Глава 1

1.

В недрах морского трубоукладчика «Святой Гийом» (или Папаши, как иногда говорили старожилы) кипела работа. В цехе пахло сварочным дымом и по́том, и едва ли что-то из этого казалось вкуснее другого. Подавали, подвергали дробемётной очистке и приваривали друг к дружке огромные черные трубы, чтобы уже через несколько минут наружу, будто испражнение, выполз очередной виток исполинской непрерывной плети, пущенной по дну.

Так под белыми небесами Балтики рождался будущий газопровод.

«Роды» принимал Демид Марзоев, вахтенный помощник капитана. Этот высокий русый мужчина с золотыми зубами дышал полной грудью и с удовольствием скалился. Он стоял на корме и следил за тем, как «Святой Гийом» буквально снимает себя с черной нити. Для этого трубоукладчику приходилось синхронизировать движение ленты, подающей газопровод, и собственную скорость с помощью динамического позиционирования.

– Только не газуй, Серый, слышишь?! – проорал Демид в рацию. – Газ оставь всяким там полякам и немцам, ладно?! – Он расхохотался.

– Так точно, товарищ вахтенный помощник, – отозвалась рация скучнейшим голосом на свете. – Ты – мой бог и сельдь в шубе, аминь.

На корме и в цехе трубоукладчика грянул дружный хохот. Демид тоже рассмеялся, ловя зубами солнце. Вчера он выиграл в карты, и теперь всю следующую неделю машинисты будут величать его именно так.

Демид повернул голову:

– Корсин, Василь, как дела? Что-нибудь интересное показывают? Я бы не советовал подключаться к полуночному каналу старпома, если что.

У фальшборта подрагивала крупная лебедка с тонким кабелем. Кабель был усилен армированными нитями, так что без труда удерживал донного робота. Словно светлячок, донный робот парил на глубине в двести метров, осматривая свежие участки газопровода. За роботом следили Корсин и Василь, усевшись за столиком с монитором прямо на свежем воздухе. Первый – неопрятного вида оператор донного робота. Второй – вертлявый стажер Алексей Васильев в полоскавшейся на ветру тельняшке.

– Всё отлично, Демид Степанович. – Василь вскинул вихрастую голову. Улыбнулся. – Работаем как швейцарские часы.

– О, спасибо за столь высокую оценку наших трудов. – Демид подумал, что Василь очень похож на Солнышкина, только постарше. – Из какой, говоришь, богадельни тебя к нам закинуло?

– Из Самарского государственного. Для преддипломной практики. И там не богадельня. Это крупнейший технополис Поволжья.

– М-м. – Разговор начал наскучивать Демиду.

– А можно спросить?

– Валяй.

– Но это немного неудобный вопрос.

– Я уже почти зол, парень. Что там у тебя?

– Почему мы прокладываем «Северный поток – 3» почти там же, где находится второй? Ну, вы понимаете.

Демид оживился. Если подрастающее поколение и должно чем-то интересоваться, так это последствиями чужих ошибок.

– Потому что дно здесь уже изучено. И потому что мы, русские, молодцы. А разве нет? Некоторые страны были так любезны, что публично признали это и даже согласились проспонсировать прокладку третьего «Северного потока». Знаешь, даже упрямые лошади иногда тянут в нужную сторону. Ну а мы просто вставляем соломинки в соломинки. Толстые бетонные соломинки.

– Демид, звучит так, будто речь идет вовсе не о трубах! – ахнул Свиридов. Не снимая сварочного шлема, он подпер рукой в толстой перчатке подбородок, изображая задумчивость.

За механиком заржала почти вся корма. Демид тоже расхохотался. Его зубы засверкали, и одна из чаек заинтересованно закричала. Не смеялся только Корсин. Долговязый, с плоским лицом, он не отрывался от экрана, на котором демонстрировалось всё, что видел донный робот.

Тонкие губы Корсина разлепились.

– Дары Кан-Хуга. Йиг-Хоттураг милостив ко мне.

Демид не расслышал этих слов, а если бы и расслышал, то ни черта бы не понял. Куда больше его озадачила внезапно вытянувшаяся физиономия Василя. Парень выглядел так, словно зашел в комнату и увидел там собственную мать обнаженной, придирчиво разглядывавшую себя в зеркале. Демид подошел.

С экрана монитора смотрело женское лицо, освещенное фонариком робота. Довольно приятное, если не брать в расчет то обстоятельство, что и лицо, и его обладательница лежали во мраке, осваивая глубину прокладки газопровода. А это, на минутку, около двухсот метров.

– Иосиф и Мария! Что я сейчас вижу? – прохрипел Демид. Опомнившись, он распрямился. – Так, мужики, баста! Перекур! – Поднес рацию ко рту: – Стоп, машина! Стоп, я сказал!

