Предисловие

Смена фигур на посту главы государства в полночь 1 января 2000 года породила в обществе огромный потенциал ожиданий после катастрофических экспериментов над Россией и ее народом, проведенных «без наркоза» в 90-е годы. Всем казалось, что ничего хуже быть уже не может. Любые изменения могли носить пусть крошечный, но все-таки положительный вектор. К тому же пресса акцентировала внимание на том, что к власти приведен В. Путин – офицер из бывшего КГБ, разведчик, а стало быть, государственник по определению, слуга Отечества. Нам всем по-человечески очень хотелось, чтобы прервалась, наконец, череда черных дней для России и забрезжил рассвет. Подавляющее большинство сограждан приветствовало первые публичные высказывания нового «и.о. Президента РФ» и публикации от его имени, появившиеся в прессе. Особенно это касалось статьи «Россия на рубеже тысячелетий» за его подписью. Много правильного было заложено в этих первых обращениях к россиянам. Но жизненный опыт подсказывал, что судить всех людей, и особенно политиков, надо не по словам, а по их делам. Из памяти не шли наши собственные ошибки, когда в 1985–1986 гг. мы коллективно подпали на какое-то время под обаяние велеречивого М. Горбачева и потом годами не могли отплеваться от мерзости, которую частично проглотили. А сколько людей было загипнотизировано демократическими словоизвержениями в 1988–1991 гг., чтобы потом стать жертвами произвола власти.

С той поры минуло 12 лет, прошли два первых срока пребывания В. Путина на посту президента, наступил третий. Последние замеры рейтинга Путина свидетельствуют о высоком уровне доверия к нему со стороны населения. В стране в последнее время быстро стала возрождаться атмосфера хорошо известного в истории России феномена под названием «культ личности». Официальные лица, средства массовой информации упорно стараются создать в сознании людей образ благополучной, процветающей страны, руководимой почти незаменимым лидером. Мы такой период тоже уже пережили и называли его «лакировкой действительности». Казенная эйфория и некритичное отношение к реальной действительности – признаки серьезного нездоровья общества и предвестники очередного ненастья в истории страны.

Именно поэтому автор отказал себе в радости выращивать цветы на своей скромной «фазенде», сражаться в шахматы с одногодками на бульваре, общаться чаще, чем позволяет себе сейчас, с любимыми внуками. Вместо этого он садится за письменный стол, чтобы осмыслить честно и непредвзято прожитые годы в надежде, что изложенные в этой работе факты, наблюдения и оценки окажутся интересными и, может быть, полезными для современников и будущих исследователей нашего времени.

Первые слова и первые дела В. Путина

Новогодние праздники 2000 года были особенными в России. Они, по мнению многих, совпали с началом нового века, нового тысячелетия. В канун Нового года подал добровольно в отставку с поста президента России ненавидимый и презираемый большинством населения России властолюбец Борис Ельцин, передавший власть в качестве временно исполняющего обязанности главы государства В.В. Путину, который занимал в тот момент пост премьер-министра. Разумеется, операция «Преемник» готовилась в Кремле давным-давно, с того самого момента как В. Путин был переведен с поста Директора ФСБ на должность вице-премьера, а потом премьера. Загодя тщательно отрабатывались все условия такой нестандартной передачи власти, особенно в части обеспечения неподсудности Б. Ельцина после сложения им с себя полномочий главы государства. До мелочей проговаривались гарантии привилегий ему и его семье. Драматургия слезной церемонии прощания Ельцина с властью была рассчитана на добрую всепрощающую душу русского человека.

Подавляющее большинство населения страны с восторгом встретило весть об уходе Ельцина. Новогодний праздник, обычно отмечаемый в уютной семейной обстановке, на этот раз выплеснулся на улицы и превратился во всенародное гуляние. Люди были настолько рады, что закончился кошмар ельцинской тотальной разрухи, что в первое время даже не особенно интересовались тем, что же представлял собой новый «исполняющий обязанности» президента. Что бы ни ожидало нас в будущем, люди были уверены, что хуже не будет.

