Новая античная библиотека. Исследования

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© Н.А. Савин, 2025

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2025

Введение

Династия Северов была прервана смертью императора Каракаллы в апреле 217 года. Захвативший власть префект претория Макрин не имел к Северам никакого отношения. Однако, новому императору не удалось стать основателем новой династии, хотя он и старался. Макрин не оценил степени симпатий к Северам и Каракалле, в частности, в армии, среди аристократии и в широких кругах простого народа, а также уважения к Северам среди народов, окружавших Империю. Кроме того, сам Макрин не оправдал надежд и явно не справлялся с обязанностями императора. Прошло всего чуть больше года, как среди сирийских войск началось восстание, которое быстро привело к поражению и гибели Макрина, и возвращению к власти тех же самых Северов, только на этот раз в лице представителей женской сирийской линии династии. На престол империи взошёл племянник Каракаллы Антонин Гелиогабал.

Этими событиями заканчивалась наша предыдущая книга о военной истории Римской империи, которую мы теперь продолжаем, поставив себе задачу рассказать об истории правления последних двух представителей династии, или, если быть более справедливым, женской части семейства Северов во главе с Юлией Месой, Юлией Соэмией и Юлией Мамеей. Изначально, это была попытка вернуть власть династии Северов, поддержанная армией, не желавшей долее терпеть узурпацию Макрина, выражавшего интересы гвардии и второго уровня придворных кругов, как бы Макрин ни старался поладить с сенатом и нобилитетом.

Напомним, что к моменту свержения Макрина, огромная римская армия стояла в восточных провинциях империи, удерживаемая там проблемами мира с Парфией, мятежами провинциалов и неустойчивостью власти. Там же находился и императорский двор со всеми службами. Возвращение европейских войск на места их постоянной дислокации и императорского двора в Рим было главной задачей нового правительства. Макрин не успел сделать этого, что, возможно, сыграло роковую роль в его судьбе. Необходимо было, также, восстановить единую вертикаль власти, успокоить мятежи, восстановить экономику империи и снять проблемы с соседями Рима. Теперь эти задачи предстояло решить правительству Юлии Месы.

История вопроса

Времена последних Северов – крайне трудный для изучения период римской истории. Объясняется это как минимальным количеством и низким качеством наших первоисточников, так и противоречивостью характеров обоих последних императоров династии, и сложностью политических обстоятельств, в которых они действовали. Что до первоисточников, то число их можно пересчитать по пальцам одной руки, при этом они не только малоинформативны, но и спорны. Самым объёмный из имеющихся у нас источников – это сборник «Авторы жизнеописаний Августов» – АЖА (Scriptores Historiae Augustae), где две из глав, написанных Элием Лампридием, посвящены Гелиогабалу и Александру Северу. Существует множество вопросов о данном источнике, например, о его датировке (сами авторы относят его ко временам Диоклетиана и Константина), которая могла бы более точно определить мотивы написания работы, или о самом авторстве (как указано в источнике – это сборник сочинений шести людей, но ни один из них более никак не известен). Сборник явно пристрастный политически и явно выражает мнение сенатской аристократии. Многие сюжеты и материалы сборника кажутся неправдоподобными, некоторые явно ошибочны, но некоторые, считавшиеся выдумкой, впоследствии подтвердились или были признаны таковыми. Так что споры о качестве текстов АЖА ведутся до сих пор.

Куда более авторитетным источником считается «Римская история» Диона Кассия, бывшего современником династии Северов. Однако, настоящий полный текст о временах последних Северов до нас не дошёл, а то, что дошло в выдержках византийца Ксифилина, крайне неполно и изобилует лакунами. Да и сам Дион, будучи в хороших отношениях с Александром Севером, явно тенденциозен в изображении своего покровителя, да и с Гелиогабалом осторожен. Куда более, чем с Каракаллой, например. Сенатская позиция Диона тоже не способствует объективности источника.

