Глава 1. Селим

Для тех, кто падал, ломался, терял себя – и всё же продолжал идти.Для тех, кто знает, что внутри нас живут тьма и свет одновременно. Для тех, кто однажды выбрал любовь – даже когда было страшно.

Эта история – для вас.

Спасибо за то, что не боитесь заглянуть в омут чувств вместе со мной.

Содержит сцены эмоционального давления, токсичных отношений, сложных отношений с родителями, угрозы/унижения от бывшего партнера, сцены физического насилия и похищения, упоминание об изнасилование, темы, связанные с потерей ребенка. Рекомендуется для читателей 18+. Предупреждение о триггерах:

Я едва не разбил эту чёртову пепельницу.

Рука дернулась сама по себе, резкий, неконтролируемый спазм, как у наркомана в ломке. Тяжелый хрусталь уже начал падать, но я успел перехватить его в последний момент. Инстинкт. Пальцы – почти против воли – до боли впились в холодные, граненые бока. Еще один такой сбой системы, и на дорогом персидском ковре осталась бы уродливая россыпь осколков. А это лишняя головная боль, и не только для уборщиков.

Я медленно поставил ее на полированную столешницу. Глухой стук стекла о дерево прошелся по нервам, как разряд тока. Этот стол. С идиотскими перламутровыми разводами – молочно-белыми, словно кто-то разлил на него молоко и забыл стереть. Безвкусная громадина, подарок деда, который я терпел уже несколько лет исключительно из уважения к нему. Как и многое другое в этом проклятом Чикаго.

Город исправно жрал с моей руки, но взамен, как паразит, высасывал из меня жизнь, не давая самого элементарного – сраного покоя.

Просто ти-ши-ны. Хотя бы на жалкий час, чтобы голова перестала гудеть, словно перегруженный трансформатор.

Даже здесь, в сердце моей так называемой империи, в кабинете «ДемирСтрой», который по всем расчетам должен был стать моей личной хисар [1], я не мог ее найти.

Сукунет. [2]

Красивое слово для простого, почти животного желания – хотя бы ненадолго отключить этот вечный зудящий фон в собственной голове. Это даже не мысли. Это помеха на закрытой линии, белый шум из цифр, обязательств, чужих лиц, который не заглушить ни двойным виски, ни самым дорогим табаком.

Он просто есть.

Всегда.

Каждая ночь давно превратилась в изощренную системную пытку. Ты лежишь в темноте, тупо уставившись в потолок спальни, где все стоит целое состояние, и понимаешь, что твои миллионы, твоя хваленая власть – ничто. Жалкий пшик перед лицом этой гребаной бессонницы. Перед армией внутренних демонов, которых не запугать дулом пистолета и не задобрить пачкой хрустящих банкнот.

Головная боль, мой вечный спутник, тут же отозвалась на недавнюю вспышку раздражения. Я с силой вдавил большие пальцы в переносицу, пытаясь физически выдавить это ощущение. Убрать тошнотворное, почти унизительное чувство бессилия и осознание, что я не контролирую даже собственное тело.

Я откинулся на спинку массивного кожаного кресла, и оно недовольно скрипнуло. Веки сомкнулись сами собой, но под ними сразу заскрежетало, будто кто-то щедро сыпанул в глаза мелкого песка. Захотелось просто вырвать их к черту. Даже моргать было больно.

Хроническая инсомния и кошмары стали стандартной прошивкой моего организма. Проклятие, которое я упрямо тащил на себе уже не первый год. Почти каждую ночь разыгрывался один и тот же до отвращения знакомый протокол: короткий провал в поверхностный, тревожный сон. А затем – резкий рывок, пробуждение в липком холодном поту, с колотящимся в горле сердцем и гулом в ушах.

И так – по кругу.

Ночь за ночью.

Смотришь на часы.

Три ночи.

Четыре.

Пять.

И ждешь, когда можно будет, наконец, встать, залить в себя черный кофе и снова начать день, который ничем не будет отличаться от предыдущего.

