Нина Князькова

* * *

Глава 1

Алиса

Я сидела, вжавшись в спинку кресла, и настороженно наблюдала за мечущимся по моему кабинету Хозяином.

– Срок через две недели, но многие женщины рожают раньше срока, – нашел он новую зацепку.

Я заставила себя расслабить одеревеневшие мышцы. Я прекрасно понимала, что Николай Николаевич никогда не тронет женщину и пальцем, но треклятые инстинкты буквально кричали об обратном.

– Это не наш случай. Вера Родионовна, судя по анализам и размеру живота, будет рожать в срок. У нас все подготовленно для этого, – я бросила быстрый взгляд на Аллу, тихо пробравшуюся в кабинет.

– Но ты не можешь мне дать стопроцентной гарантии того, что всё пройдет так, как надо, – скрипнул он зубами.

– Этого никто не даст. Даже в самой лучшей клинике мира, даже обычной человеческой женщине… без особенностей. Но ее процент родить здорового малыша выше среднего, – мой голос немного дрогнул.

– Выше среднего? – Хозяин остановился и резко повернулся ко мне, вновь вынуждая меня сильнее обычного вжаться в кресло.

– Кхм, – подала голос Алка. – Там Вера Родионовна уже выходит из лаборатории и скоро будет слышать все, что здесь происходит, – тактично напомнила она.

Главу Мая как будто подменили. Его лицо тут же приобрело трогательно-ласковое выражение, и он быстро покинул кабинет, не утруждая себя прощаниями. Я тыльной стороной ладони вытерла холодный пот, непроизвольно выступивший на лбу, и протяжно выдохнула.

– Спасибо, – пробормотала, приходя в себя. Все же Хозяин может нагнать неконтролируемой жути на любого, кто окажется в поле его зрения. – И что ты думаешь про все это? – Кивнула я на дверь.

Алла прошла в кабинет и села на стул для посетителей.

– Все будет хорошо, не переживай так сильно, – подбодрила она меня. – Это я чувствую себя попугаем, которого никто не слушает.

Мне тут же стало стыдно.

– Извини, – пробормотала смущенно, – просто он уже через день сюда бегает и больных пугает. А это не идет им на пользу. Он, конечно, о жене беспокоится, но мне от этого не легче.

– Да знаю я, – отмахнулась она. – Рада все еще лютует?

Я, вспомнив про бабушку, скривилась.

– Бабуля, кажется, всерьез решила сбагрить меня куда подальше, – поделилась я недовольно. – И непонятно чего взъелась-то? Говорит, что сон ей приснился, будто я с горы падаю, а меня ловят за подол белого платья. Мужская рука. И платье красным становится. И на основании этого она решила, что я скоро в оборотническое совершеннолетие войду. А я же не оборотень, во мне просто капелька их крови течет и все. Да и на женщин это все влияет куда меньше, чем на мужчин. Да и некогда мне куда-то переезжать. У меня тут больные под постоянным присмотром должны быть. Сейчас еще поликлинику предстоит в новом поселке рядом с Малой строить. А кто ее курировать будет? Врачи нужны. Алан, конечно, поможет, но ведь там и оборотни жить будут. И пролеченные люди.

– Только не говори, что ты и за это возьмешься, – нахмурилась Алка. – Не думаю, что у тебя на это будет время. Рада, кажется, права. У тебя скоро совершеннолетие наступит и откроются новые способности.

– И что? Я же буду работать все равно, – развела я руками.

– Ты-то да. Но вдруг какого-нибудь мужика на тебе заклинит и все планы придется менять, – она хитро улыбнулась и склонила голову набок. Она всегда так делала, когда задумывала какую-нибудь пакость.

– Ну нет, местных мне не нужно. Да и маленькая я еще, – хмыкнула, поворачивая голову к монитору, чтобы проверить ночные отчеты по пациентам. Да и просто хотелось закончить неприятный разговор.