Третьим из основных источников является «История императорской власти после Марка» Геродиана, современника событий, выходца из Сирии, однако занимавшего лишь мелкие административные должности. Работа не точна по хронологии, автор не знает многих аспектов политики верхов, да и многих деталей, ведь он не был вхож в императорский дворец, но зато работа улавливает разнородность политических настроений, особенно на нижних этажах империи, а автор не зависит от утвердившейся конъюнктуры и может более правдиво показать картину происходившего. Однако, и этот источник весьма краток.

Ещё о последних Северах есть очень лапидарные фрагменты у Зосима, Секста Аврелия Виктора, Евтропия, Орозия и некоторых других авторов. Практически ничего нового они не дают.

Есть материалы эпиграфики, монеты, археологические материалы, элементы архитектуры и искусства, которые сильно помогают в восстановлении объективной картины событий и жизни того времени, но, всё же, не могут заменить нарративные источники.

Вот и всё, что мы имеем. Именно поэтому современная наука довольно редко обращается ко временам последних Северов. Кроме беглого рассказа в рамках трудов, посвящённых общей истории Римской империи, есть лишь несколько специализированных монографий биографического характера. Писали о последних Северах Э. Гиббон, Дж. Буркхардт и Дж. Фрезер. Тогда, по поводу Гелиогабала, на первый план выступил аспект, который доминировал в XIX и начале XX века: идея его специфически восточного деспотизма. Этот аспект был особенно характерен для Альфреда фон Домашевского. В то время часто говорили о культурной победе восточного варварства над традиционным римским достоинством и добродетелью.

В начале XX века оценки Гелиогабала изменились в соответствии с общей тенденцией гиперкритицизма и недоверия к античным источникам. Первой объемной биографией его была «Удивительный император Гелиогабал» (1911) Дж. Стюарта Хэя, серьезное и систематическое исследование, более сочувственное, чем у предыдущих историков, которое, тем не менее, подчеркивало экзотичность Гелиогабала, называя его правление периодом «огромного богатства и чрезмерной расточительности, роскоши и эстетизма, доведенных до предела, и чувственности во всех утонченных восточных привычках».

Писал о Гелиогабале французский писатель, поэт, драматург, театральный деятель и философ Антонен Арто (1934). Его роман «Гелиогабал – коронованный анархист», это повесть о природе тотальной власти. Напомним, что это было время триумфа фашизма и нацизма со всеми их ответвлениями. Арто не скрывает своего восхищения тираном-первертом, тотальная власть которого, по мнению автора, идет нет отличной злой воли, а от самой стихии солнечного света, из которой рожден Гелиогабал, богочеловек, соединяющий в себе мужское и женское начала.

В 1955 году Максимилиан Ламбертц, автор статьи об Гелиогабале в Realencyclopadie der Classic Archaeology, пришел к выводу, что Гелиогабал всегда был управляемым женщинами мальчиком, не мужчиной, а только орудием волевой бабушки.

В 2014 году вышла хорошая книга Клауса Альтмайера о Гелиогабале (Элагабал: Римский священник-император и его время). Этот труд наиболее взвешенно подходит к источникам, но, в целом, Альтмайер ищет постоянных оправданий поступкам и поведению Гелиогабала.

Лучшей на сегодняшний день биографией Гелиогабала, стала, вышедшая в 2022 году книга бывшего оксфордского историка и современного писателя Гарри Сайдботтома «Безумный император», ставшая книгой года по версии The Spectator, BBC History Extra и Financial Times. Сайдботтом прекрасно разобрался во всех аспектах характера и деятельности Гелиогабала и правительства Месы и написал высокопрофессиональную и литературно красивую историю правления этого императора. Ему удалось избавиться от гиперкритицизма в отношении источников и не допустить оправдания гомосексуальных извращений Гелиогабала в угоду современной западной конъюнктуре.

А она к XXI веку, привела к откровенному оправданию и восхвалению Гелиогабала. Так, Мартин Икс в «Образах Элагабала» (2008 г.; переиздано как «Преступления Элагабала» в 2011 и 2012 гг.) сомневается в надежности древних источников и утверждает, что именно неортодоксальная религиозная политика императора оттолкнула правящую элиту Рима до такой степени, что его бабушка сочла целесообразным устранить его и заменить двоюродным братом. Он назвал античные истории, относящиеся к императору, частью долгой традиции «ассасинации характера» в древней историографии и биографии».