Б. Ельцин в момент отставки разыграл душещипательную мелодраму перед гражданами России, выступив с прощальной речью по телевидению. «Мы создаем, – сказал он, – важнейший прецедент цивилизованной добровольной передачи власти от одного президента России к другому вновь избранному». Даже в такой, казалось бы, трогательный момент Б. Ельцин не удержался, чтобы трижды не покривить против правды в одной только этой фразе. Во-первых, он забыл, что прецедент был создан еще 25 декабря 1991 года, когда М. Горбачев так же добровольно подписал заявление о своей отставке с поста президента СССР, К тому же ни о какой «добровольности» ни в том, ни в этом случае не могло быть и речи. М. Горбачев уходил потому, что полностью исчерпал себя как политическая личность и потому, что исчезло государство, президентом которого он формально оставался. Б. Ельцин уходил потому, что народ, которым он управлял в течение почти 10 лет, отказал ему в доверии. Всего несколькими месяцами ранее, в мае 1999 г., в Государственной думе решался вопрос о начале процедуры принудительного отстранения его от власти. Только чудовищным административным давлением на депутатов и прямым подкупом многих из них с трудом удалось сорвать процедуру «импичмента». Из 450 депутатов Госдумы не хватило всего 7 голосов, чтобы вынести президенту обвинительный приговор. Сам Ельцин лучше других знал, чего ему это стоило, поэтому уход от власти был абсолютно вынужденным. И в-третьих, он сдавал власть не вновь избранному народом президенту России, а лицу, выбранному и назначенному на этот пост им самим – Борисом Ельциным.

Это была последняя, но самая важная кадровая «рокировочка» в публичной жизни Б. Ельцина. Власть оставалась в Семье, а это было для него самым главным!

Чтобы скрыть это, понадобилось размазать по щекам «слезы раскаяния», дабы люди поверили в искренность разыгрывавшейся на телеэкране пантомимы. Б. Ельцин тоном провинциального актера-трагика говорил: «Я хочу попросить у вас прощения. Зато, что многие наши с вами мечты не сбылись. И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком сможем перепрыгнуть из серого застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил». «Я ухожу, я сделал все, что мог. И не по здоровью, а по совокупности всех проблем. Мне на смену приходит новое поколение, поколение тех, кто сможет сделать больше и лучше».

Доигрывать спектакль «раскаяния» Б. Ельцин поехал на Святую Землю. Впервые за 2000 лет истории христианства, человек, стоявший во главе российского государства, решил встретить Рождество Христово в священном городе Вифлееме, где родился Спаситель. С 5 по 7 января 2000 года он с огромной свитой лицедействовал, изображая из себя кающегося паломника и смиренного христианина. После этого его никто и никогда не видел в православных храмах.

* * *

Новому руководителю государства – В. Путину надо было в те же дни громко заявить о своих взглядах на российскую действительность и о планах своих действий. Правда, в новогодние праздники россияне не очень охочи до чтения «серьезных» материалов. Первые две недели любого вновь наступившего года мы гуляем, что называется «от пуза». Да и как иначе, если за гражданским новолетием следует православное Рождество, отмечаемое 7 января, потом подходит Старый Новый год – 13 января, а там уже и Крещенье не за горами. Маховик празднеств до того раскручивается, что его с трудом удается затормозить только концу месяца. Так и получилось, что программная «заявка» В. Путина в форме подписанной им статьи «Россия на рубеже тысячелетий» не привлекла к себе заметного внимания ни в те дни, а уж позже и того менее. Кстати, к счастью для самого В. Путина, и в последующие годы редко-редко кто вспоминал о его «тронной речи». А зря, потому что ее содержание крайне важно для сопоставления с его же последующими делами и, следовательно, для понимания его удивительного алгоритма, в котором слова чаще всего не стыкуются с его же поступками. Ясно, что статью писал не он, а целая группа «спичрайтеров» (от английского слова, означающего «наемные составители речей»), но он задавал направление мысли и ставил свою подпись. То, что он написал тогда, он больше нигде не повторял в таком концентрированном и цельном виде. Он либо забыл содержание своего первого обращения к нации, либо решил, что мы забыли. Вспомним, что же было заявлено тогда новым хозяином Кремля!

Неудивительно, что все причины тяжелого положения в российской экономике и бедствий, переживаемых страной, были объяснены примитивно просто. Во всем, дескать, виновата прошлая советская система, в которую никак не встраивались рыночные механизмы. Оказывается, именно советской экономической системе был присущ чрезмерный упор на развитие сырьевого сектора и оборонных отраслей в ущерб развитию товаров народного потребления и сферы услуг. Скверная прошлая власть недооценивала развитие электроники, информатики, связи, душила конкуренцию товаропроизводителей, что тормозило научно-технический прогресс и делало российскую экономику неконкурентоспособной на мировых рынках. (Абсолютно те же самые слова можно сказать сегодня – 20 лет спустя после победы демократии в России – о российской экономике.)

