Глава 1

Лучи послеполуденного солнца падали сквозь распахнутые окна и рисовали на деревянном охряном полу чёткие линии из теней. Дом был насыщен тёплым светом и шелестом ветра, запутавшегося в листве. Пахло свежим хлебом и немного яблоками.

Кейра сидела на деревянной лавке у стены и наблюдала, как от ветра причудливо танцует на полу тень веток яблони, растущей у окна.

Мать, занимаясь хозяйством, быстро перемещалась туда-сюда по горнице, будто совершая какой-то сложный, только ей известный ритуал, и постоянно пересекала этот рисунок, создаваемый на полу тенями. Она недавно вытащила хлеб из печи, и теперь аккуратные, покрытые золотистой корочкой караваи, заботливо укутанные белым льняным узорчатым полотенцем, ровным рядком лежали на краю стола,

Кейра смотрела на пылинки, безмятежно кружащиеся в тёплых лучах солнца, и чувствовала тёплый пол под босыми ногами.

Всё казалось таким постоянным. Неизменным. Скоро будет зима, а потом придёт лето, а потом снова поспеют яблоки, и она снова будет сидеть на этой лавке и ощущать аромат свежеиспечённого хлеба.

С утра девушка уже набегалась по домашним делам, теперь приближалось время учёбы. Всегда по вечерам кто-то из родителей вынимал книги и занимался с детьми.

Сейчас отца на хуторе не было. Значит, сейчас мама закончит с хозяйственными делами, кликнет Тера, и они сядут к столу заниматься. Занятия у них были не только по письму и счёту, как у всех, но и по географии, истории и политическому устройству, даже по литературе, геральдике и этикету. Ну и по основам магии, конечно.

Правда, отец строго-настрого приказал об их занятиях никому не болтать и держать эти дополнительные уроки в тайне от всех, даже от родственников с соседнего хутора.

Внутри себя Кейра удивлялась таким странным порядкам в их доме, но за долгие годы привыкла. Учиться ей нравилось. Всё лучше, чем грядки полоть или грязную посуду мыть.

Вчера отец со старшим братом утром уехали на большую ярмарку в Горсу, главный город долины, и вернутся они только через неделю. На хуторе остались только несколько работников, мать, сама Кейра да младший брат Тер.

Брат был моложе Кейры на четыре года. Вроде немного, но в таком возрасте несколько лет разницы являются гигантской пропастью между детством и взрослым состоянием. Пятнадцать лет для парня – это ещё мальчишка, подросток, переросший щенок, а вот ей было уже девятнадцать. Она считалась достаточно взрослой, чтобы на неё можно было положиться и доверить что-то серьёзное.

Вокруг девушки давно клубились разговоры о женихах и замужестве. Многие её подружки уже отыграли свадьбы, а некоторые даже нянчили малышей.

Кейра достаточно высоко котировалась на местном брачном рынке, но, тем не менее замуж не торопилась. Ей было приятно, когда парни проявляли к ней внимание, но и только. Ни один из них не вызывал желания всё бросить, уйти вслед за ним в другую семью и начать новую жизнь.

Даже Ишим, друг детства, за последние годы превратившийся в видного широкоплечего парня, по которому сохли её подруги, не сумел запасть ей в сердце.

Да, его внимание грело самолюбие девушки. Было приятно, когда он держал её за руку или обнимал за талию во время танца, но и только. Понятно, что этим новоиспечённый муж не ограничится. После свадьбы вместо держания за руку у них будет общая постель, беременность, дети, свекровь и долгая совместная жизнь на чужом хуторе.

К счастью для Кейры её родители тоже не торопились пристраивать дочь, несмотря на все намёки и вопросы родственников.

Она вспомнила однажды случайно подслушанный между родителями разговор:

– Здесь нет никого достойного Кейре в пару, – говорил отец. – Ты сама понимаешь, что если она выйдет здесь замуж, то ей придётся уйти в семью мужа и остаться тут навсегда.

– Ты всё ещё надеешься, что что-то изменится и мы сможем вернуться? – тихо спросила мать.

