнул, чуть не вывихнув челюсть.

– Всем отделом задались этим вопросом, ведь раньше мая не было трупов. А этот еще и … – не договорив до конца, полицейский испуганно дернулся к стене и схватился за кобуру.

– Ты чего это учудил, сукин сын, а? Кот это мой, пожрать пришел хвостатый, а ты за ствол хватаешься, – закрывая своим телом кота, обеспокоенно протараторил дежурный.

– Пожрать? – в голос засмеялся полицейский, и эхо зловеще разнесло его смех.

Потрепанный, но упитанный шерстяной комок, посмотрел на него с презрением и двинулся к хозяину, преданно потираясь об его ноги.

– Давай—ка мы с тобой по чашечке горячего шоколада выпьем. Согреешься немного, да и расскажешь, что там твориться среди живых, что они все чаще становятся моими клиентами, – уже серьезно произнес старик, поглаживая кота.

Они медленно побрели по темному длинному коридору. Стояла пугающая умиротворяющая тишина, которую нарушало, исключительно шарканье мягкой обуви старика по холодной обшарпанной плитке морга.

– Иди сюда, мой хвостатый друг, – накладывая корм и поглаживая кота, произнес дежурный. Причем с такой лаской в глазах, абсолютно ему не свойственной.

– Старый, что с тобой случилось? Тебя труп кота укусил, признавайся? – заржал в кулак полицейский. – Ты же обычно на дух не переносишь живых или я, что—то не знаю про хвостатого?! Может он вроде твари Франкенштейна? – снова заржал в голос, но услышав эхо, испуганно прикрыл рот.

– Что, мертвых боишься? Зря, они безобидные… уже. А теперь серьезно, рассказывай… – удобно устроившись в кресле возле обогревателя, медленно потягивая горячий шоколад, старик закрыл глаза. «Морг – это вам не курорт для отдыха, а холодильная камера, в которой не ровен час и сам окочуришься, из гостя, превратившись в клиента».

– Две недели назад стали пропадать парни, примерно лет шестнадцати, мы подумали, загуляли пацаны. Молодость, кровь кипит, бунтарство наше все. Но терялись парни разных слоев общества. И денежные мешки напрягли абсолютно всех, хочешь – не хочешь стали искать ребят, и тут первый красавец нарисовался…

– Труп… Любопытно, в моей обители продолжил свой путь, – задумавшись промолвил старик, не открывая при этом глаз, дальше попивая горячий шоколад.

– Не просто труп, – на секунду замолчав, громко сглотнул полицейский, – его распилили по частям и упаковали в подарочные коробки с красной лентой.

– Так себе подарочек. Не хотел бы я такой сюрприз… Мне бы кружку новую, – с горечью в голосе произнес старик.

– Не то слово. Коробки «подарочные» были разосланы, каждому члену семьи с открыткой в стихах. Одно из них я запомнил:

«На могилке не ищи,

Набросали кирпичи.

Столько времени прошло,

А ребятам все равно!

Вас я каждого найду

И манерам обучу.

Боязливо жди меня,

Обернетесь, вот и Я!»

– С чего вы вообще решили, что исчезновения и трупы связаны с Медведем? – приподняв бровь, произнес старик.

– Он прислал письмо. Писать, что ли научился, пока зимовал?! – расстроено и даже отчужденно произнес и глотнул горячий шоколад полицейский. На долю секунды, его лицо обрело смиренный вид, затем вновь сделалось серьезным. – В письме было написано, что он решил всем сделать подарки к рождеству, как они просили когда—то…

«Я много раз давал вам шанс опомниться, но, увы, попытки тщетны. Ждите или ловите меня!.. P.S. Дальше подарки будут праздничнее. Медведь».

– Ты же понимаешь, что он не просто маньяк – убийца, как вы все решили изначально?! – потирая подбородок, произнес старик, устремив свой взгляд на ветхую газету на стене. – Вряд ли ты слышал эту историю, но что—то в ней есть… – старик замолчал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора.

– Ты тоже это слышишь? – тихо произнес полицейский. – Я думал, что у меня от страха галлюцинации, ну или твои клиенты решили прийти на запах горячего шоколада, чтобы согреться. – С тонкой ноткой обеспокоенности произнес полицейский, ловко доставая пистолет.

– Кто там? – крикнул старик в темноту, осознавая всю глупость ситуации.

Вдруг послышались быстрые шаги, переходящие в бег, звук битого стекла и снова тишина…

– Единственное окно в царстве спокойствия и то разбили. Ну, не козлы, а… – с улыбкой произнес старик, направляясь в соседнюю комнату, в которой находилось единственное окно. – Поэтому мертвых люблю больше, чем живых! От них проблем меньше. И никто не убедит меня в обратном! – Старик, с осторожностью заглянул в комнату.

– Что там? Кто мог позариться на тебя и твоих клиентов? – с усмешкой произнес полицейский. – Если только некрофил… – не закончив фразу, резко встал в дверном проеме.

– Ну, что застыл, как вкопанный? Слушай, прикольно звучит? Коп вкопанный! – произнес старик, медленно отходя от подарка, лежащего на полу. – Звони своим. И до меня добрался, видать крепко его прихватило. Чутье мне подсказывает, что не сладко вам скоро придется! Ищите связь, иначе в ближайшее время весь город зальет кровью, а я обрету много новых клиентов. А нам и так было комфортно. Скучно никому не будет! – заключил старик, не отрываясь от коробки, раздумывая о чем—то своем.

