Глава 4
Надгробие для ведьмы
Все знали, что на краю кладбища похоронена ведьма. Сколько Никт себя помнил, миссис Оуэнс запрещала ему ходить туда.
– Почему? – спрашивал он.
– Не дело живым мальчикам там слоняться, – отвечала миссис Оуэнс. – Там страшенная сырость. Считай, болото. А ну как простудишься!
Мистер Оуэнс, как человек более уклончивый и менее изобретательный, говорил просто:
– Это дурное место.
С запада кладбище кончалось под старой яблоней. За ржавой железной оградой из прутьев с навершиями, как у копий, виднелся пустырь, заросший крапивой, сорняками и колючками. Никт, мальчик вообще-то послушный, туда не ходил, но частенько просовывал голову меж прутьев ограды и смотрел на зелень и груды палых листьев. Он чувствовал, что ему не все рассказали, и злился.
Никт поднялся к часовне у кладбищенских ворот и стал ждать темноты. Когда серые сумерки пофиолетовели, в шпиле часовни раздался шорох, будто расправили плотный бархат. Из колокольни явился Сайлес – там он обычно спал, – и спустился по стене вниз головой.
– Что в дальнем конце кладбища? – спросил Никт. – За «Гаррисоном Вествудом, пекарем сего прихода, и его супругами Мэрион и Джоан»?
– А что? – Опекун бледными, как слоновая кость, пальцами стряхнул пылинку с черного костюма.
Никт пожал плечами.
– Да так, интересно.
– Там неосвященная земля. Понимаешь, что это значит?
– Не совсем.
Сайлес прошел по дорожке, не встревожив ни одного упавшего листа, и присел на скамью рядом с Никтом.
– Некоторые, – произнес он бархатистым голосом, – верят, что вся земля священна. Была священной до того, как явились мы, и останется такой после нас. Однако здесь, в твоей стране, принято освящать – то есть благословлять – церкви и участки, отведенные для захоронения. Рядом с освященной землей оставляли кусочек неосвященной, так называемую «землю горшечника». Там хоронили преступников, самоубийц и тех, кто не принадлежит к