Эта история началась из-за того, что некоторые, не в меру любопытные особы, не всегда могут вовремя остановиться…

Глава 1

У меня всегда о детстве были очень хорошие воспоминания. Это счастливое и беззаботное время останется таковым, что бы мне не рассказывали плохого и ужасного про времена распада Союза и перестройки. Для детей всё было легко и просто. Даже стоя в очередях за колбасой по талонам, мы умудрялись играть и общаться, не обращая внимания на раздраженных взрослых вокруг себя и нервных продавщиц. На лето нас родители отправляли к бабушке в деревню, и городская суета с очередями и дефицитом оставались где-то там, за десятками километров. Здесь народ жил намного проще и размереннее. Бабушка целыми днями копалась в огороде, занималась хозяйством и готовила нам с братом Сашкой покушать, а мы занимались более важными делами – гуляли с соседскими пацанами или лазили по окрестностям в поисках кладов. Единственной обязанностью у нас было принести с утра хлеб из автолавки и нарезать травы кроликам.

В то лето всё было как обычно, но однажды, когда я решила срезать путь к Мишке, моему закадычному другу, через огороды, произошло одно событие, которое опрокинула с ног на голову всю теорию бытия, которую нам вдалбливали в школе с первого класса. Тогда мне было двенадцать лет, я уже начала изучать физику и понимала, что любое явление можно объяснить с точки зрения науки. Поэтому, когда я подошла к забору, отодвинула одну доску и уже хотела просунуть ногу, чтобы перелезть в соседский огород, поняла, что что-то там было не так. Ногу я убрала и начала разглядывать местность, открывшуюся передо мной.

А посмотреть было на что. По ту сторону забора стоял реликтовый лес. Деревья были огромные, солнце сквозь кроны проникало плохо, поэтому внизу было сумрачно и влажно. Все корни заросли мхом, а в гигантских листьях каких-то растений стояла вода. И самое главное, что меня тогда впечатлило больше всего – это жуткая тишина. Нет, абсолютной тишины не было, шумела листва от небольшого ветерка, где-то вдалеке чирикали птицы, но в воздухе чувствовалось что-то настолько чужое и жуткое, что я с перепугу закрыла проём доской и с колотящимся сердцем убежала обратно. Долго я не могла отдышаться и прийти в себя, а когда бабушка спросила меня, чего я так напугалась, то я, понимая, что мне всё равно никто не поверит, сказала, что испугалась соседской собаки, которая неожиданно гавкнула на меня из-под забора. Бабушка чуть к Мишкиным родителям тогда не пошла разбираться, еле отговорила её, объяснив, что, мол, сама виновата, руками махала.

Потом мы с Сашкой и Мишкой несколько раз искали в заборе ту дыру, но так и не смогли найти. Все доски, которые нам удалось отодрать и отодвинуть, являли нам только картину Мишкиного огорода с картошкой, поеденной колорадским жуком.

Я много раз прокручивала в голове это странное событие и даже, учась в институте, делилась своими впечатлениями с подругами, но только одна из них отнеслась к ним на полном серьёзе, остальные предположили, что я конопли перенюхала. Зато с Ленкой мы тогда дошли в своих размышлениях до того, что это скорее всего был портал в другой мир. Я просто попала в тот момент, когда наши миры сблизились и что, возможно, это происходит циклично и если периодически пробовать посмотреть через забор в том самом месте, то можно опять увидеть тот мир. Подруга даже подбивала летом съездить к моей бабушке вместе и понаблюдать, но как-то не получилось. А потом жизнь закрутилась: работа – дом, дом-работа, отпуск у моря, помощь родителям на даче. К бабуле я стала ездить редко.

С того дня прошла уже целая жизнь. Этим летом я решила, что проведу отпуск у бабушки в деревне, тем более она стала совсем старенькой, и мама просила присмотреть за ней. Но в один из дней, за неделю до начала отдыха, родители позвонили и сказали, что бабушки не стало…

***

Я обошла двор, который за это время стал уже другим, посмотрела на обветшалый дом, дошла до сарая, где раньше мы кормили кроликов, вышла на огород. Забор со стороны соседей уже покосился, и я решила пройтись вдоль него, так сказать, вспомнить молодость. Сердце забилось быстрее, когда я подошла к наклонившейся доске. Конечно, я её не узнала, но моя интуиция кричала, что это она. Я осторожно отодвинула доску и увидела совсем не то, что ожидала. Вернее, это был тот самый мир, который я видела раньше, только всё здесь настолько поменялось, что в обугленных стволах я не сразу признала те самые деревья из детства.