– Слушаюсь и повинуюсь. Ты – мой бог и сельдь в…

– Бл**ь, отбой карточному долгу! И остальным передай! – Демид опять вперился в экран. – Господи боже, я действительно это вижу! Как вы это нашли? Где это?

Василь бросил на Корсина странный взгляд. Сам оператор донного робота замер в отталкивающей позе. Голова чуть запрокинута назад, челюсть отвисла, глаза влажные, как камешки в ручье. Руки опущены между ног.

– Ну, ее нашел Корсин. – Василю не хотелось так говорить, но Корсин почему-то напугал его. И сильно. – Мы смотрели точность укладки, как и должны были, но робот всё рыскал где-то в стороне. Вот.

– Вот?

– Да.

До Демида кое-что дошло. Он внимательно посмотрел на Корсина.

– Что же это получается? Ты знал, где искать?

Лицо оператора прояснилось. Теперь оно выглядело чересчур гладким и безмятежным, но куда больше – неуловимо тошнотворным.

– Мы нашли дар Кан-Хуга. Царь Древних Океанов посылает нам свою обволакивающую волю. Это великое счастье.

Демид попытался прикинуть, когда именно оператор успел свихнуться. Сегодня ли? Корсин Вебер работал на трубоукладке, еще до «Святого Гийома», уже одиннадцать лет и всё, за что ни брался, выполнял средне, хоть и без ошибок.

«Ты мне никогда не нравился, Корсин Вебер, – подумал Демид, не сводя с него глаз. – Мне мало кто нравится, если уж на то пошло. Но хрен бы ты хотел поднять эту дамочку, если это твоих рук дело. Не понимаю».

Рация в руке Демида зашипела, и он вздрогнул.

– Золотозубый, что там у тебя?

Голос капитана был спокойным и отстраненным. Он не гремел и не требовал, но Демид знал, что любая остановка вне плана должна иметь серьезную причину. Словом, сейчас молния искала дерево. И скорее всего, золотозубое.

– Валер, тебе лучше самому всё увидеть. Без бутылки этого не объяснить.

– Кто-то пострадал?

– Да. Но никто из наших, так что выдохни.

– Мои выдохи слишком дорого обходятся. Сейчас буду.

Демид только сейчас сообразил, что у монитора сгрудились все, кто в этот момент находился на корме. Все в молчании таращились на женщину, лежавшую где-то на дне моря. Самую обычную, человеческую, а не деревянную, сорванную с носа какой-нибудь древней шхуны, чьи древние моряки, держа в руках древние пенисы, разглядывали ее пленительные изгибы.

Неизвестная была обнажена. По ее плотному бледному телу шарил луч фонаря. Напоминая черный пух, волосы застыли на свету, точно пойманные самим временем. Руки закрывали неподвижные полные груди. В ковшике ладоней, почти у самого подбородка, находилось нечто.

Демид ощутил, как его беспокойство спрессовывается в ком тошноты.

2.

Они встретились в коридоре. Это не было сделано специально, но так уж вышло, что Демид застал капитана и старшего помощника в одном из внутренних перешейков, по которому можно было выйти к мостику. Исаченко и Родионов тихо переговаривались. В распахнутую судовую дверь светило солнце, рассеивая тени.

– Вы бы хоть за фикусом спрятались, голубки. – Демид хотел было улыбнуться во весь рот, но подумал, что сейчас блеск золота будет неуместен. – Узнали что-нибудь?

Командовавший «Святым Гийомом» Валерий Исаченко внимательно посмотрел на вахтенного. Его проницательный взгляд никак не вязался с растянутым легким свитером, надетым под капитанский пиджак, и болтавшимся на шее мальтийским крестом.

– Мы послали запрос на берег, золотозубый. Получили дословно следующее: если сможете – доставайте. Так сказать, в рамках помощи международному правопорядку. А нам нравится международный правопорядок, верно, Демид?

– Так точно, товарищ капитан! – Демид не удержался и всё-таки пустил ртом солнечных зайчиков. – Но связались-то мы со своими, как я понимаю?

– Ну а с кем же? – фыркнул старпом. – Ты хоть представляешь волокиту с трупом, обнаруженным в водах Швеции, но вблизи Борнхольма?

– Боишься, датчане визжать начнут?

– Старпом хочет сказать, что у нас на шее – выяснение гражданства мертвой госпожи. Разумеется, если ее извлечение осуществимо. Так что, Демид? Это осуществимо? Или мы недостаточно нежны для утонувших подростков, этих своенравных сучек?

Старпом бросил на капитана взгляд, который в лучшем случае можно было назвать странным. Демид же не первый раз поймал себя на мысли, что видит и слышит капитана как-то иначе. Как будто за лицом у того пряталось еще одно – с багрово-красными, рубиновыми глазами.