Но Алка не была бы собой, если бы просто так оставила эту тему. Не зря ее в Мае все ведьмой зовут.

– Алис, я бы на твоем месте послушала бабу Раду и решительно взялась за переезд. Все же, если у твоей родственницы под окном будет бродить злобный озабоченный оборотень, настроения ей то не добавит, и она прибьет незадачливого мужика самым нетривиальным образом.

Я вздохнула. Одной бабуле сопротивляться как-то легче, чем их с Алкой тандему. Да и подруге я доверяла, у нее чуйка на такие события. Блин, не хочу я никаких оборотней. Я их уже вдоль и поперек под микроскопом изучила. Маскулинные мужланы в квадрате.

– Ладно, я постараюсь выделить время и поискать себе подходящий домик, – изобразила я покорный вид.

Алка улыбнулась еще более загадочно.

– Можешь не утруждать себя. Я сама этим займусь. Зачем тебе отвлекаться? – Хихикнула она и, махнув хвостом, сбежала из кабинета.

Я в голос застонала. Если подруга что-то решила устроить, то она обязательно это сделает и никого не спросит. Ведьма потому что. А уж если они с бабулей скооперируются… Нет, хорошо, что они друг друга недолюбливают.

– Привет, – пока я предавалась страданиям, в мой кабинет заглянула мать Веры Родионовны.

– Добрый день, Марта Мироновна, – я убрала руки от лица и выпрямилась, как школьница.

– Я тебе миллион раз говорила, чтобы ты называла меня просто Мартой, – вздохнула она и прошла в кабинет. – Девочку из восьмой палаты сегодня на реабилитацию переводим. Подпиши, пожалуйста, – она протянула мне лист.

Я скрупулезно прочла все написанное и взялась за ручку.

– Ее бы к Возовской отправить. ДЦП ее профиль, – сделала я пометку.

– Да, там палата уже готова, – Марта Мироновна кивнула и мельком взглянула на часы. – Сейчас Адам уже должен на процедурах быть, я как раз пойду с документами и его навещу, – как бы между прочим сказала она.

Я чуть поджала губы. Если Адам на процедурах, то его неадекватный папенька носится где-то по моему санаторию и кошмарит медсестер одним своим видом. И ко мне его принесет обязательно. Гадкий и противный оборотень. Это ж надо таким хамом быть.

– Я с тобой, – решилась я пройтись по территории. Оборотня же ко мне в кабинет понесет, так что я лучше ногами поработаю, чем нервной системой. – Возможно нужно будет кому-то план лечения изменить, – еще и отмазку придумала.

Марта Мироновна понимающе приподняла бровь, но тут же царственно кивнула. С Георгием отношения у нее сложились намного лучше, чем у меня. Этот противный папаша нашего пациента все время цеплялся ко мне, то из-за возраста (ну и что, что я выгляжу намного младше реальных лет), то из-за того, что я женщина. При все при этом Марту он в этом плане не дергал, а Веру Родионовну и вовсе боготворил. Почему я попала под его негативное внимание, я до сих пор не понимала. Но было до слез обидно. Я столько детей помогла вылечить, а тут мне всю веру в себя убивают неприкрытым скептицизмом.

Отделение жило своей жизнью. На самом деле я ни разу не пожалела, что отдала Марте Мироновне детскую реанимацию. Лучше нее на это место никого и не придумать было. Она буквально болела работой. Она смотрела на страшные и запущенные случаи и действительно видела, какую схему лечения нужно назначить. И по реабилитации консультировала. Правда, иногда приходил Антон, разгонял всех и забирал жену домой, не давая ей переутомиться, но польза от нее была огромная. Так же Алан снял с меня головную боль по транспортировке найденных детей. Тут очень помогли связи Веры Родионовны.