Что здесь произошло, почему случился пожар? Как вообще могло сгореть такое сырое место? Вопросы кружились у меня в голове и не находили ответов. Потом я себя много раз спрашивала, для чего я полезла в эту дырку в заборе, что я хотела там увидеть, что понять? Как вообще серьёзная тридцатишестилетняя женщина, кандидат технических наук, могла полезть неизвестно куда, ободрав плечо и вырвав старым гвоздём дырку в джинсах? Тем не менее, мой порыв познания нового мира был полностью вознагражден богами, проведением или непонятно кем. После того, как я осмотрелась и поняла, что пейзаж везде один и тот же на много метров во все стороны, идти дальше я попросту побоялась, опасаясь потерять свой забор. Я обернулась с намерением пролезть обратно, но меня ждал удар ниже пояса – забора там не было.

Глава 2

Я уже сделала целый подкоп в месте, где должен был стоять забор, но не нашла даже намёка на то, что он там стоял.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – я села на землю, опустила руки и разрыдалась.

Никогда не думала, что моя бурлящая событиями жизнь закончится так плачевно. «Ну почему я такая невезучая!» Я размазывала грязь по лицу, вытирая слёзы, и никак не могла успокоиться. Но все кончается, рано или поздно. И моя истерика тоже подошла к концу. Я несколько раз глубоко вздохнула, встала на ноги, отметив, что мои голубые джинсы после копания и сидения на влажной земле, теперь вряд ли можно будет отстирать, не говоря о белой футболке.

– Ну что ж, по крайней мере, я ещё жива и здорова, значит это пятьдесят процентов успеха! – подбодрила я себя и пошла в сторону, в которой мне показалось меньше обугленных стволов и больше света.

Радовало меня только то, что я после похорон бабушки плотно поела на поминках, переоделась и обула высокие кожаные ботинки, потому что приехала на мотоцикле и боялась обжечь ноги об глушитель. Для такого путешествия – самое то.

Я шла, не разбирая дороги, вернее дороги здесь не было никакой, даже тропинок, поэтому несколько раз упала, споткнувшись о корни. Устала я часа через два, когда уже вышла к какому-то небольшому зелёному оазису, который как-то не естественно смотрелся на фоне чёрного леса. Я осмотрелась, прошлась по шелковистой траве, даже потрогала её руками, и, не заметив ничего опасного, села на пенёк рядом с высокими кустами.

– Да, Леська, вот ты и попала! Не зная куда, а самое главное, зачем, – поворчала я, вытирая лицо подолом футболки.

В кустах послышался шорох. Я вскочила и начала прислушиваться, отгоняя мысль, что там какое-то крупное животное. «Господи, сделай так, чтобы там был зайчик или белка!» – повторяла как мантру, хотя прекрасно понимала, что в этом мире даже высшие силы меня не будут защищать, потому что я для них чуждый элемент. Я боялась двинуться, но любопытство всё же победило, и я раздвинула сначала крайние ветки, а потом полезла во внутрь куста. Там, у самых корней лежал кто-то большой и чёрный. Дышал он как-то прерывисто, морды не было видно, лап тоже. Я аккуратно задвинула кусты обратно, боясь его напугать, хотя и видела, что одно ухо, которое стояло на голове торчком, засекло мои движения.

«Наверно ранен», – подумала я и обошла кусты с другой стороны.

– Ё-моё! – прошептала я, когда увидела огромную кошку во всей красе, лежащую то ли без сил, то ли без сознания. Кстати, никаких повреждений я на ней не увидела.

– Какая ты красавица! Ты ведь не будешь меня кушать? Я не вкусная, и вообще, я из другого мира, у меня другой генотип, чем на вашей планете, вдруг ты отравишься и умрёшь? Может, конечно, не умрёшь, а просто отравишься, а, может, и не отравишься… Господи, что я мелю! Совсем с ума сошла! – я вздохнула и решила подождать, что будет дальше. Убежать я от неё точно не смогу, тем более за бегущим человеком она может погнаться только из-за инстинкта охотника.