– Там явно не подросток, а вполне себе созревшая барышня, – машинально возразил Демид. – Мы поднимем ее, да. Будем нежнее, чем с трубами. Уже в процессе, так сказать.

За утопленницей должен был отправиться «Пикар» – управляемый сферический батискаф. Обычно с его помощью выполнялись работы по контролю за положением труб, особенно если имелись подозрения на боковые смещения на глубине.

– Только стоит ли отправлять с Корсиным студентика? – продолжил Демид. – В смысле Василь – смышленый парень, а его погружение запланировано. Да я бы с ума сошел от счастья, если бы мне разрешили в жестянке по дну покататься.

Исаченко вскинул бровь:

– Но?

– По-моему, Корсин чем-то одержим, а я не хочу, чтобы парень был заперт с психом в одной коробке. Да у Корсина маслом на роже написано: «Рожден для одиночества и онанизма». Вот пусть и отправляется в одного. Если надо, я ему в сиделки пойду. Я. Но не парень.

В словах Демида имелся определенный смысл. После новостей о крушении глубоководного аппарата «Титан», считавшегося титанически несокрушимым, никто не горел желанием запирать себя в желтом кругленьком гробу. Так что вся работа по обнюхиванию дна легла на Корсина. А он, надо признать, воспринял это с воодушевлением.

– Ты мой вахтенный, Демид, моя золотая левая рука, поэтому ты останешься на борту. К тому же ты не так хорош в управлении «Пикаром», да?

– Эти джойстики, эта… хрень… Короче, они не для меня, Валер, сам знаешь. Ты только посмотри на мои руки!

– Это было «во-первых», золотозубый, – довольно резко сказал Исаченко. И опять, как показалось Демиду, какое-то жутковатое глубинное лицо соединилось с лицом капитана. – А во-вторых… Нет-нет, подержи рот закрытым, чтобы я не ослеп раньше времени. А во-вторых, мальчонке сам скажешь. Если захочешь. Только не рань его слишком сильно – не все это могут пережить.

– Черт, Валер, какой же ты умный. И проблему решил, и мне яйца зажал.

Неожиданно вмешался Родионов. Лицо старпома говорило, что он не меньше обеспокоен.

– Я тоже не думаю, что Василь в «Пикаре» – это хорошая затея. Там ведь труп. Ну какое у парня останется впечатление от подводной ярмарки, на которую он так рассчитывает?

– Ну, у нас уже есть гонец, которому срубят голову.

Ничего так и не добившись, Демид махнул рукой и потопал на корму.

3.

Демид так спешил застать погружение «Пикара», что чуть не запнулся о приступку.

«Так-так, спокойнее, старый ты дурень, – сказал он себе, уменьшая длину и скорость шага. Иногда он называл себя стариком, хотя ему исполнилось только сорок семь. – Разве ты забыл, что без твоего ведома на борту могут разве что посрать?»

На покатых боках батискафа играло солнце. Люк был открыт. Внутри сидел Корсин. Он проверял показания датчиков, зачем-то водя по ним гнутым указательным пальцем, словно в поисках шрифта Брайля. Василь крутился поблизости, ведя съемку со своего смартфона.

– Это для мамы, – с улыбкой заявил он, и улыбка стала еще шире. – Она будет в восторге! И вспомнить не вспомнит про больные ноги! – Неожиданно он смутился. – Я не буду снимать ничего лишнего, а внутри только щелкну глубиномер и что-нибудь в иллюминаторе.

– Да, лишнего снимать не надо, а то куры на смех поднимут, – промямлил Демид, не зная, как лучше начать.

«Господи, парень, не усложняй мне и без того сложную задачу, – мысленно простонал он. – Зачем ты вообще сюда маму приплел? Хочешь, чтобы я прослезился и купил ей таблеток?»

Палец Корсина прекратил исследования, а сам оператор донного робота наклонился к распахнутому люку.

– Василь, ты, главное, в штаны не надуй. Мокро должно быть только снаружи, да? Действуем по такой схеме: на тебе – данные, на мне – управление и прочая скукота. Будешь как всамделишный глубоководный турист, малец.

– А если что-то пойдет не так, Корсин, – тяжелым голосом промолвил Демид. – Что тогда? Аннулируешь его туристическую визу?

– Да что может пойти не так, господи? О, да ты, похоже, в чем-то сомневаешься, угадал? – Корсин с наигранным сожалением посмотрел на Василя: – Ох, малец, как бы нам не запретили сделать все эти потрясающие снимки для твоей мамы.

На лице Василя вспыхнула тревога.