– Надеюсь, ещё надеюсь, – произнёс отец и замолчал.

Что должно измениться и на что он надеялся, Кейра тогда не поняла, но уловила самое главное: торопить с замужеством её никто не будет. Замечательно.

Что будет дальше, она не задумывалась. Согласно местному укладу жизни в долине, на данный момент у Кейры выбора особо и не было: или выходить замуж на чужой хутор или в далёкую деревню, или сиди на своём хуторе, помогай родителям. Сейчас об учёбе в Магической академии можно было даже не мечтать. Оборотням туда путь был закрыт даже на лечебный факультет. А уж мечты про боевой или конструкторский вообще можно забыть.

Не то, чтобы Кейра собиралась стать боевым магом, как мечтал её старший брат Линтей, однако хотелось выучиться чему-то очень важному и нужному многим людям, а не только мужу и его родне.

Мать остановила свой быстрый танец по горнице, села за стол и надолго задумалась. Она почему-то хмурилась и смотрела куда-то в стену невидящим взором. Выражение её лица Кейре не понравилось. Она встала с лавки, неслышно приблизилась к матери и села рядом.

– Что-то случилось, мам? Вид у тебя какой-то задумчивый.

Мать встрепенулась, вынырнула из своих мыслей, поглядела на дочь и слегка улыбнулась.

Девушка видела её силуэт на фоне светлого окна: высокий лоб, чуть волнистые медно-каштановые волосы, схваченные сзади шнурком, пушистые тёмные ресницы. Все говорили, что она очень красива, а мужчины откровенно завидовали отцу.

Кейра знала, что внешне похожа на маму и втайне гордилась этим. Действительно, цвет волос, черты лица, разрез глаз, линия шеи, плеч, да и фигура в целом, у девушки были материнские. Вторая ипостась – лисица – тоже досталась ей от матери.

Только вот цвет глаз был синим, как у отца. Это у него радужка казалась осколками вечернего неба. Эта синева порой отливала сталью или темнела как грозовое облако, когда что-то выводило его из себя.

Из всех детей такой цвет глаз достался только Кейре. У остальных они были карие и отливали тёмной вишней, как у мамы. Синие глаза вообще редки у оборотней.

– Пока ничего не случилось, дочка. Только первое дальнее охранное кольцо у храма нарушено. Давно такого не было. Полгода никто кольцо не пересекал, нас не беспокоил. Выходит, около храма опять кто-то болтается. Отца, как назло, нет и вернётся он с твоим братом только через неделю. Ко всему прочему и работников наших на пару дней на дальний хутор выпросили. Там твой дядя Горел ногу повредил, помочь по хозяйству нужно.

Вот, теперь сижу и думаю, что делать. Надо бы сбегать посмотреть, да приглядеть за этими нарушителями, да сейчас бежать особо некому. Остались мы здесь только втроём: ты, я и Тер.

Мать вздохнула, подпёрла щёку ладонью и стала размышлять вслух:

– Тера можно было бы послать на соседний хутор к дяде Нелу за подмогой. Да только, скорее всего, и там все, кто мог, на ярмарку уехали. Вот и получается, остаёмся только мы с тобой. Значит, или тебя посылать приглядеть за этими гостями, или самой бежать. Тера посылать приглядывать ещё рано, маловат он ещё, оборот у него нестабильный. Обернётся ещё от волнения не вовремя. Да и отец пока не всё ему показал в храме и вокруг. Может по незнанию в отцову же защитную сеть и попасть.

Кейра пожала плечами.

– Конечно, я пойду. На тебе дом и хозяйство. Где охранные кольца я знаю. Как пройти сквозь защиту тоже. Отец меня много раз брал к храму, и в нижний алтарный зал мы вместе ходили. Зал же под землей, а сверху теперь развалины. Где вход в него, я тоже знаю. Небось, как всегда, эти забредшие к нам чужаки походят среди развалин, ничего не найдут да обратно повернут. Не в первый же раз такое. Там в развалинах ничего ценного не осталось. Даже последние ржавые гвозди повыдёргивали.

