Берясь за перечитывание "Тараса Бульбы", я не ждала ничего особенного, но внезапно совершила Открытие. Нет, даже так — ОТКРЫТИЕ! Возможно, это только для меня оказалось новостью; возможно, нам даже в школе об этом говорили, а я не запомнила... но вот прямо сейчас я переживаю внезапно свалившееся на меня откровение, самостоятельно выловленное в известной с детства повести Гоголя, а именно: "Тарас Бульба" — это "Илиада" по-славянски!
Всё, сенсационное заявление сделала, теперь можно вернуться к реальности. Итак, я неожиданно для себя обнаружила у Гоголя несколько явных отсылок к "Илиаде". Это меня поразило, в основном потому, что я прекрасно помнила сюжет ещё со школьных времён — но тогда я не была знакома с Гомером, аллюзии на него заметить не могла, а сейчас они прямо выпирали из текста — вот они мы, обрати внимание! Я даже проверила дату выхода "Тараса Бульбы" и перевода "Илиады" Гнедича — да, у Гоголя было время ознакомиться с этим шедевром. Чтобы не быть голословной, приведу несколько примеров.
• В "Тарасе Бульбе" встречается такое описание убийства в бою: "А Кукубенко, взяв в обе руки свой тяжелый палаш, вогнал его ему в самые побледневшие уста. Вышиб два сахарные зуба палаш, рассек надвое язык, разбил горловой позвонок и вошел далеко в землю". Это почти один в один повторяет одну из смертей "Илиады", также с вогнанным в голову копьём и упоминанием и зубов, и отсечённого языка — только вариация Гоголя окрашена иронически, "уста" и "сахарные зубы" выбиваются из общего стиля повествования, подчёркивая, с одной стороны, характер обращения к Гомеру, а с другой, заостряя внимание именно на этом отрывке из-за явной его стилистической выделенности. Далее, Гоголь использует такую формулировку, тоже в сцене боя: "и туман покрыл его очи". Кто читал "Илиаду", тот не даст соврать, фраза "и тьма его очи покрыла" повторяется в ней бесчисленное количество раз, она очень узнаваемая, и поэтому формулировка Гоголя не могла не навести на эту ассоциацию.
• Кроме этих явных аллюзий, есть и другие черты намеренного сходства, которые замечаешь уже после того, как текст подал тебе вышеописанные явные сигналы. Это и описание боя в целом, с многочисленными "дуэлями", так свойственными Гомеру: вместо безликой массы солдат читатель видит череду схваток конкретных, поименованных воинов с такими же конкретными, поименованными воинами. Только у Гоголя имена имеют лишь козаки, а враги их обезличены, называются просто "ляхами" или "панами" и мало отличаются друг от друга. Это существенное различие авторской позиции: Гомер признаёт героями всех участников Троянской войны, Гоголь же отказывает противнику в таком возвеличивании, героями являются лишь сражающиеся за веру козаки. Это и сцена с надругательством над телами противников: их привязывают к коням и волочат по земле, как Ахилл волочил Гектора. Это и герои-тёзки: у Гомера - Аяксы, у Гоголя - три Пысаренко. Даже добродушное ёрничанье над списком кораблей можно подметить, когда козаки разделяются и автор перечисляет поимённо тех, кто уходит и тех, кто остаётся, хотя имена их для читателя совсем ничего не значат. Тарас Бульба, подзуживающий во время боя своих солдат, тоже мне кого-то напоминает.
• В описании боя Гоголь дважды (если мне не изменяет память) прибегает к развёрнутым сравнениям, которые так любит Гомер. Это смерть атамана Кукубенки:
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы если приведет бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек...
и - в меньшей степени - смерть Андрия: "Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова".
• В какой-то мере Остап и Андрий напоминают Гектора и Париса, хотя эта ассоциация уже более сложная. Сын-герой, противопоставленный "неудачному" сыну, виновнику бедствий, женолюбцу, предателю (потому что Парис тоже предатель, только он предал доверие спартанского царя, а не своего отца). В той же мере прекрасная полячка как бы выполняет роль Елены, только, в отличие от Гомера, Гоголь явно показывает, насколько её роль на самом деле второстепенна.
И так далее, и тому подобное. Всё это вместе взятое однозначно убеждает меня, что обращения к "Илиаде" не случайны, а намеренны, и пусть это наверняка известно всем исследователям Гоголя, но я-то изобрела этот велосипед сама, а потому он мне важен и ценен. Конечно, "Тарас Бульба" отнюдь не сводится к перепевке Гомера, это очень и очень богатая повесть, а отсылки к "Илиаде", в конце концов, относятся только к сценам боёв, то есть ко второй части произведения. Но именно с этой точки зрения на повесть очень интересно смотреть. Ассоциации с величайшей эпической поэмой и саму повесть делают особенно "эпичной", придают колоссальный размах мелкой стычке между поляками и козаками, персонажи "вырастают" до легендарных героев - великое дело ассоциации! Но Гоголь ещё и подчёркивает с помощью иронии различие между этими двумя произведениями. Взять хотя бы самое главное из них: война у Гоголя идёт за веру и национальную идею, если можно так выразиться, а не за женщину, хоть бы и прекрасную, и не за богатую добычу. И герои Гомера, и собратья Тараса Бульбы считают, что война ценна сама по себе, как способ проявить себя человеку, и что смерть в бою желанна и прекрасна. Но какие же всё-таки разные цели их ведут!
Потрясающее, прекрасное произведение, которое в школьные годы я не могла по достоинству оценить и потому довольно долго думала, что не люблю.