Вдруг по шерсти кошки, размером с хорошего телёнка, пробежала волна электрических разрядов, с головы до кончика хвоста, и она вздрогнула. Я же не только вздрогнула, но и отпрыгнула к границе оазиса, решив, если что, то заберусь на ближайший обугленный ствол, хотя кого я обманываю? Знаю же, что кошки прекрасно лазают по деревьям, а судя по размеру её головы, перекусить мою куриную шейку ей не составит большого труда.

Я тоже тяжело вздохнула и осталась стоять неподвижно, ожидая её решения.

Минут через десять, когда у меня уже начала затекать спина, зверь открыл глаза. Лучше бы он этого не делал! Глаза тоже были черные, только в них светился огонь, который то вспыхивал, то гас, то разлетался мелкими искорками.

«Мама!» – прошептала я про себя, но сознание почему-то не потеряла, а так и продолжила стоять с выпученными глазами.

Зверь поднял голову, фыркнул, но не встал. То, что это был он, стало понятно сразу по выражению его морды, и под хвост не надо было заглядывать. Мы некоторое время смотрели в глаза друг другу, и в какой-то момент у меня сложилось ощущение, что в моей голове копаются. Я мысленно возмутилась такому беспределу и воскликнула:

– Это ты? Так ты разумный что ли?

Он, молча, смотрел на меня. Я ожидала, что мне сейчас ментально ответят что-то типа «Я рад приветствовать тебя на нашей планете, о прекрасная дева!».  Ну, на счёт девы я, конечно, погорячилась, всё же тридцать шесть лет и развод за плечами, но остальное всё же ждала. Но… ничего мне не сказали, а только в глазах пробежала волна красных искр и погасла. Потом зверь закрыл глаза, положил голову на свои лапищи с когтями с мою руку, и уснул.

– Эй, ты спишь что ли? – прошептала я.

Мне надоело ждать, пока меня съедят, и я села рядом с котом.

А потом легла в метре от него, подумав, что его аппетит не зависит от положения моего тела и, после долгих и грустных размышлений, уснула.

Сон у меня был тревожный и с целой плеядой сновидений, которые мелькали один, сменяя другой. Только сны были странные, как будто не мои, и больше напоминали воспоминания и видения. Сначала я видела тот самый реликтовый лес, как из детства. Потом – в небе начали летать какие-то огоньки, которые быстро увеличивались и около земли превращались в огромные сферы, наполненные огнём и несущие смерть всему живому. Заживо сгорали звери и птицы, деревья горели дольше и жарче, не оставляя шанса на спасение.

Когда я открыла глаза, не понимая, что происходит и ещё плохо соображая где я, то первое, что увидела это напряжённый взгляд котика.

– Что? – не поняла я, а потом осмотрелась.

Упс! Моя нога лежала на его хвостике, толщиной с мою руку, и его кончик отбивал нервную дробь. Я потихоньку, чтобы не делать резких движений, убрала ногу и извинилась.

– Поверьте, уважаемый кот, я не специально. Ну вот, всё хорошо с Вашим хвостиком, если хотите, я шерсть приглажу…

Но мне рыкнули прямо в лицо и я, честно говоря, чуть не намочила свои джинсы, которые уже подсохли. Я зажмурилась, но меня кусать и есть не собирались, поэтому я открыла глаза и опять посмотрела на пантеру, или как их тут называют.

«Морринги мы! И хватит называть меня котиком! И вообще, как ты могла МЕНЯ сравнить с блохастой кошкой!»

Я открыла рот и сразу его закрыла, подумав, что головой я всё же тронулась. Он же встал на лапы, встряхнулся, обдав меня пылью и пеплом, и пошёл за кусты. Судя по раздавшимся оттуда звукам, морринг справлял малую нужду.

«Значит он всё же разумный, да ещё и в голове любитель покопаться. Хорошо! Но мне же тоже в кустики охота». Я дождалась, пока он вернётся и объяснила, что ходить за мной не стоит. А когда вернулась, то решила, всё же уточнить:

– Так ты меня не будешь есть?