– Да, да, я знаю, – рассеянно ответила ей мать, думая о чём-то своём, а потом внимательно посмотрела на Кейру и улыбнулась уголками губ. – Я знаю, что ты уже взрослая, что свой оборот прекрасно контролируешь. Знаю, что отец тебе всё у храма показал, и ты вполне сможешь издалека проследить за этими людьми. Да только тревожно мне. Оттого, что ты дочь жреца, молодой привлекательной девушкой быть ты не перестаёшь. Кто его знает, кому на этот раз к храму путь лёг. Может, какого нераскаявшегося озлобленного грешника Хардош к себе зовёт или даже не одного?

– Неужто Хардош, наш бог оборотней, допустит зло на развалинах своего храма? – хмыкнула Кейра недоверчиво.

– Нижний алтарь и подземный зал сохранились, так что, наверное, в самом храме не допустит. Однако за его пределами… Ослаб он за последние годы, господин наш. А нежить в силу вошла.

– Да я справлюсь, мам! – Кейра посмотрела на мать, ни мгновения не сомневаясь в себе. – Кто ж меня в лисьей личине увидит? Крупных животных в лесу у храма нет. Места я знаю, а оборот контролирую уже давно, что может случиться-то? Погляжу, если что не так, сама прибегу или маговестник пошлю тебе с сообщением.

– Хорошо, – снова вздохнула мать. – Лисья личина будет защитой, да только не забывай, что человеческий облик у тебя вполне симпатичный. Девушка ты красивая, а похотливых идиотов хватает. Так что будь осторожна с оборотом. Старайся никому не показываться в человеческой ипостаси, даже если все вокруг кажутся обходительными и безобидными.

Мать встала, принесла пару мисок и нож.

– Вот, поешь на дорогу да пойдешь. Возьмёшь с собой несколько горошин маговестника для связи. В случае чего наговоришь мне на них сообщение и пришлёшь, а уж я тут соображу, что делать.

– Зачем несколько? Они же дорогие! Возьму один, как всегда.

– Для моего спокойствия возьмёшь, – коснулась её руки мать. – Тревожно мне. Всё, собирайся. Чем быстрее выйдешь, тем лучше. До храма всё-таки путь неблизкий. Прошу, не ввязывайся ни во что, только наблюдай! Если что серьёзное, отца с ярмарки вернём.

Кейра согласно качнула головой, и коса стукнула её по спине.

В дорогу девушка собралась быстро. Собирать было особо нечего, только косу переплела, горошины вестников в карман положила, да обувь поудобнее надела, не единожды проверенную в дальних походах. Мало ли что, может придётся в человеческом облике по лесу бежать. Хотя, конечно, при обороте вся одежда и обувь исчезнут, и она получит мягкие лапы, пушистую шубку, чуткий нос и ушки на макушке. Если придётся задержаться, то поохотится, от голода не пропадёт. Там рядом с храмом и ручей есть.

Однако оборачиваться человеком всё равно придётся. Сообщения маговестниками можно будет послать только в человеческом облике. Всё-таки они только голос переносят на дальнее расстояние. Лисицей много без голоса не натявкаешь.

– До ночи ещё время есть. Надеюсь, до темноты ты доберёшься, а там есть где укрыться, – мать поцеловала Кейру в лоб и тихонько толкнула к воротам. – Если что не так, горошины вестников не береги, шли сообщения, зови на помощь или просто возвращайся. Твоё благополучие важнее. Удачи тебе, родная.

Кейра дошла до ворот, толкнула калитку и оглянулась.

Мать стояла на крыльце и смотрела ей вслед.

Сразу оборачиваться зверем Кейра не стала. Первую часть пути по высокой траве и потом по осыпающемуся склону удобнее было преодолеть длинными человеческими ногами.

Она так и бежала по лугу, раздвигая руками высокие стебли да пугая недовольных шмелей, и позволила себе отдохнуть только дойдя до первых деревьев на склоне.