Леонардо де Аррисабалага-и-Прадо в книге «Император Элагабал: факт или вымысел?» (2008), также критикует древних историков и предполагает, что ни религия, ни сексуальность не сыграли роли в падении молодого императора. Вместо этого Прадо предполагает, что Гелиогабал проиграл в борьбе за власть внутри императорской семьи, что лояльность преторианской гвардии была выставлена на продажу и что у Юлии Мезы были ресурсы, чтобы перехитрить и перекупить своего внука. В этой версии событий, как только Гелиогабал, его мать и его ближайшее окружение были убиты, началась кампания по убийству их репутации, в результате чего возникла гротескная карикатура, сохранившаяся до наших дней. Но, правда, другие историки, в том числе Икс, критиковали Прадо за чрезмерный скептицизм в отношении первоисточников.

Уорик Болл в своей книге «Рим на Востоке» пишет извиняющий отчет об императоре, утверждая, что описания его религиозных обрядов были преувеличены и их следует отвергать как пропаганду, подобно тому, как отвергаются языческие описания христианских обрядов. Болл описывает ритуальные обряды императора как разумную политическую и религиозную политику, утверждая, что синкретизм восточных и западных божеств заслуживает скорее похвалы, чем насмешек. В конце концов, он изображает Гелиогабала как ребенка, вынужденного стать императором, который, как и ожидалось от верховного жреца культа, продолжал свои ритуалы даже после того, как стал императором. Болл оправдывал казни Гелиогабалом видных римских деятелей, которые критиковали его религиозную деятельность. Наконец, Болл утверждает духовную победу Гелиогабала в том смысле, что его божество будет приветствоваться Римом в форме Sol Invictus 50 лет спустя. Болл утверждает, что Sol Invictus оказал влияние на монотеистические христианские верования Константина, утверждая, что это влияние сохраняется в христианстве и по сей день.

Такая критика источников, которую некоторые исследователи, в том числе и мы, считают преувеличенной, означает, что многие утверждения в нарративных источниках отвергаются как сомнительные или неправдоподобные, а совокупность фактов значительно сокращается. В результате на первый план выходят археологические источники. А ведь, несмотря на свою ценность, они могут дать лишь очень ограниченную картину. Фактически огульное отрицание правдивости античных источников не даёт науке ничего, кроме вреда и искажения истории. Понятно, что к первоисточникам надо подходить критически и осторожно, но, всё же, в основу отношения к ним стоит положить базовое доверие к искреннему желанию автора сохранить и донести читателям правду. В древности письменное слово было весьма трудоёмким, дорогим и уважаемым, чтобы сочинять откровенные небылицы, рискуя прослыть лжецом. Так что мы будем опираться на античные первоисточники достаточно уверенно, предполагая, что в своей основе они правдивы. Конечно, источники необходимо подвергать любой возможной проверке и анализу, привлекая эпиграфику и археологию, на базе чего построить непротиворечивую концепцию эпохи.

В отличие от Гелиогабала, Александр Север многие столетия рассматривался Римской, а затем европейской историографией, как идеальный правитель. Даже в XVIII веке все еще преобладал традиционный образ мудрого, добродетельного, гуманного и любимого народом правителя, нарисованный Historia Augusta, который поддержал Эдвард Гиббон. В последние столетия занимались Александром Севером, в основном, немцы. Якоб Буркхардт находился под сильным влиянием старой традиции и писал в 1853 году, что Александр был «истинным святым Людовиком древности», который сопротивлялся «бесконечному множеству соблазнов деспотизма», и «вступил на путь справедливости и милосердия». Этот «непонятый человек в столетие, которое знало только страх», не смог завоевать уважения, но неизбежно потерпел неудачу.