Он фыркнул, закатил глаза и ответил:

«Было бы что есть! На тебе мяса как на зайце, одни кости. Нет, я лучше в лесу поохочусь, здесь уже недалеко осталось идти».

– Да нормальная я, стройная! – возмутилась я, а потом добавила уже спокойнее. – И вообще, это хорошо, что я у тебя не вызываю гастрономический интерес. Спокойнее спать буду.

«Да, этой ночью ты вертелась, как змея на сковороде!» – фыркнул он.

– А ты знаешь, что такое сковорода? – удивилась я.

«У нас тоже живут люди», – коротко ответил он.

– Во-первых, мне снились какие-то жуткие сны, – и я ему начала рассказывать свои видения, которые и снами-то назвать не могу, – а во-вторых, отведи меня, пожалуйста, к людям, – я сложила руки и умоляюще посмотрела на него.

«Нет!» – резко ответил он.

– В смысле? Почему?

«Далеко! Всё, хватит разговоров, скажи спасибо, что я тебя беру с собой. Идёшь за мной, никакой самодеятельности! Будешь болтать без дела – брошу!» – прорычал он.

– А если… – хотела я у него уточнить.

«Не поняла?»

– Всё-всё, – обиженно сказала я и молча пошла за ним.

«Вот специально теперь буду молчать, не дождётся от меня ни слова! – думала я, наблюдая сначала за кончиком его хвоста, который равномерно качался направо и налево, вводя меня в какой-то транс. Потом начала наблюдать за его филейной частью, на которой при ходьбе смешно двигались под шерстью мышцы. Он резко остановился, развернулся и прорычал мне прямо в лицо: «Заткнись, я сказал!»

– Так я же молчу! – возмутилась я.

«Ты слишком громко думаешь!»

– Хочешь сказать, что мне теперь и думать нельзя? – начала я тоже повышать голос.

«Да! Тем более про мой хвост и задницу!» – рыкнул он.

Я открыла сначала рот, но потом его закрыла и с улыбкой сказала:

– Твои проблемы. Ты даже не представился, а наезжаешь на каждом шагу.

Он развернулся и пошёл вперёд намного быстрее. Теперь я за ним еле успевала и практически бежала, молча. «Пусть побесится!».

Глава 3

«Харт»

Я споткнулась и чуть не влетела в обугленный ствол.

– Ты чего меня пугаешь?! Два час молчал, а потом вдруг, как гром среди ясного неба, «Харт». Что это? Название селения, куда мы идём, вернее бежим? – спросила я, отряхнув многострадальную белую футболку, которая уже превратилась в какой-то арт-объект.

«Это моё имя, а теперь заткнись!»

– Ну ты и хам! Мало того, что… – завелась я, но уже через миг лежала прижатая к земле огромной тушей морринга и пыталась сообразить, что, собственно произошло: то ли я его довела до белого каления своей болтовнёй, то ли что*то случилось.

Дышать под таким весом было тяжело, да ещё звериный запах не очень способствовал глубокому дыханию, поэтому я не сразу уловила какой-то свистящий звук над нами. На какое-то время я вообще дышать перестала, почувствовав, как напрягся и замер Харт. В атмосфере общей тревоги и опасности, адреналин начал ускорять сердце и, когда пульс достиг критической отметки, нехватка воздуха сыграла со мной злую шутку – я отключилась.

«Черный от дыма закат, полыхающий лес и вспышки огненных снарядов над землёй. Нет воздуха, совсем нечем дышать, едкий раскалённый дым проникает в лёгкие, разрывая их. Если я сейчас не сделаю глоток чистого воздуха, то мои лёгкие лопнут, а сердце разорвётся от дикого пульса. Вот и всё…» Что-то щёлкнуло и мне стало очень легко. Я больше не чувствовала своё сердце, прошла боль в голове и на меня спустилось состояние полного счастья. Никогда не думала, что умирать так приятно… Губы самопроизвольно растянулись в улыбке, и я с огромным удовольствием наслаждалась своими ощущениями, плавая на волнах эйфории. Только на заднем плане моего сознания мелькала мысль, что скорей всего после смерти люди не могут думать и анализировать, но она меня нисколько не цепляла, ведь мне было хорошо и ничто не могло омрачить мои ощущения.

