© Нужина О.А., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Вступление
Устойчивость к внешним обстоятельствам

Существует старая даосская притча о фермере с одним конем. Вы когда-нибудь ее слышали? Звучит она так:

У фермера был только один конь. Однажды конь сбежал.

Сосед фермера сказал:

– Мне очень жаль, это ужасная новость. Ты, должно быть, очень огорчен.

Фермер лишь произнес в ответ:

– Посмотрим.

Несколько дней спустя конь вернулся вместе с двадцатью следовавшими за ним дикими лошадьми. Фермер и его сын загнали их всех в стойло.

Сосед сказал:

– Поздравляю! Это замечательная новость. Ты, должно быть, рад.

Фермер вновь ему ответил:

– Посмотрим.

Одна из диких лошадей лягнула единственного сына фермера, сломав ему обе ноги.

Сосед фермера сказал:

– Мне очень жаль, это ужасная новость. Ты, должно быть, очень огорчен.

Фермер снова ответил:

– Посмотрим.

Страна ввязалась в войну, и каждого здорового молодого мужчину обязали отправиться воевать. Война была ужасна и погубила многих молодых мужчин, однако сын фермера остался жив, потому что из-за сломанных ног он не мог отправиться на войну.

Сосед фермера сказал:

– Поздравляю! Это замечательная новость. Ты, должно быть, рад.

Фермер снова ответил:

– Посмотрим.

Что не так с этим безумным фермером?

Дело в том, что он развил в себе жизнестойкость^[1]. Он обладает жизненной стойкостью! Он устойчив, он готов. И что бы будущее ни приготовило этому мужчине, мы знаем, что он посмотрит ему прямо в лицо взглядом, так и кричащим: «Ну, давай!»

Фермер пришел к пониманию того, что ни потрясающее везение, ни сокрушительное поражение не определяют твою сущность; они определяют твое место в жизни на данный момент.

Фермер знает, что все происходящее в жизни всего лишь помогает ему увидеть, где он находится и в какую сторону ему идти в будущем.

Он понял, что каждый конец – это начало.

Всякий раз, читая эту притчу о фермере, у которого был лишь конь, я представляю одну из тех надувных боксерских груш в виде клоуна, которая стоит в углу на дне рождения пятилетнего ребенка.

Вы понимаете, о чем я?

Ударь его в нос! Он опускается вниз и возвращается на место. Сбей его с ног приемом из рестлинга! Он опускается вниз и возвращается на место. Нанеси ему удар в голову! Он опускается вниз и возвращается на место.

Устойчивость.

Пока я пытался продумать, написать и рассказать о том, что мы живем своей жизнью (одновременно сражаясь с внутренними демонами, как это делаю я), осознал, что понятие устойчивости стало для меня центральным.

Я этого не планировал!

Десять лет назад моя жена ушла от меня, а мой лучший друг покончил жизнь самоубийством. Я принял свое горе и стал писать в блоге под названием «1000 Awesome Things» («1000 Замечательных вещей») об одной хорошей вещи в день. Этот блог позднее стал моей первой книгой. «The Book of Awesome» («Книга о великолепии») о благодарности.

Спустя пять лет я встретил и полюбил Лесли, потом мы поженились. По дороге домой после медового месяца она сообщила мне о своей беременности. Когда мы приземлились, я начал писать своему еще не рожденному ребенку длинное письмо о том, как прожить счастливую жизнь.

Письмо превратилось в мою последнюю книгу.

«Формула счастья. Ничего + кое-что = все»^[2] о счастье.

Сейчас я говорю, что жизнестойкость вышла на передний план, стала четкой и ясной.

Почему?

Потому что жизнестойкость – это умение, которым мы владеем совсем слабо. Немногие из нас пережили крупный экономический кризис или войну, или любую другую нехватку ресурсов. У нас есть все! И побочный эффект от этого – отсутствие навыков справляться с неудачей, даже предполагаемой. Упав, мы лежим на обочине и плачем. Мы превращаемся в армию фарфоровых кукол.

Недавно я читал лекцию, и после нее ко мне подбежал запыхавшийся человек лет пятидесяти и задал вопрос:

– Мой сын был капитаном школьной команды по футболу! Он окончил университет с красным дипломом. Он в очередной раз позвонил мне вчера в слезах, потому что его босс отправил ему грубое письмо. Что с ним происходит? Что происходит с нами? И что нам с этим делать?

Что с нами происходит?

Мы живем в мире, в котором больше не сгибаемся – а ломаемся. Если мы проливаем что-то, то обливаем все вокруг. Если трескаемся, то разбиваемся на мелкие кусочки. По данным газеты «The New York Times», каждый из трех студентов страдает от повышенной тревожности. Мобильные телефоны показывают нам, что мы всегда недостаточно хороши. Вчерашние бабочки в животе завтра будут паническими атаками. А как насчет показателей депрессии, одиночества и самоубийств? Все они растут!

Мы попросту не справляемся.

Сегодня нам необходимо овладеть навыками, которыми фермер обладал в избытке. И надо сделать это быстро. Нестабильность, неопределенность и сложность увеличиваются. Изменения? Постоянны. Инновации на рынке услуг? Все появляются. В то же время отношения всегда будут менять направление… а жизнь всегда, всегда, всегда имеет иные планы.

Что нам необходимо?

Быть как тот фермер.

Мы должны собрать всю неопределенность, провалы и изменения, что стоят на нашем пути, и использовать их как толчок, который позволит нам двигаться все дальше и дальше.

«Тебе решать, что будет дальше» – о жизнестойкости и устойчивости.

