© Николай Псиноджи, 2020

ISBN 978-5-4498-4739-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Брат

Жизнь в Горнозаводске в конце нулевых трудно отличить от девяностых, про которые с ностальгией рассказывает отец после опустошения очередной бутылки «Беленькой».

Рассказывает он долго, матерится и запинается, поэтому, никогда не успевает закончить историю о том, как в молодости «отжимал» ларек у азербайджанцев, что продавали лучшие опиаты в городе, потому что в восемь вечера с работы возвращается мама.

Поворот ключа в замочной скважине давно стал сигналом, что самое время идти в свою комнату и не высовываться. Затем наступает череда характерных звуков: хлопок входной двери, шуршание пакетов с чем-то не слишком съедобным, ругань и крики.

Последнее слышали все жители пятиэтажки, и нередко нас даже навещали сотрудники милиции. Они проводили с родителями «воспитательную беседу», а затем возвращались к обычным делам, например, делали вид, что усердно ищут угнанные «Жигули» папиного собутыльника дяди Толи.

Не смотря на все это, мне нравится запираться в комнате, потому что мы делим ее с братом. Его я очень люблю. Он умен, все свободное время проводит за книжками авторов, чьи фамилии я едва могу выговорить. Его мнение я всегда ставил выше чьего—либо еще, а он, взамен, хранил мои секреты. И сегодня, впервые в жизни, доверил свой:

– Ты уже решил, что будешь делать после девятого класса? Не думал о колледже или лицее в крупном городе? – брат закрыл очередную книгу и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, скорее пойду в десятый. – ответил я без особого интереса.

Из-за двери донесся звон бьющейся посуды. Обычное явление в нашей квартире, которое я попытался скрасить шуткой:

– Похоже, сегодня без ужина? – я натянул уголки рта, чтобы было похоже на улыбку, но прекратил, заметив, что лицо брата стало мрачнее, чем прежде. После секундной паузы он продолжил:

– Тем не менее, я хочу уехать. Только пообещай, что до определенного момента это останется между нами.

– Подожди, куда это ты собрался?

– Олег, сначала пообещай.

Я закатил глаза, а затем демонстративно положил руку на сердце.

– В Санкт-Петербург. – не дожидаясь моего ответа произнес брат. В голове возникло огромное расстояние, но я так и не смог вспомнить, где именно находится этот город.

– Ну и зачем уезжать так далеко? Настолько сильно не нравится дома?

– Дома? – брат встал из-за стола и в два резких шага пересек комнату. Проверил, заперта ли дверь, подсел ко мне, и не меняя серьезного выражения лица, продолжил:

– О чем ты вообще говоришь? Дом – это место, куда хочется вернуться, а не сбежать, где не пахнет алкоголем, и не устраивают скандалы каждый вечер, где безопасно и спокойно, где у тебя есть возможность быть хоть кем-то!

Впервые брат кричал, и кажется, кричал на меня.

– Так или иначе. – он снова вернулся к спокойному тону – Летом я уеду, а твоя задача – хранить это в тайне.

В его глазах читалась абсолютная уверенность.

– Кажется поутихли. Давай уже спать, я сильно устал, да и ты, наверное, тоже?

– Ага, гаси свет.

Мы, как и много лет до этого, легли на единственную в комнате кровать, которая была слишком мала даже для одного из нас.

Я уставился на стену. Только сейчас заметил, что обои давно пора заменить, но заботило меня совсем другое: что я буду делать, если брат действительно уедет? Так и не найдя внятного ответа, я уснул.

2. Приезжай

В рекламе кофе нам показывают, как должно начинаться утро: человек модельной внешности просыпается в большой кровати, стоящей в светлой просторной комнате, отправляется чистить и без того идеально белые зубы, а затем заходит на кухню, где его уже ждет ароматная коричневая жидкость, он делает глоток и улыбается.

Подобное зрелище всегда радовало меня, я представлял себя на месте этого счастливчика, поэтому, когда удавалось накопить немного денег, я бежал в магазин и покупал несколько пакетиков Nescafe.

Вкус был ужасный, но на мгновение я становился парнем из рекламы, и был счастлив. Брат разрушал эту иллюзию, утверждая, что после съемок актер возвращается в свою однокомнатную квартиру на окраине города, где единственной идеально белой вещью остаются его зубы, на отбеливание которых он потратил месячный заработок, а на кухне его ждет не кофе, но такие же коричневые тараканы.

Брат, как обычно, ушел в школу на час раньше, поэтому я с удовольствием занял всю площадь кровати и наслаждался запахом слегка подгоревшей яичницы, которую готовит мама.

К тому времени, как я вышел из комнаты, она уже стояла в прихожей. На работу мама старалась уходить как можно раньше. Брат считает, что таким образом она совершает побег на несколько часов, а вечером возвращается, только потому что у нее нет другого выбора.

Отец найти работу так и не смог. В Горнозаводске с этим тяжело, а если у тебя еще и судимость, то задача становится невыполнимой. Зато он преуспел в таком ремесле, как алкоголизм, и самого утра мог поглощать любую жидкость, содержащую спирт.

– Молодой, подойди! – крикнул он, не вставая с дивана. – Ты куда собрался?

– В школу, пап.

– Понятно. Будь другом, принеси пивас из холодильника.

В холодильнике пива не оказалось, зато банок с вареньем и соленьями, которые никто не решается открыть, было предостаточно.

– Пап, здесь нет пива. – я уже стоял в дверном проеме гостиной, где лежит отец.