Автор нарочно близко к тексту излагает содержание статьи В. Путина, чтобы читатель мог увидеть, насколько упрощен и политически ангажирован «анализ» наших бед. Как будто в мире и не было крайне успешного китайского опыта перехода от чисто плановой социалистической экономики к рыночной, как будто в странах Восточной Европы не был осуществлен переход к рынку быстрее, эффективнее и безболезненнее, чем в России. Причем везде переход совершался без таких колоссальных выгод, которые давал России экспорт нефти, газа и металлов. И везде этот переход был осуществлен без таких драматических социальных издержек, как у нас в России. Надо признать, что ни тогда, в конце 1999 года, ни сейчас, два десятилетия спустя после крушения советской власти, демократическими правительствами не было сделано решительно ничего для исправления структурных диспропорций российской экономики. Эти диспропорции только ухудшились и окаменели.

Говоря об уроках, которые нам надлежало извлечь из нашего прошлого и настоящего, В. Путин, как бы поменяв регистр, заговорил четким и правильным языком здравого смысла. Он отметил, что Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, «терпение и способность нации к выживанию, равно как и к созиданию, находится на пределе истощения». Ну как было не согласиться с его утверждением, что Россия должна развиваться исключительно эволюционно и без ухудшения условий жизни российского народа, всех его слоев и групп. Он размашисто размышлял тогда о том, что нашу страну нельзя обновить простым переносом на российскую почву абстрактных моделей и схем, почерпнутых из зарубежных источников, что нам следует искать свою модель преобразований, чтобы органически соединить универсальные принципы рыночной экономики и демократии с реалиями России. Эти слова ложились, как масло, на сердце наших сограждан, измученных экспериментами, которые проводили над ними «гарвардские мальчики в розовых штанишках» (так называли команду «реформаторов» во главе с Е. Гайдаром).

В первый и последний раз В. Путин заговорил тогда о стратегической задаче – догнать в течение 15 лет Испанию и Португалию, которые, между прочим, не относятся к лидерам мирового развития. Он ставил задачу добиться ежегодного прироста валового внутреннего продукта по 8 %. Но даже и эти показатели представлялись ему скромными. Замахивался автор статьи даже на 10 % и требовал «браться за формирование и осуществление долгосрочной стратегии как можно быстрее».

В. Путин говорил о том, что «достижение необходимой динамики роста – проблема не только экономическая. Это проблема также политическая и, не побоюсь этого слова, в определенном смысле идеологическая. Точнее идейная, духовная, нравственная. Причем последний аспект на современном этапе мне представляется особенно значимым с точки зрения консолидации российского общества». Можно и сегодня сказать, что ориентиры, намеченные тогда и.о. президента, были абсолютно верны. Но они так и остались ориентирами, не более того. Консолидация российского общества оказалась для В. Путина недостижимой целью, как линия горизонта для человеческого глаза.

* * *

В той теперь забытой статье-манифесте говорилось об исконных традиционных ценностях россиян, таких, как «патриотизм, государственничество (это невразумительное слово было изобретено в администрации президента и впервые пущено в оборот В. Путиным) и социальная справедливость». Все вместе эти ценности должны были составить основу новой идеологии. Вот его слова: «У нас государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль в жизни страны, народа. Крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а наоборот, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила всех перемен».

Честно говоря, подобное отношение к институту «государства» типично ведь не только для России, но и для всех людей в мире. Исторически государство формировалось и укреплялось как общность граждан, в которой наиболее гармонично сочетались интересы отдельной личности и всего общества. Без государства с его правопорядком личность снова становится беззащитной, как в доисторические времена. Место цивилизованного общества занимает «закон джунглей», где действует только один аргумент – сила. В России в 90-е годы XX века государство было отодвинуто на последний план в шкале социальных ценностей только потому, что относительно небольшая по численности, но крайне активная, алчная и агрессивная группа лиц была заинтересована в создании ситуации хаоса и правового беспредела для быстрого захвата огромного государственного имущества бывшей советской империи, а следовательно и доминирующих политических позиций. Для этого надо было ошельмовать сам институт государства, максимально урезать его функции, выпятить личность на первый план, поставив ее выше общества. На каком-то отрезке времени классу «новых русских» этого удалось достичь, но на рубеже тысячелетий новый глава российского государства на словах вновь вернулся к общемировому пониманию сущности государства. На смену кратковременному умопомрачению вновь, казалось, возвращался здравый смысл. Никто и сейчас не мешает любой личности, отстаивающей принцип своего приоритета перед обществом и государством, уехать в малодоступные места планеты или на необитаемые острова и дать волю развитию своих творческих способностей без каких-либо ограничительных барьеров, которые ставят общество и государство. Однако поборники «свободы личности», как и кровососущие насекомые, нежизнеспособны сами по себе, они существуют только за счет поедания чужой свободы.