Но с появлением помощников у меня возникли и новые обязанности. Один центр в Березкино чего стоит. Я даже представить не могла, что мы построим место, где за большие деньги будем продавать состоятельным людям возможность спасти их близких. С одной стороны меня несколько коробила подобная статья дохода (все же жизнь на деньги менять не очень приятно), с другой, мы ни у кого и никогда не забирали последнее. Всегда старались найти возможность лечения по средствам. Пациентов за последние полгода заметно прибавилось. И Вера Родионовна заговорила об еще одном поселке с банальной поликлиникой, при которой будет работать специализированная аптека, где будут выдаваться наши чудо-лекарства. Осталось лишь построить.

Отделение работало в штатном режиме, девочки долечивали детей по давно утвержденной схеме, так что проблем не было. Тем более, что Максим разработал лекарство на основе подаренных Вере Родионовне Дыем семян растения, которое мы сейчас активно выращиваем в теплицах. А весной и вовсе целое поле под него отдали, настолько чудодейственным оказалось полученное средство.

– Марта! – Из бассейна вылетел щуплый мальчишка и, едва заметно хромая, бросился к своей спасительнице.

– Адам, – улыбнулась она, прижав к себе мокрое тельце.

Мальчик шел на поправку весьма быстро, хоть у него и были очень серьезные врожденные заболевания. Но кровь оборотня давала о себе знать.

– А я таблицу умножения выучил. Папа говорит, что осенью мне можно будет в школу идти, – похвастался он.

Марта с умилением посмотрела на него.

– Молодец. Если будут сложности, то Ефим обещал тебе помочь, – напомнила она.

Ее сын, кажется, взял над Адамом шефство и периодически помогал тому в обучении, хоть то пока и было домашним.

Мальчик кивнул и переключился на меня.

– Привет, – он смотрел на меня совершенно серьезно. – Ты в прошлый раз не пришла в гости, когда я тебя звал.

Я несколько смутилась. Этот ребенок зачем-то все время пытался меня заманить в их дом, но мне пока удавалось увиливать от принятия данного предложения.

– В последнее время у меня работы еще прибавилось, – не соврала я ни единым словом. Оборотни ложь почти всегда чуют. – Но обещаю, как-нибудь обязательно загляну к вам на огонек.

Адам скептически сверкнул глазами, но кивнул.

– Папа будет рад, – огорошил он меня.

Я вскинула брови, но мальчик уже умчался обратно в целебную воду. Нахмурившись, я перевела взгляд на Марту. Она с удивительным упорством делала вид, что наблюдает за детьми в бассейне.

– И зачем он меня все время зовет к ним в дом? – Попыталась как бы невзначай спросить я.

Марта Мироновна пожала плечами.

– Ты ему очень нравишься, – сказала она чуть помедлив.

Зато его папаше я очень не нравлюсь, так что нечего гневить Дыя и встречаться с этим оборотнем лишний раз. Хватает и того, что отца Адама приносит сюда пять раз в неделю вне зависимости от погоды.

– Добрый день, – проскрежетали за нашими спинами так, что я невольно вздрогнула. Нет, мало мне с утра Хозяина было, так еще и этого Георгия принесло по (уверена) мою душу.

Марта Мироновна развернулась и доброжелательно улыбнулась.

– Добрый день!

Я постаралась слепить из своего перекошенного лица некоторое подобие любезности, но, бросив на полпути данную затею, даже не стала поворачиваться.

– Вы не услышали? Я сказал «добрый день», – не успокоился этот упертый мужлан.

Пришлось повернуться и кивнуть.

– Здравствуйте, – лицо у меня закаменело и стало похоже на маску. – У вас ко мне есть какие-то вопросы? – Уточнила ледяным голосом.

– Есть. Почему с прошлого раза трещина на стекле на втором этаже все еще наличествует на месте? – Рыкнула он так, что Марта от греха подальше отправилась в отделение, оставив меня разбираться самой.