Я с силой тряхнул головой, пытаясь физически выбить из нее остатки ночного дерьма. Не помогло. Навязчивые образы, ошметки ночных кошмаров, цеплялись за края сознания даже при свете дня. Сосредоточиться на цифрах в отчете было невозможно. Крепкий кофе, который я выпил пять минут назад, оставил на языке только горечь и обжег пищевод, но усталость никуда не делась. Ощущение было такое, словно я не спал ни одну ночь, а целую вечность.

Именно в этот момент в дверь постучали. Два коротких, один длинный. Условный сигнал. Айсу. Только она позволяла себе вламываться ко мне без звонка.

– Gir[3], – бросил я, не отрывая взгляда от серого, безрадостного городского пейзажа за окном. Сегодня он казался особенно враждебным, будто насмехался над моим состоянием.

Дверь тихо, почти бесшумно, открылась и закрылась. Она знала, как я ненавижу лишние звуки. В кабинет вошла Айсу, жена моего брата Эмира, и принесла с собой едва уловимый запах свежего воздуха и каких-то цветов, который тут же вступил в конфликт со спертой атмосферой моего кабинета, пахнущего кожей и табаком. Ее живот уже заметно выпирал из-под свободного делового платья.

Она несколько лет была моим секретарем, и, надо признать, справлялась безукоризненно. Пока им с Эмиром не приспичило завести ребенка. Теперь досиживала последние недели, делая вид, что от нее есть польза. Я ценил ее хватку, преданность семье… и, черт возьми, ненавидел ее привычку появляться в самый неподходящий момент.

Глядя на ее расплывчатое отражение в темном стекле окна, я уловил то самое выражение лица – смесь деловитости и хитрющей улыбки, которую я давно выучил наизусть.

Чего она хочет от меня на этот раз?

Женщины… Они работали на другой операционной системе. Нелогичной, полной эмоциональных багов и троянов. Вечный источник головной боли, которой у меня и так было с избытком.

– Селим, canım[4], – её голос, как обычно, был мягким, но сегодня я уловил в нем новые, почти торжествующие нотки. – Нам надо поговорить.

Она с легким вдохом присела на стул напротив моего стола и изящно поправила складки платья на коленях.

– По поводу моей замены.

Я медленно повернулся в кресле, и оно снова протестующе скрипнуло. Голова тут же отозвалась тупой, пульсирующей болью.

– Я уже сказал Адриану, чтобы он нашел кого-нибудь, – отрезал я. Говорить не хотелось. Каждое слово давалось с усилием, будто я тащил в гору неподъемный груз. Да и вообще мне не хватало ни терпения, ни желания участвовать в ее играх. Особенно сейчас.

– Я знаю. Но у меня есть кое-кто получше, – она улыбнулась так, будто преподносила мне величайший дар. – Я хочу предложить тебе одну девушку. Камиллу Дэй.

В ее темных глазах блеснули знакомые искорки. Это был плохой знак. Этот блеск всегда означал одно – проблемы и отклонение от моих планов.

– И почему именно она? – Я откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, ожидая продолжения этого спектакля.

– Она особенная, – Айсу сделала театральную паузу, ее улыбка стала шире. – Умная, ответственная, инициативная, схватывает всё на лету. Золото, а не работник.

У меня в животе все неприятно сжалось. Дежавю. Я уже слышал эти хвалебные речи. Слишком много раз. Мозг услужливо подбросил статистику: сколько раз я слышал подобные хвалебные характеристики? Десять? Двадцать? И сколько раз эти «находки» оказывались абсолютно бесполезными? Та блондинка, что болтала по телефону с подружкой и пропустила ключевой звонок, едва не завалив мне сделку по Варшаве. Или та брюнетка с дипломом MBA, которая не смогла отличить счет-фактуру от накладной. Все они были «золотом». Ржавым, бесполезным металлоломом.

– Айсу, – я заставил себя выпрямиться, голос стал ровным и холодным. Тот самый тон, который означал, что я не шучу. – Я ценю твою заботу. Правда. Но я предпочитаю работать с людьми, которые… понимают специфику моей работы. Ты сама знаешь, мы не просто строим дома. Тут нужны определенные качества. И умение справляться со стрессом – главное из них.