Сейчас, читая статью тогдашнего В. Путина, вспоминаю слова И.С. Тургенева: «как хороши, как свежи были розы». И.о. президента писал: «Речь идет о том, чтобы сделать российское государство эффективным координатором экономических и социальных сил страны, выстраивающим баланс их интересов, определяющим оптимальные цели и параметры общественного развития, создающим условия и механизмы их достижения», и дальше: «Ситуация требует от нас большой степени государственного воздействия на экономические и социальные процессы». «Мы выступаем за проведение инвестиционной политики, сочетающей как чисто рыночные механизмы, так и меры государственного воздействия… Времени на медленное возрождение у нас нет».

Господи! До чего же щедры на слова наши руководители. Читаешь их опусы и будто мед пьешь! «Правительство твердо намерено усиливать меры государственной поддержки науки, образования, культуры, здравоохранения. Ибо страна, где люди нездоровы физически и психически, малообразованны и невежественны, никогда не поднимется на вершины цивилизации… Россия впервые за последние 200–300 лет стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира». Какие жесткие, верные, чеканные слова! А поскольку они шли в развитие ранее заявленной цели: «мочить всех террористов в сортире!», то, естественно, в наших головах формировался образ твердого государственника, решившего посвятить себя возрождению России, доведенной до крайности событиями предшествовавшего десятилетия.

* * *

Отставка Б. Ельцина и приход В. Путина вызвали настоящие цунами и в мире бизнеса. Как только в 12 часов дня 31 декабря эта новость стала известна, в российской фондовой системе начался невиданный ажиотаж. Котировки российских акций на московских и мировых рынках подскочили на 30–50 %. Из-за превышения лимитов спроса пришлось даже в административном порядке прекратить торги на биржах в 14 часов пополудни 31 декабря 1999 года. Финансовое цунами докатилось и до Европы, на фондовой бирже во Франкфурте-на-Майне под влиянием событий в России резко поднялись котировки и акции германских предприятий. Подобных потрясений российский рынок ценных бумаг не испытывал после печальных событий августа 1998 г. Только тогда было зафиксировано рекордное падение курса российских акций, а теперь наоборот, взлет этого курса. Биржевые игроки назвали день 31 декабря 1999 г. новогодней сказкой. Казалось, что Россия и впрямь сорвала замок с «врат ада» и вырвалась на волю!

В каждом доме, в каждой семье совершенно искренне люди поднимали тосты за здоровье В. Путина, обнимались и поздравляли друг друга с окончанием тяжелого, унизительного десятилетия. Я помню, что и в моей семье было ощущение, будто закончилась мучительная пора войны с сильным, жестоким врагом, и теперь перед страной и народом открываются перспективы нормальной жизни. Наверное, это был самый счастливый новогодний праздник, если счастье можно измерять надеждами и ожиданиями.

В первый момент нам было даже наплевать на то, что своим первым Указом, подписанным в тот же день 31 декабря 1999 г., В. Путин дал такие гарантии и привилегии Б. Ельцину, которые дотоле не были известны ни в России, ни за рубежом. В праздничной эйфории эта новость не привлекла повышенного внимания общественности, но в самом ближайшем времени этот документ, вернее, первый реальный поступок нового главы государства превратился на много лет в настоящее яблоко раздора в российском обществе.

В соответствии с этим Указом впредь любой ушедший в отставку Президент Российской Федерации (по окончании срока полномочий, по причине отставки или болезни) пожизненно будет получать денежное содержание, равное 75 % месячного содержания президента. Если верить прессе, то по состоянию на 2006 год «пенсия» отставного президента равнялась 110 ООО рублей в месяц.

Пенсионеру пожизненно и бесплатно предоставляется резиденция и обеспечивается государственная охрана в местах его постоянного или временного пребывания, средства специальной связи и транспорт. Члены его семьи, проживающие совместно с ним или сопровождающие его, также получают право на государственную охрану.

Отставной президент и проживающие вместе с ним члены его семьи сохраняют в полном объеме право на медицинское обслуживание, которым он пользовался на день отставки.

Жизнь и здоровье президента-пенсионера подлежит обязательному государственному страхованию за счет средств федерального бюджета(!) на сумму, равную годовому денежному вознаграждению Президента Российской Федерации.