– Демид Степанович, да не буду я ничего трогать! Мы же обговаривали это! И мертвая дамочка меня не интересует! Вы ведь сами говорили: повезет, если будет хоть одно погружение на «Пикаре»!

– Я просто не хочу… – Демид умолк, внезапно сообразив, что идет против собственных же убеждений. – А ответь-ка, Василь. Ты-то сам как? Готов проявить мужество и выдержку? Считай, море испытывает тебя, зажимает между небом и дном. И оно будет так делать каждый божий день, пока ты носишь эти полоски.

Все, включая Василя, посмотрели на его тельняшку. Наконец он поднял голову.

– Готов на все сто процентов, товарищ вахтенный помощник капитана, мой бог и сельдь в шубе, аминь.

На корме грянул смех. Демид и сам хохотнул.

– Будет тебе, Демид, не жмись, – проворчал Свиридов. Он держал в руках планшет и как раз заканчивал диагностику двигателей батискафа. – Пусть Василь прокатится и порадует мать. А если Корсин напортачит, мы ему всем миром башку отвинтим. Да, парни?

Механику ответил нестройный гул голосов.

Плечи Демида опустились, а сам он взъерошил Василю волосы. Увидев на лице парня лучезарную улыбку, тоже улыбнулся. «А ведь он прав: другого шанса может и не быть. Господи, надеюсь ты не забыл послать мне сигнал о том, что это ошибка, а я не проглядел его». С этими мыслями Демид направился в рубку управления.

Вихрастая голова Василя скрылась в батискафе, и люк захлопнулся.

Внутри желтой посудины остались два человека, готовые нырнуть в глубину.

4.

Батискаф лег на воду, и случайная волна пенистым гребнем омыла его. Тросы, удерживающие «Пикар», чуть ослабли. Впрочем, не настолько, чтобы не потребовалось вмешательство человека. Таким человеком был Гордей Свиридов – рукастый механик, отвечавший за установку термоусадочных манжет на стыки труб газопровода. Настолько рукастый, что мог подменить всех и каждого, но только не в графе «ЗАРПЛАТА».

Проверив, как сидит гидроизоляционный костюм, Свиридов шагнул с кормы. На мгновение утонул, овитый пузырьками. Вынырнув, погреб в сторону покачивавшегося «Пикара». Постучал в лобовой иллюминатор.

– Не скучай, Василь! Водица – что мамкино молоко! Теплая!

Корсин показал ему средний палец, и механик продемонстрировал свой.

– Не бери в голову. – Рыбьи глаза Корсина безучастно уставились на парня. – Этот идиот просто ничего слаще титьки не пробовал.

– Можно подумать, ты – титько-мастер! – рявкнули динамики голосом Демида. – Занимайся своим делом, Корсин!

– Ну, разумеется, товарищ вахтенный помощник.

Самому Василю было не до шуток. Когда батискаф только лег на воду, ему показалось, что он заперт в лифте, который вот-вот сорвется прямиком в ад. С палубы всё казалось не таким страшным. По корпусу батискафа застучали ноги Свиридова. Послышались щелчки, говорившие о том, что крепления тросов отстегнуты. Василь побледнел. Раздался глухой всплеск. Это Свиридов спрыгнул с батискафа.

– Так, «Пикар», с креплениями покончено, – сообщил Демид. – Можете погружаться.

– Есть погружаться. – Корсин легонько нажал на аналоговый стик штурвала.

Полоса прозрачной воды поплыла вверх и уже через пару секунд полностью обхватила иллюминатор. Перед людьми в батискафе простерлась голубая бездна, ведущая к темным синим цветам ночного неба, прямиком в гости к мертвой женщине.

– Глубина там такая, малец, что мы даже не успеем почувствовать, как океан сворачивает нам шеи, – вдруг доверительно сообщил Корсин. Услышав покашливание Демида в динамиках, ухмыльнулся. – Но не беспокойся, этого не случится. Обернемся где-то за час. Как в магазин сгонять.

– А как мы найдем то самое место?

– Пойдем на сигнал донного робота. Вот он, видишь?

Василь прилежно перевел взгляд на радар, но вместо изучения данных почему-то уставился на ноготь оператора. Ноготь был округлым и странным, похожим на состаренную чешуйку огромной рыбины.

– А почему у трубоукладчика такое странное название? – спросил Василь. Спросил больше для того, чтобы не ощущать страшную пустоту под батискафом, а заодно и у себя в груди. – В смысле почему именно «Святой Гийом», когда все наши научные и инженерные суда сплошь «академики»?

– Да ты у нас болтун, да, Василь? – Рот Корсина изрезала неприятная улыбка.

– Я отвечу парню, – вклинился голос Демида. – А ты, Корсин, не отвлекайся. Хочешь знать, почему Папашу так прозвали, да, парень?

– Да, хотел бы.