Глава 1. Вдовий плач

Наш баркас шёл плохо.

Море лупило ледяными кулаками в борта и раскачивало палубу. На каждую крохотную волну жалкое судёнышко взбиралось неохотно и с явным облегчением плюхалось о тёмную гладь, чтобы в следующую секунду сделать очередной героический рывок.

От такой качки завтрак стоял у меня в горле, но наружу, к счастью, не просился. Я полулежала в трюме, натягивая на нос задубевший от соли плед. Вытянуться в полный рост мешали огромные тюки с провизией, ящики с оружием и запечатанные бочки. Казалось, они распирали нутро трюмной каюты и заставляли баркас натужно стонать от боли. Несчастный рыболовный корабль не был приспособлен для перевозки грузов, поэтому его жалобный деревянный вой заглушал даже громкий плеск волн.

«Хрррррр», – новый крен развернул судёнышко влево, и меня, как тряпичную куклу, метнуло на вязанку курток и ватников. Я вцепилась в неё репейником и посильнее стиснула зубы.

– Погода не способствует морским прогулкам, – голос с палубы ворвался вместе с порывом ветра и брызгами пены. – Но мы скоро прибудем. До острова Гриффорд часа три пути, не больше.

Я сощурилась от тусклого света. Тёмный силуэт загораживал почти весь проход, пах морем и едва уловимо – терпкой пряностью. От сладкого запаха тошнота всё же дала о себе знать. Тяжело вздохнув, я откинула покрывало и села. Потёрла глаза.

Со вчерашнего дня поспать так и не удалось.

После встречи с Джером я вернулась в свою комнату, намереваясь хорошенько отдохнуть перед поездкой. Но вместо этого долго ворочалась в постели, раздумывая о трудной жизни квертиндцев и своей собственной. «Неужели я так никогда и не стану счастливой? Может, ментор прав и такая свобода, которая требует борьбы, только гнетёт и портит благополучие?» – без конца вертелось в мыслях. В качестве последней попытки заснуть я сунула голову под подушку, но и это не спасло. Мешало всё: звёздный свет из окна, мерное сопение соседок, слишком холодная постель, вмиг показавшаяся неуютной. К утру сон так и не пришёл, поэтому я плюнула на попытки провалиться в забытье и вышла из академии рано, ещё до песни Сирены. Знакомое «Как сладок сна конец…» настигло меня уже в приюте, полностью собранную и готовую к поездке.

– Мы вовремя отбыли, как раз до отлива, – Демиург сел напротив и протянул мне исходящую паром кружку. – Так что трудностей в пути не возникло. Если любишь морские пейзажи, можешь подняться на палубу. Отсюда открываются восхитительные виды на архипелаг. Мы как раз подплываем.

Я обхватила ладонями посудину с горячим напитком, понюхала. Чихнула, потёрла заледеневший кончик носа, но всё-таки прохрипела в ответ:

– Не люблю.

Первый же глоток приятно согрел внутренности и протолкнул тошнотворный ком в желудок.

В металлической чашке плавали несколько ягод шиповника и листья мяты. Удивительная простота для того, кого невозможно представить без роскоши в каждой мелочи. Но сегодня признать в господине Демиурге создателя Ордена Крона было невозможно: напротив сидел обычный мужичок в рваной рыбацкой одежде и натянутой на лоб шапке. Небритый, с обветренным лицом и обкусанными, как у меня, губами. Даже глаза одинакового цвета – мутно-коричневого.

– На берег я с тобой не сойду, – начал инструкцию ненастоящий рыбак. – Там тебя встретит Татовский: проводит к лагерю и обеспечит безопасность.

Говорил он тоже по-иному – коротко, отрывисто, по делу. Да и вообще выглядел недовольным, угрюмым, словно не одобрял грядущую встречу. Или брезговал.

– Мне может что-то угрожать? – я оторвалась от питья и глянула из-под растрёпанных волос.

