Цитаты из книг автора «Николай Троицкий»

Наполеон запретил говорить и печатать что-либо об этом происшествии, но сам не мог забыть и понять Штапса до конца своих дней. Уже будучи в изгнании на острове Святой Елены, он все еще недоумевал: «Этот несчастный не выходит у меня из головы. Когда я о нем думаю, мысли мои теряются. Это выше моего разумения»

В этот момент битвы при Ваграме Наполеон и применил – впервые в истории войн – удар тараном по центру противника[665]. Роль тарана сыграла в тот день сразу ставшая знаменитой колонна Макдональда. Эту колонну в 90 шеренг из 30 тыс. пеших и 16 тыс. конных воинов возглавил лично генерал Жак Этьен Макдональд талантливый военачальник Французской революции, при Наполеоне оказавшийся на время в тени из-за своих непримиримо республиканских убеждений. После убийственной для австрийцев артподготовки с батареи Друо колонна Макдональда устремилась вперед, «протаранив» австрийский центр, все сокрушая на своем пути. Наполеон сразу понял, что битва выиграна и будто бы (согласно распространенной легенде), приказав своему мамлюку Рустаму постелить прямо на земле медвежью шкуру, «заснул на 20 минут под неумолкающий гром орудий»

Наполеон на острове Святой Елены скажет: «Я считаю, что во всем мире не было двух таких офицеров, как Мюрат в кавалерии и Друо в артиллерии»

у Наполеона было твердое правило: не делать того, чего может ждать враг»

Вот так под Эсслингом Наполеон впервые проиграл генеральное сражение, причем опять-таки впервые, по данным А. Лашука, понес гораздо более существенные потери, чем его противник: до 35 тыс. человек против 24 тыс. у австрийцев. Впрочем, Д. Чандлер полагает, что австрийцы потеряли здесь 23 тыс. 340 человек, а французы – около 22 тыс. Ж. Гарнье определил потери австрийцев в 23 тыс., французов – в 21 тыс. человек[645]. Как бы то ни было, эрцгерцог Карл по праву объявил себя «победителем непобедимого», хотя сам Наполеон саркастически признавался, что победил его не генералиссимус Карл, а «генерал Дунай», снесший французские понтоны

Испанский синдром сказался не только в том, что Наполеону отныне и до конца пришлось воевать одной рукой (другая, как мы знаем, была занята в Испании), но и в том, что теперь в каждой войне он боролся уже не просто с армиями, а с народами. С наибольшей силой этот синдром проявится в России 1812-го года, но впервые заявил о себе в 1808 г. в Испании.

Мнение Ж. Тюлара, будто «наполеоновские маршалы и генералы были не столько полководцами, сколько рубаками», безосновательно, ибо в перечне из 30 имен, который Тюлар приводит в доказательство своей версии, фигурируют имена всего лишь двух маршалов – Мюрата и Нея (все остальные – не маршалы, а генералы, выбранные им главным образом из числа «трусов», «прохвостов» и «дезертиров»)

Именно в гвардии был особенно силен характерный для всей армии и ни с чем не сравнимый культ Наполеона как полководца и государя. По рассказам очевидцев, перед каждой битвой войска приветствовали его в 50–100 и более тысяч глоток кличем «Vive l’empereur!» (Да здравствует император!) такой силы и страсти, что этот клич, «достигая другой стороны, вызывал мороз по коже у людей, даже весьма неробких, а у многих открывалась медвежья болезнь»

Численность гвардии в первые же годы империи составляла 50 тыс. человек, а в 1813 г. – 92 тыс.[460] Наполеон знал чуть ли не каждого из них в лицо, многих – по именам, шутливо называл их «ворчунами» (за их привычку открыто высказываться по любому случаю), а они его, со времен Лоди и Арколе, – «маленьким капралом».

Главной же ударной силой Наполеона во всех его походах была созданная им гвардия – Старая (с 1805 г.) и Молодая (с 1807 г., после Эйлау).