Повесть «День числа Пи» можно назвать своеобразным ответом Марку Хэддону. Нина Дашевская исследует мир ребенка, «не такого как все», выходящего за коммуникативные нормативы. Но восхитительная трогательность ее книги в том, что и самому обыкновенному пареньку тоже непросто понять себя и окружающий мир.
Две линии повествования от лица Лёвы и Кирилла становятся единым голосом нового литературного поколения – очень умного, проницательного, свободолюбивого, но по-прежнему с трудом принимающего странные законы и правила, навязанные взрослыми. Повествовательный способ, напоминающий дневник, позволяет составлять картину мира из отрывков, как бы случайных воспоминаний, наблюдений. А к финалу читателей ждет остросюжетное приключение. На самом деле, довольно курьезное и ничем не примечательное с точки зрения взрослого. Но Нина Дашевская так искусно подает каждую деталь, сцену, эмоцию, что дух захватывает. И возвращает тому самому взрослому читателю утерянное ощущение детских случайностей, которые воспринимались как величайшее событие.
Конечно, оба героя незаурядные, иначе бы не получилось увлекательной истории. Они талантливы, активны, тонко и экспрессивно реагируют на любые ситуации в школе и дома. Разносторонние увлечения, граничащие с гениальностью, позволяют восхищаться ими, их невинным отношением к собственным способностям. Это своеобразный манифест – в каждом ребенке есть такой потенциал. И что они сами могут разобраться со своими проблемами, которые взрослые даже не замечают. Писательница наглядно показывает, что за подростковой строптивостью, рассеянностью, девиантными всплесками скрываются безобидные причины, но имеющие для ребенка колоссальное значение в данную минуту.
Будь ты аутист, попавший к благополучной пожилой паре на воспитание, как Лёва. Или ребенок в образцовой семье, как Кирилл. Ежедневно тебя подстерегают стрессы. Школьные неурядицы, невротическая строгость родителей, первые взрослые решения. Герои Дашевской лишены модной в современной литературе телесности, зато все их размышления целиком сосредоточиваются в области интеллектуальной, философской и этической. Влюбленность, ответственность за себя и близких, дружба, зависть – всё подается с изумительной стильностью.
Повесть насыщена математической и музыкальной терминологией, встроенной в незамысловатые мальчишеские переживания. И получается стремительный, красочный, богатый, показательный способ мыслить, уводящий от приземленности. Так может только Дашевская – бесконечно любить подростков, понимать их слабости и растерянность, проникая в сумятицу ментальных откровений и наводя там трогательный и безупречный порядок. И даже периферийные персонажи у нее добры, иногда до сентиментальности. Но это честная сентиментальность, потому что Дашевской чужды сарказм, язвительность.
И хотя герои могут быть наивными, ее юмор и лирика мудры и своевременны. Ведь главное – оптика, что и показывает композиционный трюк книги. Беззлобный и увлеченный математикой Лёва оказывается замкнутым, даже немного опасным. А черствый и грубоватый Кирилл – музыкально одаренным, подвижным на почве ревности, но при этом находчивым и ответственным парнем, не раз выручающим окружающих из беды.
Герои Дашевской живут стремительно, стремительно и читается повесть, оставляя за собой длинный кометный хвост радости, размышлений, прожитых мгновений счастья.