Она даже не моргнула. Просто склонила голову набок, разглядывая меня с той самой любопытной улыбкой, которая меня всегда выводила из себя. В ее глазах появилось что-то выжидающее, анализирующее. Она будто сканировала меня, и мой внутренний радар тут же взвыл сиреной.

– Понимаю, – медленно протянула она, растягивая слоги. – Именно поэтому я и рекомендую тебе Камиллу. Она… в курсе.

Я резко вскинул голову, весь мир сузился до ее лица. Гул в ушах на мгновение стих. В ее глазах мелькнул откровенный вызов.

Что, чёрт возьми, она несёт?

– В курсе… чего? – процедил я. Челюсти свело так, что заскрипели зубы.

Айсу спокойно откинулась на спинку стула, и ее улыбка стала откровенно самодовольной. Она наслаждалась моментом, это было очевидно. Разыгрывала эту партию как по нотам.

– У нее… был определенный опыт, – произнесла она так, будто сообщала прогноз погоды. – Скажем так, очень тесное знакомство с албанской мафией. В Македонии. До того, как она перебралась сюда. Так что… она не из пугливых. И, поверь мне, язык за зубами держать умеет.

– Sen deli misin?! [5]

Слова вырвались рыком, прежде чем я успел их остановить. Я ударил ладонью по столу. Несильно, но тяжелая пепельница подпрыгнула и звякнула. Очередной сбой в системе. Дед всегда учил: контролируй себя. Всегда. И сейчас я подвел его. Я впился пальцами в подлокотники кресла, сжимая кожу так, что костяшки побелели.

Айсу лениво, почти издевательски, подняла руки ладонями вверх, мол, всё нормально, не кипятись.

– Успокойся, Селим, – ее голос оставался приторно-мягким, и от этого контраста с моим состоянием меня затошнило. – Я доверяю Камилле как сестре. Она не болтушка. Sözünün eri. [6]И ей очень нужны деньги. У нее маленькая дочь, три года… и бывший муж, который… ну, скажем так, не джентльмен.

Я устало откинулся на спинку и закрыл глаза.

Дети.

Еще один фактор. Еще один рычаг, за который можно дергать. Еще одна уязвимость в системе безопасности. В голове вспыхнул неприятный, смазанный образ из прошлого – детский плач, запах гари, беспомощность… Я резко открыл глаза, обрубая эту помеху в эфире. Не сейчас. Не здесь.

– Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ребенок – это не бонус к резюме, Айсу. Это слабость. Мишень. Это то, за что можно уцепиться, чтобы надавить. Ты предлагаешь мне взять на ключевую позицию человека с самой большой уязвимостью, какую только можно придумать.

Айсу даже не дрогнула. Наоборот, она тоже слегка наклонилась ко мне, и ее мягкий взгляд стал твердым.

– Слабость? Селим, ты смотришь не с той стороны. Мать, которая отчаянно хочет защитить и обеспечить своего ребенка? Это не слабость. А самая сильная мотивация. Она будет держаться за эту работу зубами. Будет лояльнее и молчаливее любого наемника, которого найдет тебе Адриан, потому что у нее на кону не просто зарплата.

Я молчал, обрабатывая ее логику. Она умела бить точно в цель.

– А этот… бывший муж, – процедил я, все еще ища брешь в ее аргументах. – Что за проблема?

Она картинно, с легким пренебрежением, махнула рукой.

– Обычный трус с непомерным эго. Создает проблемы, чтобы чувствовать себя мужчиной. Ничего, с чем бы ты не сталкивался каждый день в куда больших масштабах.

Я ощутил себя в тактически невыгодном положении. Айсу, эта внешне хрупкая женщина с лицом, которое многие назвали бы ангельским, и деловой хваткой, достойной любого из моих агентов, снова меня переиграла. Мастер-стратег в платье. Она всегда умела просчитывать варианты на несколько ходов вперёд и использовать имеющиеся у неё ресурсы с максимальной эффективностью.