Судно снова бросило в сторону, и мы оба припали на бок. Кружка булькнула и обдала горячими ароматными каплями, но на дне ещё осталось немного чая. Поймав равновесие, я допила остатки и притулила посуду на какой-то из ящиков.

– Лагерь охраняется не хуже приюта Ордена, так что вряд ли, – Демиург всё-таки взмахнул пальцами по своей изящной привычке. Без перстней этот жест смотрелся по-дурацки. – К тому же тебя защитит твоя фамилия. Дочь Тезарии Горст уже стала символом сопротивления, а после твоего появления в лагере армии весть разнесётся во все уголки Квертинда.

Он замолчал, разглядывая свои ногти.

– И это привлечет в Орден новых людей для будущей войны, – продолжила я вместо него предсказывать очевидные последствия. – Подарит квертиндцам надежду на победу и веру в лучшее, свободное будущее. Всё, как вы и говорили. Так?

– Всё так, – согласился Демиург, но радости по этому поводу не явил. – Свободный Квертинд. Новые правила.

– Свободные квертиндцы, – невольно поправила я, вспомнив вчерашний вечер. Поймала удивлённый взгляд собеседника и спешно оправдалась: – То есть… Конечно, Орден хочет вернуть Крона в королевство, пытается остановить разрушение и проклятие. Но ведь мы ещё сражаемся за людей, правда? За тех, кого иверийские принуждения привели к нищете и лишениям. Эта война ведь нужна им, господин Демиург? Она изменит жизнь квертиндцев к лучшему? Сделает их счастливее?

Шквал вопросов прозвучал слишком наивно, но мне хотелось услышать подтверждение тому, что я всё делаю правильно. Что Джер ошибался, когда говорил о том, что квертиндцы не хотят свободы. Только не ценой войны.

Господин Демиург посмотрел странно, но улыбнулся. Почему-то стало легче, хотя обычно настроение владельца театров меня не тревожило.

– Всё верно, Юна, – непонятно чему обрадовался мужчина. – Мне нравится ход твоих мыслей. Сражаться за квертиндцев, а не за Квертинд! Звучит, как новый лозунг, – он внимательно осмотрел меня и приказал: – Повернись.

– Зачем? – сразу же ощетинилась я, но всё же развернулась к нему спиной.

Ловкие пальцы причесали волосы, натянули до лёгкой боли и принялись заплетать толстую косу.

– Знак соединения должно быть видно издалека, – пояснил Демиург, перевязывая своё творение грязным шнурком. – Старайся вытягивать шею. Шагай смело, будто за тобой уже идёт многотысячная армия. Смотри прямо, но без вызова. И помни, что меня не существует для всех этих людей. На вопросы о господине Демиурге отвечай уклончиво, не подтверждая и не развеивая свою связь с создателем.

– Вы так говорите, будто мы любовники, – развернулась я, но наткнулась на совершенно серьёзный взгляд.

– Позволь квертиндцам создавать свои сказки, – он поднялся и подал мне руку. – А сказки про любовь они любят больше всего.

Я угрюмо уставилась на мужскую ладонь, всерьёз раздумывая, не укусить ли её. Так сказать, в приступе любовной страсти. Но баркас начал замедлять ход и я всё-таки поднялась, держась за пузатые бочки. Вгляделась в дверной проём, где замаячили фигуры ещё двух рыбаков – судя по пошлым ухмылкам, вполне настоящих.

– И ещё, – шепнул на ухо Демиург перед тем, как выйти. – По традиции, приют Ордена Крона устраивает праздник для кроуницкой знати в честь Дня Династии. Высокородные квертиндцы завтра явятся к закату в сопровождении спутников. В этом году моей спутницей будешь ты.

– Нет, – быстро отказалась я.

– Это был не вопрос, – он подтолкнул меня к выходу. – Мы с тобой должны рассказать нашу сказку ещё кое-кому.