Однако с XIX-го века возобладала неблагоприятная оценка Александра, подчеркивающая его роковую несамостоятельность и отсутствие решимости. Сокрушительный вердикт вынес Альфред фон Домашевский (1909). Он назвал Александра «плачевнейшим из всех цезарей». Во время его правления «последнее подобие порядка в империи исчезло», следствием ошибочной политики стал «полный крах всего административного строя». Эрнст Корнеманн (1939) считал, что «слабый, так и не достигший зрелости» Александр был несправедливо превращен в «светящуюся фигуру со странным ореолом». Вильгельм Энслин (1939) отметил, что молодой император не смог выполнить свою задачу, поскольку, несмотря на свое имя, он не был ни (Септимием) Севером, ни Александром (Великим). Альфред Хойе (1960) охарактеризовал Александра как «незначительного, но, по крайней мере, безобидного молодого человека, который «так и не превратился в мужчину». Для Германа Бенгтсона (1973) Александр был «слабым, посредственным правителем, который не сделал ничего выдающегося ни в политической, ни в военной области»; для его правительства «было характерно женское начало». Карл Крист (1988) также указывает, что Александр «в принципе никогда не достигал полной независимости». Твердости и напористости ему не хватало, он мог «только лавировать от одного кризиса к другому». Бруно Блекманн (2002), который называет Александра «маменькиным сынком», считает, что приход к власти Мамеи следует объяснять не правлением восточных женщин, а просто тем, что «император так и остался ребёнком». Хотя Александр, возможно, и принимал собственные решения в последние годы своего правления, его отказ предоставить солдатам ожидаемые денежные подарки был выражением нереалистичного отношения и, учитывая временные обстоятельства, был фатальной ошибкой.

Герберт Бенарио относит нестабильность положения Рима и начало кризиса именно несамостоятельности Александра и ключевому влиянию на него женщин, приведшму к неграмотной внешней политике [Benario, Herbert W., Alexander Severus (A.D. 222–235). URL: http://www.roman-emperors.org/alexsev. htm (дата обращения: 17. 06. 2015)].

Польский исследователь А. Кравчук считает Александра противоположностью двоюродного брата Гелиогабала в личных качествах, но тем не менее, тоже не склонен рассматривать императора как независимую политическую фигуру. На протяжении всего правления он пользовался помощью не только матери, но и ближайших помощников – Ульпиана, императорского совета, «специального органа из шестнадцати советников» [Кравчук А. Галерея римских императоров ⁄ А. Кравчук. – М., 2009. с.489].

Александр делал ставку на помощь угасающей аристократии и отдалялся от набирающей силу армейской элиты, что и предрешило судьбу. Этой линии придерживается ученый Кандучи [Canduci. Alexander, Triumph & Tragedy: The Rise and Fall of Rome's Immortal Emperors / Canduci. – 2010. – Pier 9. s.61].

А вот исследователь Сотерн снимаете Александра обвинения. Он высказывает мысль, что правление Александра в целом было весьма благополучно, но возродившаяся Персидская держава и натиск германцев расшатали политическое равновесие, это, в свою очередь, со смертью императора вылилось в полномасштабный кризис. [Southern, Pat. The Roman Empire from Severus to Constantine / P. Southern. – Routledge, 2001. s.61].

Дж. Б. Кэмбелл уделяет внимание вопросу взаимоотношения Александра и армии. Так, принцепс сделал многое, чтобы обеспечить и улучшить права солдат: подтвердил, что воины могли назвать кого угодно в качестве наследников завещании, [Campbell, J.B., The Emperor and the Roman Army 31 BC – AD 235 / J. B. Campbell. – Clarenden, 1984. s.221] могли освобождать своих рабов [s. 224], была обеспечена правовая база неприкосновенности личного имущества солдата, проходящего службу [s. 237].

Весьма удачной оказалась биография Александра Севера, написанная британским учёным Джоном Макхью. Вероятно, она является лучшей и самой полной на сегодняшний день. Оценка автором Александра сбалансирована, лишена субъективности и опирается на серьёзные данные и основания. В труде разобраны буквально все аспекты деятельности Александра и его правительства.