Полицейский, достав рацию, вызвал патруль, при этом не сводил взгляд с подарочной коробки, опоясанной красной лентой. «Старик или я?» – крутилось в его голове.

– Я очень надеюсь, что у тебя все—таки день рождения! – отстраненно произнес полицейский, убирая рацию.

– Если бы, мой милый друг, если бы, – устремив взгляд в разбитое окно, проговорил старик…

***

Спустя полчаса, морг оказался слишком живым. Беспорядочное и шумное скопление людей было непривычным для этого места.

– Ну, здорово! – притянув в свои мужские объятия, шеф полиции обнял старика. – Не думал, что так с тобой встретимся. Все времени не было забежать к тебе на огонек, а тут видишь как.

– Привет, отец. Стар ты, кряхтишь, голова, будто инеем покрылась, а лицо, словно танк буксовал, из—за морщин глаз не видно, – усмехнувшись, произнес старик, крепко обнимая бывшего сослуживца. – С тяжким вздохом Шеф опустился на стул.

– Узнаю, честно говоря, скучал по твоему характеру. Нынче парни серьезные, боятся шефа подколоть, – с наигранной строгостью взглянул на своих подчиненных Шеф. – А помнишь историю в морге, когда были «желторотыми»…

– Ты про этот случай что ли? – засмеялся старик заливисто, как в молодости. – Может, не будем позориться?

– Давай уже, рассказывай, у тебя ладнее получается. Пусть ребята узнают, что мы не всегда были такими старыми, – и оба рассмеялись над шуткой.

– Уговорил.

Молодняк тут же навострил уши, не забывая при этом создавать рабочий вид. Не каждый день узришь улыбающимся, вечно хмурого шефа.

– Ну, ребятки, слушайте.

– Трудился я тогда патологоанатомом в морге. И пили мы по молодости, много и каждый день. Ровно в 12.30 я ходил в магазин и принимался готовить обед пока старшие товарищи «мудрые и чуткие» заканчивали работу в секционке. Середина сентября. Начинается гроза. Да такая яркая, что на улице в три часа дня темно, как поздним вечером. Мы уже пообедали: пюре картофельное, да по сосиске. Шеф спит на диване, а я сижу, смотрю в окуляр – аппендициты описываю. В целях экономии электроэнергии и лампочек, свет кроме ординаторской везде выключен. Гроза. Темно. Поле зрения в микроскопе очень яркое. И вдруг слышу, как по коридору в абсолютной тишине со стороны входной двери, движутся шаги. Я насторожился: странные какие—то. Шаги подходят к ординаторской, я медленно отрываясь от микроскопа, гляжу, кто это там идет. В коридоре темно, в помещении светло, поле зрения очень яркое – зрение не успевает адаптироваться. Все что удалось заметить – это огромные рога и горящие глаза, блеснувшие как в фильме ужасов. И «оно» ушло дальше по коридору в секционку. Я в шоковом состоянии бужу Шефа. Поясняю ему, что я видел. Он ржет, аж слезы выступили, но мы слышим, что на фоне грозовых раскатов и блеска молний в секционке идет какая—то возня. Премся проверять, Шеф конечно, демонстративно изображает спокойствие, а сам ссыкует, идет неохотно. Заходим, еле дыша в зал, никого не видно. Но чувствуется, что мы там не одни. Шеф включает свет и громким басом вопрошает «Кто здесь?». В этот момент на кафельный пол, сбоку от нас, с жутким грохотом падает стальной поднос с инструментарием. Звук метала, разносится по коридору, с каталки обрушивается на холодный пол один из наших «клиентов». И тут на нас понеслись эти горящие глаза с рогами. Воздух мы с Шефом, конечно, подпортили, но в штаны не наложили. Мы ведь прежней закалки, не ссыкуны какие, – старик подмигнул мельком Шефу. – Кто же был этот «демон», спросите вы? Морг располагался на самых задворках и, сразу за ним начиналась посадка, в которой местные аборигены выпасали коз. Коза – животное дурное. Почему одна из них решила укрыться от грозы именно в морге, так и осталось загадкой. Но эта тварь Божья протрезвила нас в одну секунду. Козу мы тогда аборигенам не отдали. Сама забрела – сама виновата. Обед всегда был строго по расписанию, а к вечеру кушать хотелось зверски, поэтому знатный шашлычок мы в тот вечер сделали.

Ребята, переглянувшись между собой, громко заржали, совершенно позабыв о том, где находятся.

– Шеф, вы и в молодости были таким же смелым, как сейчас!

– О, да я смотрю в твоих рядах есть дерзкие, – подмигивая Шефу, произнес старик.

– Да, этот поганец, мой сын. Вьет из меня веревки, весь в мать. – Шеф с любовью посмотрел на парня.

– Гляди, какого красавца состряпал, – пожав Шефу руку старик пошел знакомиться с парнем.

– Ну, что, меня зовут… – Не успел тот договорить, как парнишка молниеносно подбежал и обнял старика.

– Чуть в штаны не наделал. Чего несешься, словно локомотив, раздавишь и не заметишь. Ты, чем кормишь сына, как вымахал. – Старик испуганно шагнул назад разглядывая высокого парня.