– Я завтра занята, – соврала я.

И сразу же вспомнила танцующий бестиатриум. Скучный праздник в академии, который я собиралась пропустить, отлёживаясь в комнате. Или обжираясь в теплицах с Комдором. Или в библиотеке Голомяса, на худой конец. Давненько там не появлялась.

– Элигия поможет тебе с дамским туалетом, – как будто не услышал моего аргумента господин Демиург. – Зайдёт к тебе с утра и принесёт всё необходимое. На праздничный маскарад в приюте нельзя являться в студенческой форме.

– Только не она! – запротестовала я. – Если вы снова подошлёте ко мне Элигию, тогда я точно не приду!

– Договорились, – легко согласился мужчина, и я поняла, что попала в ловушку. – Тогда найди приличное платье, сделай причёску и не забудь надеть маску.

Он придержал меня за локоть, будто боялся, что я сбегу прямо сейчас и больше никогда не вернусь. Море снова толкнуло судно, и на палубу посыпались крупные капли от боковой волны, вызвав крепкие ругательства рыбаков. До нас долетели только солёные брызги пены, которые я быстро смахнула рукавом.

– Ты теперь часть Ордена Крона, Юна, – напомнил Демиург, воспользовавшись заминкой. – И у тебя есть обязательства не только перед его армией, но и перед теми, кто её снабжает. Эти люди не мерзнут в лагерях, но их вклад не менее важен. Будь добра, явись завтра вовремя.

– Кем! – крикнули с палубы, и я не сразу поняла, что кричат нам. – Ты девку-то не лапай! Руки за неё пообрубают!

– Или чего похуже, – хмыкнул второй рыбак с тощей шеей. – Вон уже рыщут, аки волчары, по берегу!

– А я и не лапаю! – пробасил Демиург у меня над ухом, и я подпрыгнула – то ли от громкости, то ли от непривычного говора. – Было бы за что её лапать!

– Вы что, представились Кемом?! – прошипела я сквозь зубы.

Мужики засмеялись, оценивая меня сальными взглядами. Самозванец-Кем вместо ответа поднялся по скрипучей лестнице и удивительно гармонично вписался в компанию простых рыбаков. Что-то сказал им вполголоса, и те снова заржали.

Я поднялась следом, жмурясь от утренней хмари и отряхивая труху с ладоней – перила, как и всё на этом баркасе, давно требовали ремонта. Запахнула накидку, выдохнула облачко горячего пара и направилась к самому носу – подальше от мужской компании.

Погода была самой что ни на есть кроуницкой – низкое серое небо и туманная изморозь, перемешанная с солёными брызгами.

За низким бортом пенилось и бурлило Холодное море, неохотно пропускающее баркас к Гриффорду. Укрытый лесом остров торчал над поверхностью моря гигантским заснеженным валуном с лысыми откосами и выглядел абсолютно необитаемым. В ложбинках горы ютились лишь клочья тумана да сосновые рощицы.

Я подула на ладони, замёрзшие от прикосновения к холодному дереву, и вгляделась в подножье Гриффорда. Чёрные точки на белоснежном фоне быстро вырастали в размерах и становились вполне реальными людьми.

Нас и правда встречали.

Вдоль берега бродили трое вооружённых мужчин. Теперь я даже узнала Бешеного Крейга, человека из пятёрки Татя. Его цепкий взгляд пронизывал до костей – мужчина коршуном высматривал пассажиров дряхлого судёнышка. Заметив меня, удовлетворённо кивнул и жестом подозвал двух других встречающих.

Низкий причал под сапогами бойцов тонул в тумане, но чем ближе мы подбирались, тем заметнее становились крепкие сваи, ровный настил и даже отлично сколоченный сарай с добротной крышей. Сразу за ним низкая скала расступалась, образуя неширокий проход, в котором разглядеть что-то не представлялось возможным. Высокие деревья выстроили плотную сеть вдоль всего прибрежного подножья, и заснеженные кроны нависали прямо над кромкой моря.