– Потому что с вашего прошлого визита прошли всего сутки, а нормальное стекло изготавливается чуть дольше. Кстати, до вашего прошлого визита никакой сантиметровой царапины на стекле и в помине не было, – храбро ответила я. Это не Хозяин, и бояться мне его нечего. Ни один оборотень не тронет женщину. Правда, этот оборотень, кажется, контуженный на всю нервную систему. Травок бы ему попить. Успокоительных. Или, на крайний случай, ядовитых. – Вас еще что-то волнует?

– Ваш неприемлемый тон, – проворчал он.

– Предпочитаю отвечать любезностью на любезность, – парировала я.

На самом деле меня это состояние вялотекущей войны за последние полгода просто начало выводить из себя. Неимоверно просто. Поэтому я молча развернулась, не дожидаясь, когда у него в очередной раз сорвет крышу и он начнет кричать, пугая детей, и отправилась в свой кабинет, намереваясь закрыться изнутри и попсиховать в одиночестве. Не понимаю, чего он ко мне прицепился.

Побыть в одиночестве у меня не получилось. У дверей кабинета топталась Клавка и явно ожидала меня.

– Привет, – кисло поздоровалась я.

– Привет, – она тоже особой радостью не отличалась.

– Что-то случилось? – Спросила, отпирая дверь.

– Случилось, – она широким шагом прошла в кабинет и уселась на стул. Подождав, когда я прикрою дверь, она проследила за тем, как я иду к своему столу. – Я думаю переехать из Березкино в Май, – огорошила она меня.

– Что? – Я не сразу поверила.

Клавдия оперлась локтями о стол и уронила голову на ладони.

– Я так больше не могу. Я какая-то бракованная. Нет, понятно, что я нашим оборотням не нравлюсь и никогда не понравлюсь… как женщина. Просто… Как только у меня появляется подруга, она тут же выскакивает замуж. Мне банально завидно, а пожаловаться я могу лишь тебе, – сумбурно пояснила она.

Этот разговор у нас происходил не впервые. Клавка, хоть с виду и выглядела сильной, но более ранимого оборотня я никогда не видела. А еще мне в ближайшей перспективе замужество не грозило, потому она, наверное, ко мне и ходила с подобными разговорами.

– Клав, а с чего ты взяла, что на тебя должен среагировать оборотень. Ты же можешь выбрать для себя человеческого мужчину, – напомнила я ей.

– Из кого? Из хлюпиков этих? – Она резко махнула рукой. – Да ни за что! Да и из кого вообще выбирать? Мутанты наши давно поняли, что из меня пары не получится, оборотни тем более, а человеческих мужиков раз-два и обчелся. Взять этого же Алана… Ну какой из него мужчина? Да и пахнет он отвратно. А новых мужчин сюда практически не завозят, потому что женщины детородного возраста у нас в приоритете. Ради меня одной никто полк мужиков сюда не пригонит, чтобы я их всех обнюхала, – горько закончила она.

Я задумалась. Да, незавидна ее участь, если так все и будет.

– Может быть, тебе, действительно уехать ненадолго? – Предложила, особо ни на что не надеясь.

Клавдия помотала головой.

– Алка против. Говорит, что меня мое счастье дома найдет. А я уже что-то в это совсем не верю, – она потерла лоб. – Извини, – пробормотала, – просто иногда накатывает.

– Понимаю, – не стала ее разочаровывать.

На самом деле я совершенно не понимала всех этих страданий. Ну кто в здравом уме будет мечтать о мужчине, который будет просто обязан на тебе жениться, потому что инстинкты так сказали? А если он руки без мыла моет и странно гогочет при смехе? Ну его, такое счастье. Хотя желание иметь ребенка я понимала лучше. Но с современным развитием технологий это не являлось какой-то проблемой и всегда можно было попробовать этот вариант, чем терпеть рядом непонятную особь мужского полу. За такие мысли бабуля и называла меня ребенком. Ну да, гормоны во мне еще не бушуют (и слава богу), а потому на идиотские поступки я еще не скоро соглашусь.