Цитаты из книги «Ваша жизнь больше не прекрасна»

Над крыльцом у домов стали загораться фонари. Как звезды в небе, подумал я. При этом я знал, что в самих домах старики еще долго не зажгут света. Дело не только в экономии. Пожилые любят наблюдать жизнь улицы, соседей, приезжих, сами оставаясь невидимыми. Рассматривают жизнь после себя.

Из старой классики издавались сборники с описаниями еды и книги по истории застолий. Люди обменивались вычитанными остроумностями, вроде того, что «главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое», «жареные гуси мастера пахнуть» или «кулебяка должна быть бесстыдная». Вообще тут они были прямыми наследниками русской литературы, в которой сдержанность в описании эротики с лихвой компенсировалась поэмами о желудочных радостях.

Каждый день люди заходили на сайт «Хотите узнать дату своей смерти?». В конце сайта были полезные советы по диете, оздоровительной гимнастике и гигиене эмоций. Выполнение их обещало отсрочку летального исхода. Иногда дата оставалась неизменной в течение нескольких недель, а то и месяцев, люди прибегали к самым сильнодействующим процедурам, пока наконец заполнив в очередной раз анкету, не находили, что смерть подвинулась. Борьба шла буквально за дни, поэтому стимул действовал исправней, чем вечный двигатель.

Мир становился компактнее, перегородки превратились в чистую условность, души забегали в чужие тела отогреться и обменяться наблюдениями, было нескучно.

Таким образом, щадящая социальная терапия неожиданно привела как бы к обесточиванию организма или к тому, что в физике называют усталостью металла, вызванному не грубыми повреждениями, а циклически повторяемыми напряжениями. Человек засыпал на ходу. Можно сказать и так: он портился. Как портятся продукты с просроченным сроком годности. Недовоплощенные эмоции накапливались в организме вроде гнилостных бактерий.

Разговор наш катился неспешно, вроде чеховской брички по степи, оставляя позади себя пейзажи, которые через минуту встретятся вновь, не считая поворотов и, однако, рискуя невзначай увязнуть в топкой луже, о которой луна забыла предупредить.

Мы ответственны за тех, кого приручили, допустим, но у нас нет никаких обязательств перед теми, кто нас почему-то любит. С какого перепугу? Эти обычно так глубоко копают в поисках достоинств, что как будто яму роют.

Вечно вы, мамаша, выражаетесь, — сказал Тараблин.

И перестань ты во всем искать смысл. Вот эта интеллигентская привычка.

С другой, люди, угнетенные обнародованной помимо их воли ординарностью, непременно пестовали в себе какой-нибудь порок и держали для значительности двойника-чудовище. Да и просто, скажи два-три несвязных слова, можешь сойти если не за умного, то хоть за странного человека. Романтизм вполне приспособился к мещанскому образу жизни и украшает его, как хороший интерьер. Всяк хоть на вершок, да больше себя самого. Но в последнее время что-то переменилось и, как водится, к худшему, а как — мы и сами не заметили. И вообще-то в правилах человека пропускать самое главное. Вот любовь промелькнула, старость подошла, смерть нагрянула. А с чего все началось, никто не знает. Бог суди, чем до того заняты были?