Действительно, от дома далековато до храма, четыре часа добираться, не меньше. Нужно подняться на небольшую каменистую гряду, пройти короткими звериными тропами через лес, растущий на ее склонах, потом по узкой тропке между кустами спуститься на небольшую ровную поляну между заросшими холмами. Среди травы и поднимающегося на этом месте молодого подлеска стоят обвалившиеся стены, зияя остатками высоких окон и арок. Вандалы не смогли найти вход в подземный алтарный зал, но уничтожили верхний и само здание.

Дед рассказывал, что до набега вандалов это было волшебно красивое сооружение с белыми мраморными колоннами, арками, небольшими башенками и резными массивными дверями из тяжёлого тёмно-бордового каросского дуба. Храм был душой этого места.

А сейчас даже дорога к нему почти заросла. Так, чуть заметная тропа отходит от близлежащей дороги, да и эта тропа готова зарасти и полностью исчезнуть.

В своё время, Кейра спросила отца, почему они поселились так далеко от храма, через гору, хотя неразрывно с ним связаны.

– Чтобы не привлекать внимания, – тогда ответил отец. – Людских дорог на ту сторону гряды отсюда нет, только звериные тропы. Гряда отделяет нас от тех развалин и даёт иллюзию, что хутор живёт сам по себе. Сама знаешь, оборотней после этого проклятого Очищения, устроенного королём, недолюбливают, а уж мне, жрецу Хардоша, бога – оборотней, спокойно жить вообще не дали бы.

А раньше да, жрецы, жили рядом с храмом. Твой дед там в основном и жил, да и прадед. А сюда, на хутор, они наведывались к семье раз в несколько дней.

Вот как раз в боковой пристройке при храме, откуда теперь по подземному ходу можно в алтарный зал попасть, там жрецы и жили. Сейчас-то пристройка тоже почти разрушена, один обугленный остов остался.

Кейра села на выступающий из земли узловатый корень и с наслаждением вытянула ноги, прислонившись спиной к широкому стволу дерева. Перед ней раскинулась долина с её деревеньками и хуторами.

Горсу было не видно, она находилась на другом конце долины у гор и стояла на тракте, ведущем в другую провинцию. Весьма удачное местоположение, позволившее Горсе расцвести и занять своё нынешнее положение самого большого торгового города долины. Там был главный рынок, а сейчас и там бурлила та самая осенняя ярмарка, на которую вчера уехал отец. Остальные поселения долины были меньше и беднее.

Кейра поглядела в сторону их хутора. Отсюда их дом казался совсем маленьким, только красная черепичная крыша торчала из-за зелени яблоневого сада. Девушка давно привыкла считать этот хутор своим домом, а ведь сначала они жили далеко, где-то в столице королевства.

Кейра ещё помнила шум города, стук повозок и карет по каменной мостовой, умопомрачительный запах ванильных пирожных в кондитерской напротив их дома. Она помнила, что тогда любила рассматривать выставленные на витрине марципановые и шоколадные фигурки, держась за мамину руку. Время от времени некоторые фигурки менялись и на смену шоколадным зайцам могли прийти шоколадные коты. Маленькая Кейра с нетерпением ждала появления новых сладких обитателей витрины

Как жаль, что пришлось уехать. Семья тогда убежала из столицы в спешке. Кейре в то время не исполнилось и девяти, а Тер был совсем крохой.

Девушка вспомнила первый оборот Тера, ещё в доме в столице, когда брат у неё на глазах на несколько мгновений вдруг превратился в пятнистого котёнка, сделал несколько прыжков, а потом снова стал малышом и разрыдался от разочарования. Четыре лапы и хвост ему понравились больше, чем две ноги. Отец тогда безумно обрадовался, что сын уродился в него – леопардом во второй ипостаси.

Девушка вспомнила своё любимое розовое платье с кружевными оборками и большим бантом сзади, няню Ферину, старую Эльту, служившую в их доме кухаркой.

Как давно это было!

Теперь у Кейры коричневое платье, из ткани, выкрашенной луковой шелухой и жизнь простой крестьянской девушки, потому что десять лет назад по королевству прокатилось так называемое Очищение.