Потянуло едким, горьким дымом, и я закашлялась. Обернулась на попутчиков – те мелькнули тремя огоньками дымящихся самокруток и довольными рожами. Пару секунд я смотрела на Демиурга, надеясь на последние напутствия, но он даже не повернулся в мою сторону. Поднёс к губам папиросу, затянулся и с хриплым хохотом выдохнул дым, охотно беседуя с рыбаками.

– Юна! – крикнули с берега, и я чуть не вывалилась за борт.

Покрепче вцепилась в край, ожидая столкновения, но судно осторожно и плавно ткнулось носом в причал, разгоняя облака прибрежного тумана. Один из парней накинул швартовый канат и притянул баркас ближе.

– Добро пожаловать на Гриффорд, – Крейг подал руку и улыбнулся.

Наверняка он хотел выглядеть дружелюбным, но бешеным этого бойца Ордена Крона назвали не зря: его вечно бегающие глаза и подёргивающийся кадык выдавали в жилистом парне взрывной нрав. Я могла поспорить, что Крейг имел изначальную огненную склонность, но вряд ли поблизости нашелся бы детерминант для подтверждения моих выводов.

– Привет, Крейг, – бросила я и с его помощью легко перепрыгнула на пирс.

И снова оглянулась – не смотрит ли Демиург? Хоть одним глазком. Может, всё-таки проконтролирует высадку Юны Горст на остров? Нет, лже-рыбака больше интересовал догорающий окурок в его грязных пальцах.

– Твой визит парни ждали больше, чем бренди в вишнёвых бочках! – похлопал меня по плечу Крейг, не заметивший замешательства. – Как добралась?

– Хорошо, – активно закивала я.

Отряхнула накидку от капель, постучала сапогами. Несколько лирн звякнули в карманах в такт крику единственной олуши, восседавшей на крепкой ограде.

– Эти хмыри тебя не обижали? – Крейг кивнул в сторону тройки на баркасе и заорал: – Слышь, хмыри, вы её не обижали?

– Гар-гар-гарр! – нахально закрякала желтоголовка за нашими спинами.

Мужчины же, в отличие от олуши, настороженно притихли. Насупились. Оценили взглядом вооружённых парней, потоптались на месте.

– Обижал один, – охотно пожаловалась я. – Вон тот, в серой шапке. Остальные не трогали.

Это была шутка для Крейга, но, вместо ответного смешка, он неожиданно поманил к себе пальцем Демиурга.

И только сейчас до меня дошло, что Бешеный Крейг, возможно, понятия не имел, кто на самом деле находится среди угрюмых рыбаков. Да, парень бывал в Приюте, но вряд ли хоть раз поднимался в кабинет или вообще заходил в поместье.

Троллье дерьмо! Я умудрилась нарушить главный приказ Демиурга в первые же пять минут. Плохое начало…

– Иди-иди, – подгонял Крейг замешкавшегося мужчину. – Объяснять тебе буду, как ты был неправ.

– Не надо, – я попыталась схватить бойца за рукав, но тот ловко вывернулся. Поставил ногу на короткий столб, опёрся локтем о колено и снова гаркнул:

– Сюда подошёл!

В глазах рыбаков мелькнули одновременно страх и ненависть, но никто не предпринял попытки к сопротивлению или хотя бы диалогу.

Демиург молча перебрался на пирс, опустил глаза, словно и правда был виноват, и сразу сделался каким-то маленьким, прямо крохотным.

– Мы ништо, господин, – замямлил он. – И пальцем не тронули, потопи меня Вейн! Мы грузы всегда в целости доставляем, знаете ведь… Да кто ж станет-то! – в мутных глазах читалась мольба. – Кто ж станет портить чужое добро – будь то выпивка или девка…

Я даже рот раскрыла от изумления – так убедительно создатель Ордена Крона играл роль напуганного мужика. Он ещё носом хлюпнул и сжался в комок, когда Бешеный Крейг навис над ним угрожающей тучей.

