– Харрис Прессер, – начала мисс Харкинс, – родился в тысяча восемьсот сорок третьем году в семье владельцев маленькой свечной мастерской в центре Нью-Берна. Как многие молодые люди того времени, Харрис решил служить войскам Конфедерации, когда началась война за независимость Юга. Однако, поскольку он был единственным сыном, родители умоляли его не ходить в армию. Согласившись исполнить их желание, Харрис Прессер сам избрал свой жребий.
На этом месте старуха замолчала и снова взглянула на них.
– Он влюбился, – тихо добавила она.
Может, мисс Харкинс имеет в виду и их тоже?
Старуха слегка подняла брови, словно проникнув в мысли Сары, и та поспешно отвела взгляд.
– Кэтрин Парди только исполнилось семнадцать. Как и Харрис, она была единственным ребенком в семье. Ее родители владели гостиницей и лесопилкой и считались первыми богачами в городе. Они не водились с Прессерами, но обе семьи были среди тех, кто остался в городе, после того как Нью-Берн в тысяча восемьсот шестьдесят втором году заняли войска северян. Несмотря на все эти события, Харрис и Кэтрин ранними летними вечерами начали встречаться на берегу реки Ньюс. Сначала они просто болтали о том о сем. Но вскоре родители Кэтрин обо всем узнали, очень рассердились и запретили дочери видеться с Харрисом, поскольку Прессеры считались простолюдинами. Но запреты еще сильнее подтолкнули молодых людей друг к другу, хотя видеться им стало нелегко. Наконец они придумали, как избежать зорких глаз родителей Кэтрин. Харрис стоял у окна свечной мастерской, ожидая сигнала. Стоило родителям заснуть, как Кэтрин ставила на подоконник зажженную свечу, и Харрис прокрадывался во двор, взбирался на огромный дуб, росший под окном ее спальни, и помогал девушке спуститься. Они продолжали встречаться, и с каждым днем любовь их становилась все сильнее.
Мисс Харкинс снова глотнула чаю и слегка прищурилась. В голосе зазвучали зловещие нотки:
– К тому времени северяне начали успешное наступление. Новости из Виргинии доходили самые мрачные. Поговаривали, что генерал Ли собирается двинуть свою армию из Северной Виргинии и попытается снова захватить восточную часть Северной Каролины. В городе объявили комендантский час, и всякого, кто осмеливался выйти из дома после наступления темноты, могли расстрелять без суда и следствия. Особенно это касалось молодых людей.