– Ты его выпил, что ли? Вали давай в магазин и покупай.

– Мне в школу надо. – после моих слов на его лице повисла гримаса возмущения.

– Слышь, ты страх потерял? Быстро сюда подошел! – отец начал медленно подниматься.

Я побежал в коридор, надел кеды, и быстро вышел из квартиры, не закрыв входную дверь. Пока шагал по лестнице, услышал, как отец матерится и обещает разобраться со мной вечером.

На школьном крыльце сидела шайка «студентов» из местного техникума. Они громко смеялись, давились «Ягуаром» из металлических банок и доставали каждого, кто на их взгляд был достаточно слаб, чтобы без лишних вопросов отдать карманные деньги. Хуже всего было опоздавшим, потому что к концу первого урока в вымогателях было достаточно много алкоголя, чтобы не только ограбить, но и избить жертву.

Поначалу администрация школы пыталась решить проблему при помощи Дмитрия Сергеевича – добродушного старика—охранника, но история на этом не закончилась, зато прикованный к больничной койке из-за множества травм, закончился сам Дмитрий Сергеевич.

Всех причастных к этому делу поймали сотрудники милиции, но на школьное крыльцо пришли другие, и так продолжалось до момента, пока не стало понятно, что бороться с проблемой бесполезно. С тех пор, чтобы попасть в школу, нужно было с чем-то расстаться. Брат однажды сказал, что среднее образование в России бесплатное, но слабым приходится платить тем, чего у них никогда и не было – самоуважением.

– Смотрите, Шизоид пришел! – парень в черном спортивном костюме и нелепых солнцезащитных очках с рынка указал на меня. Остальные начали радостно восклицать – Шизоид! Шизоид здесь!

Да, такое прозвище они мне дали, без причины, просто ради веселья. Сначала меня это сильно злило, я шел в атаку, неумело размахивая кулаками. Как итог – синяки и ссадины меняли лицо до неузнаваемости. После череды подобных неудач я решил плыть по течению и отдавать все, что завалялось в карманах. Сегодня моим пропуском в школу стали две помятые сигареты, которые я заранее переложил из пачки. Я молча достал их из кармана, протянул руку, и они исчезли в ту же секунду.

– Ну вот, Шизоид, теперь понимаешь, как это работает? – спросил лысый парень в кожанке, закуривая одну из моих сигарет – Пацаны, помните, как он на нас кидался? – он повернулся к друзьям и загоготал.

Звонок на урок раздался в тот момент, когда я мыл кеды в туалете. У меня не было сменной обуви, а без нее наш учитель литературы запрещала переходить порог ее класса. Она больше всего ненавидела тех, кто приходит без сменки, и тех, кто опаздывает – я убил двух зайцев.

Стеркова Лобовь Игоревна – невозможно придумать более подходящее имя для человека, который перечитывает «Войну и мир» раз в неделю. Пока я думал об этом, то не заметил, как уже стоял в кабинете с виноватым выражением лица.

– Неволин, причина опоздания? – Стеркова смотрела в окно, делая вид, что разговаривает сама с собой.

– Извините, семейные обстоятельства, такого больше не повторится. – мне хотелось поскорее закончить разговор и занять свое место в конце класса.

– Какие обстоятельства? – она повернулась ко мне и начала сверлить взглядом.

– Не могу сказать, это личное.

– Ну как это может быть «личное», если ты опаздываешь и нарушаешь установленный порядок, мешаешь своим одноклассникам получать образование. Это саботаж? Ты это делаешь, чтобы разозлить меня? – она прищурилась и посмотрела в глаза каждому, кто находился в классе. – Ребята, Олег Неволин саботирует учебный процесс?

Реакцией на вопрос стало молчаливое переглядывание между одноклассниками.

– Значит вы делаете это вместе? В таком случае я забираю у вас десять минут перемены, а у Неволина всю перемену. – молчание сменилось на недовольные стоны и вздохи.

Через секунду все начали громко обсуждать меня, но их голоса были словно белый шум, потому что я заметил, что брата не было в классе. Он никогда не прогуливал уроки, и тем более, не опаздывал. Если бы он вышел в туалет или к медику, то не стал бы забирать с собой вещи. Может с ним что-то случилось по пути в школу? От раздумий меня отвлек хриплый голос обладательницы шести кошек:

– Неволин! Садись на свое место и больше не смей наводить столько шума, а после урока будешь объяснять, где ошивается твой братец.

Я занял свое место и начал доставать принадлежности из рюкзака, пока не заметил то, чего вчера в нем точно не было – ответ на вопрос о пропаже брата – подписанное им письмо.

Для Олега.

Наверняка ты уже заметил, что меня нет ни дома, ни в школе, ни где бы то ни было еще. Ты ведь понял, к чему я веду? Я уехал.

Вчера я сказал тебе, что собираюсь сделать это летом, возможно, ты рассчитывал на долгое прощание или даже попытался бы меня остановить. Боясь подобного развития событий, мне пришлось немного соврать и уехать ночью. Надеюсь, ты не в обиде, и не забыл про обещание? Никто кроме нас не должен об этом знать.

Совсем скоро я буду в Санкт-Петербурге, как и планировал. Сейчас ты думаешь, будто бы я бросил тебя, понимаю, но я сделал это ради тебя.

Буду краток, первого июня в 18:00 я буду ждать тебя в Санкт-Петербурге около «Дома Зингера».

Приезжай.