В этой книге – девять научно обоснованных и переданных через личные истории секретов о том, как можно перейти от разрушения к силе, от уязвимости к неуязвимости, от избегания неудач к устойчивости к ним.

Жизнь коротка, хрупка, прекрасна и ценна.

И мы все действительно удивительны.

Нам необходимо всего лишь несколько подсказок, чтобы при падении вновь подняться на ноги.

Эта книга состоит из девяти подсказок.

Надеюсь, она вам понравится.

Нил

Секрет № 1
Добавьте многоточие…

Моя мама родилась в Найроби, Кения, в 1950 году.

Она была младшей из восьми детей и выросла в маленьком доме на окраине города. Росла тихой и застенчивой. Когда родилась моя мама, население Кении в основном состояло из черных; других цветных людей было намного меньше, а прослойка белых была минимальна. Страна состояла из кенийского коренного населения, восточных индусов, которых перевезли в страну для улучшения экономики, и управляющих колонией британцев.

Отец моей матери был восточным индусом. В 1930-х он переехал в Найроби из города Лахоре в Индии (сейчас город принадлежит Пакистану), чтобы помочь в строительстве железной дороги. Кения стала подчиняться Великобритании в конце XIX века и обрела независимость лишь в середине шестидесятых годов XX, так что, когда родилась моя мама, страна все еще была под управлением британцев. Белые владели всем. Они сидели в правительстве, руководили лучшими школами в стране.

Моя мама не была белой.

Она не была рождена правильным человеком.

Даже пол у нее был неподходящий.

О чем я говорю?

До рождения матери у моих бабушки с дедушкой было семеро детей: четыре девочки и три мальчика. По словам мамы и ее сестер, бабушка с дедушкой мечтали, чтобы их последний ребенок был мальчиком, чтобы уравнять количество мальчиков и девочек в семье.

В их культуре мальчики являлись ценностью. Теми, которых все хотели.

На протяжении многих поколений на образование и воспитание мальчиков выделялось больше средств, что означало финансовую самодостаточность. Женщины же, в свою очередь, зависели от мужей, которые выдавали им средства каждую субботу на покупку еды и одежды для семьи. Также традиционно женщины, выходя замуж, уходили из семьи и присоединялись к семье мужа; заботились они не о своих родителях, а о новых родственниках. Так что наличие сына обеспечивало культурную пенсию задолго до появления настоящей пенсии. Никаких проверок возраста раз в месяц! Лишь твоя невестка, готовящая тебе «карри-чечевицу» и подающая чай масала (чай со специями).

Хуже всего было то, что культура вознаграждала мужчин еще больше, давая им приданое за девушку. Что такое «приданое»? Приданое – это подарок, который, согласно древнему и устаревшему обычаю, родители невесты давали родителям сына в качестве благодарности за то, что он забирал у них их дочь.

Я имею в виду, что это действительно старинный обряд.

Даже в одном из древнейших правовых памятников мира «Законы Хаммурапи», созданном почти четыре тысячи лет назад, описывают приданое, как дары семье жениха. Я говорю о дарах. Они часто включали в себя украшения, имущество и большие суммы денег, которые превращались в неподъемную финансовую ношу для любого, кому было необходимо выдать дочь замуж.

Когда мама появилась на свет, ее родители осознали все дополнительные траты и расходы. Мне больно думать о том, как она впервые открывает глаза, чтобы увидеть находящихся перед ней людей. Что она, вероятно, увидела первым?

Всеобщее разочарование.

Каким образом эта семейная ноша, это чувство ненужности передалось моей матери? Так же, как передаются все культурные нормы – сила, которую она не могла видеть, но чувствовала каждой клеточкой своего тела.

Когда рождается мальчик, соседи и друзья обычно говорят: «Badhaee ho!», что означает: «Отлично, замечательно, поздравляем!» А когда рождается девочка? «Chalo koi nahi». Как это переводится? «Держись. Крепись. Ох, тебе необходимо двигаться дальше».

По словам мамы, там присутствовало фаталистическое чувство завершения и окончания всего сущего.

– Моя жизнь была предопределена, – говорила она. – Все было решено.

Пол, культура и традиции указывали на финишную черту, которую она видела в своем будущем. Ее жизнь казалась наказанием. Чем-то неизбежным и карающим.

Никакого ощущения возможности, никаких вариантов… никакого продолжения.

Только конец.

Точка.

Становясь взрослее, мама наблюдала, как ее сестры проходили через то, что ожидало и ее. Одну за другой их вырывали из родного дома, отдавали замуж за выбранных родителями мужчин. Они рожали им детей и работали по дому, одновременно заботясь о муже и его родственниках. Судьбы казались предопределенными и словно оканчивались точкой. Перед мамой стоял вопрос: увидит ли она жизнь за пределами этой точки?

Как насчет вас?

Вам когда-нибудь казалось, что у вас нет возможностей? Нет выбора?

Вы когда-нибудь видели точку в конце вашего предложения?

Каждый из нас иногда испытывает это чувство.

Мы все временами чувствуем предопределенность своей судьбы. Возможно, это жизнь в культуре, предпочитающей мужчин, и отсутствии видимых возможностей. Возможно, это забота о больном члене семьи в первую очередь, а о себе – в последнюю. Возможно, это ощущение, что ты застрял на работе после двадцати лет обучения, и тебя душат долги. Возможно, ваша семья живет в стране, которая постоянно отказывает вам в гражданстве. Возможно, вас никогда не продвинут по службе. Возможно, вас никогда не отпустят.