Родители тогда успели перебраться сюда в долину на хутор к деду. К счастью те, кто знал, что они оборотни, их не тронули. Здесь в долине эти гонения на оборотней закончились не начавшись, потому что умудрённый жизнью наместник решил выждать, а потом на примере соседних провинций быстро сообразил, что кровавые раздоры в долине ему лично принесут одни неприятности и сделают несколько беднее.

Последние годы люди и оборотни всё также жили вполне мирно, только теперь сторонились друг друга.

Кейра встала и отряхнула своё коричневое льняное платье. Пора продолжать путь. Скоро стемнеет, тени становятся всё длиннее и длиннее.

Она сосредоточилась. Щекочущая волна оборота как всегда началась со ступней, пробежалась по позвоночнику, отозвалась заключительной дрожью в ладонях, и Кейра упала на четыре лапы небольшой рыжей остромордой лисицей.

На неё лавиной обрушились звуки и запахи, которые она не чувствовала в человеческом теле.

Лисичка немного постояла, приходя в себя и переключаясь на новое восприятие, принюхалась, прислушалась и побежала по хорошо знакомой ей тропке. Лес словно наклонился к ней своими зелёными ветвями, приветствуя и дружески пеняя, что давно не заглядывала.

Нарушителей охранного контура лисица почувствовала издалека по запаху дыма. Мягко ступая и прячась между камнями, она неслышно подошла поближе.

Совсем рядом с развалинами, прямо у полуразрушенной стены пристройки, горел костёр, а поодаль топтались стреноженные лошади. Недалеко между деревьями был натянут полог, а под ним на лапнике лежали дорожные одеяла.

Похоже, пришлые люди понимали, что здесь святое намоленное место, вести себя нагло и разводить костёр прямо на алтарном камне, как бы это не было удобно, не стали.

Кейра сочла это хорошим знаком.

Уже стемнело, костёр освещал лишь небольшую ровную проплешину среди травы, по краям которой в расслабленных позах сидели трое мужчин. Пламя костра высвечивало их лица и контуры фигур. Миски с остатками еды были брошены рядом. Видимо, компания только что закончила ужин.

Тень сзади одного из них пошевелилась.

Кейра замерла. Собака! Чёрная! Да ещё и какая большая!

Неприятно, однако необходимо теперь учитывать и этот фактор. Придётся прятаться в щелях между камней, где это огромное животное не сможет её достать и наблюдать издалека. Или лучше забраться повыше?

Кейра скользнула взглядом по верху.

Может быть, обернуться и, используя человеческий облик, забраться на остатки от стены пристройки? Лисицей так высоко не запрыгнуть.

А идея хорошая. Стена широкая, оттуда всё будет прекрасно видно и слышно, ветер в нужную сторону, да и чудом застрявший сверху обломок крыши ночью сверху прикроет.

Опять же эта чёрная злобная зверюга наверху не учует её присутствия. Хорошо, вполне может быть, что не такая она и злобная и не будет гоняться в развалинах за маленькой лисичкой, однако проверять это совсем не хочется.

Кейра вздохнула, неслышно отбежала за пристройку, встряхнулась, пустила по телу оборот и через некоторое время цепляясь за края руками в несколько прыжков закинула своё человеческое тело под обломок крыши, снова обернулась лисицей и подбежала к краю.

Да, отличное место. Всё видно, да и разговоры будет прекрасно слышно.

Чёрная зверюга всё-таки услышала шорох, подняла голову и предупреждающе зарычала.

Однако Кейра уже улеглась, приходя в себя после череды быстрых оборотов, уложила вокруг тела свой пушистый хвост и не собиралась проявлять своё присутствие.

– Что ты там заметил, Пуш? Очередной суслик пробежал? – хозяин положил руку на глухо рычавшую собаку, успокаивая её. Этот молодой мужчина в светлой рубашке и тёмных брюках сидел, прислонившись к стене и вытянув длинные ноги в коротких мягких сапогах. Кейра сверху не могла видеть его лица, а отметила только отливающие золотом в свете костра светлые пряди.