«Да очнись ты уже! Свалилась на мою голову! – пробивалось сквозь мои розовые волны счастья, -Говорил мне отец, чтоб не подбирал бездомных людей, что выйдет мне боком моя доброта, так нет! Жалко стало, такая мелкая, тощая и заморенная, погибнет без меня…»

Я улыбалась и только на последней фразе немного сморщилась, а потом продолжила кайфовать, забив на чьё-то, пролетавшее мимо моего сознания, брюзжание.

Всё закончилось в один миг. Этот нехороший морринг просто окунул меня в ледяную воду, всю! Пока брыкалась и фыркала, пытаясь всплыть, вся эйфория улетучилась и я, наконец-то, пришла в себя. Встала на ноги в каком-то ручье, в котором воды было мне по колено, и начала смотреть вокруг.

Местность поменялась кардинально: зелёный луг, никаких обугленных деревьев, рядом – лес, вдоль леса – дорога. На берегу лежал Харт и грустно смотрел на меня. Я сначала хотела высказать ему всё, что думаю по поводу его методов приведения в себя девушек, но потом мой запал угас, видя, что у него нет настроения со мной ругаться.

Я попила, немного сполоснула волосы от грязи, сняла футболку, тоже немного её потёрла, раз уж всё равно мокрая.

– Отвернись, – попросила я его, видя, что он наблюдает за мной через прикрытые наполовину веки.

Сняла джинсы, тоже попыталась их немного постирать, затем вышла и разложила свою одежду на траве, на солнышке.  Сама тоже немного помылась.

«Можно?»

Я не сразу поняла, про что он меня спрашивает. Он реально не подсматривал?

– Можно – разрешила я.

А что, бельё у меня чёрное, хоть и кружевное. Сейчас купальники делают намного более откровенные, чем мой комплект, тем более он же морринг, не человек, что его может заинтересовать в человеческой женщине?

Я села рядом со своими вещами и посмотрела на него.

– Может расскажешь, что произошло? – спросила я.

«Дам посмотреть» – ответил он и прикрыл глаза.

Слова не выжмешь из этого… морринга… А потом меня накрыло видение.

«В небе появилась круглая тарелка, размером метром десять в диаметре и со свистом начала снижаться, петляя по выжженному лесу, как будто что-то пытаясь найти. Мы в это время лежали на земле, накрытые какой-то прозрачной вязкой субстанцией, делающей нас невидимыми. Тарелка немного покружилась над нами и улетела. Морринг убрал защиту и слез с меня. Постоял немного и хотел уже уходить, но обратил внимание, что я не двигаюсь. Вернулся, лизнул в лицо. Реакции нет. Моё лицо хоть и было спокойным, красивым, с улыбкой на губах, но абсолютно белым и бескровным. Он зарычал и стукнул меня в грудь, потом ещё, и ещё, – я инстинктивно потрогала свою грудину, болит. – Судя по его реакции, прекардиальный удар в область сердца не помог, поэтому он склонился надо мной и дунул мне в лицо каким-то зелёным светом. Меня выгнуло дугой, и я начала глубоко дышать. Появился румянец, улыбка расползлась до ушей. Он похлопал меня по щекам, но я не очнулась, а только схватила его лапу, прижала её к лицу и начала целовать, как ненормальная, – я покраснела. – Харт выдернул свою лапу, перевернул меня на живот и головой поднырнул под меня. Я оказалась лежащей у него на спине, свесив по бокам руки и ноги, – так вот почему у меня живот болит! – А потом началась гонка. Морринг бежал со скоростью ветра, перепрыгивая поваленные деревья и овраги. Я каким-то образом держалась у него на спине как приклеенная. Его скорость начала постепенно снижаться и, наконец, мы вышли к этому ручью, в который меня и скинули».

Нет слов! Выходит, что я ему обязана жизнью и теперь, вроде как, должна платить свои долги…

«Нет!»

– Что нет? – не поняла я.

«Ничего не должна, мы в расчёте»

– Когда успели? – я встала и подошла к нему.

Когда он сидел, а я стояла, наши глаза были наравне.

– Хватит уже вытягивать их тебя по одному слову. Давай, рассказывай, что за фигня у вас здесь твориться и когда я успела рассчитаться с тобой. Или ты мне не всё показал и …