– Для тебя это не девка, а госпожа Горст! – боец с размаху пнул Демиурга в живот, и я дёрнулась вместе с ним. Неосознанно подалась ближе и хотела извиниться хотя бы взглядом, но согнувшийся пополам Демиург смотрел под ноги и хватал ртом воздух. Его напарники стыдливо отвернулись, делая вид, что ничего не произошло. Только смелая олуша зашумела крыльями, спрыгнула с торчащей балки и взмыла в воздух.

– Разгружайте, – приказал Бешеный Крейг притихшим рыбакам.

Моего «обидчика» он решил больше не наказывать, и я с облегчением выдохнула. «Простите», – прошептала одними губами, когда Демиург всё же глянул в мою сторону. Разобрать эмоцию не успела, потому что спешно двинулась вслед за Крейгом к широкой тропе между крутыми откосами.

Дорога на удивление была хорошая, расчищенная, протоптанная сапогами и копытами. И недолгая: вскоре мы спустились к военному поселению, подобно Понтону, расположившемуся прямо на пологих откосах и чуть плотнее – в неширокой низине. Потрёпанные шатры стояли близко друг к другу, плавая в тумане, как серые поплавки. Кое-где желтели пятна огня, тянуло костровым духом и запахом еды.

– Смотрите, идёт! – крикнули слева, и я вдруг остановилась. – Это наша Горст!

– Где Горст? – раздался совсем близко звонкий голос.

Я растерянно оглянулась: ко мне бежали люди, выплывали из тумана радостные лица – мужские, женские. Юнцы прикладывали кулак к груди, восславляя Квертинд, взрослые мужчины салютовали оружием. Даже старики – матёрые, тренированные, настоящие воины – почтительно склоняли головы. Пара краснощёких мальчуганов, ещё не парней, но уже по-взрослому крепких, хором крикнула: «Горст!»

– Вы вся в мать, – схватила меня за руку пожилая женщина в шерстяном платке и с добродушной улыбкой смахнула слёзы: – Похожа. Похожа!

Я с сомнением улыбнулась ей и смущённо пожала тёплую ладонь, оторопев от такой встречи. Я не знала никого из этих людей и не сделала ничего, чтобы заслужить тёплый приём. Это что, тоже происки Демиурга? Побочное действие легенды о выжившей дочери Тезарии, освободительницы Квертинда от Иверийского гнёта?

– Но-но! – сквозь разрозненную толпу пробирался Тать, распихивая локтями зевак. – Близко чтоб никто не подходил, ясно? – прикрикнул на людей, хватая меня в широкие объятия.

Одет он был, как заправский горец: в шапке с волчьим хвостом, обмотанный шкурами и подпоясанный ремнями с набором ножей. С нашей последней встречи Тать отпустил бороду, что скрыла его уродство, но добавила возраста – казалось, мой нынешний охранник постарел на добрый десяток лет.

Огромные руки на короткую секунду обхватили меня и сразу же отпустили – Нард Татовский шикнул на хихикающих молодых бойцов, и те в ответ охотно расступились.

– Наша Горст! – объявил Тать во всеуслышание. Видимо, на случай, если ещё не все догадались.

Я моментально вспомнила недавние наставления Демиурга – вытянула повыше шею, демонстрируя чёрного паука, и шагнула твёрдо, как подобает генералу или кому-то из высших чинов.

– Горст! – охотно поддержала толпа, нестройно аплодируя и присвистывая.

Так мы и двинулись: я во главе, Тать и Бешеный Крейг – по обе стороны, а вокруг – настоящая армия изгоев, бурлящая каким-то фанатичным восторгом и непонятной мне радостью.