© Николай Филиппов, 2023

ISBN 978-5-0060-2139-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всесильных русичей потомки

 
Узрят в извечной суете
Всесильных русичей потомки,
Что на бескрайней широте
Хранят могущества обломки.
 
 
Смотри, сгущает небосвод
Свои неведомые тучи!
Там, явно, гневается Род,
Бросая сверху пыль на кручи.
 
 
Ну, а за ним стоит Перун
И с каждым молота ударом
Куёт клинок из древних рун
На непорочном камне старом.
 
 
Ему Ярило даст огня,
Чтоб сталь рука не обронила,
Излишний ветер заслоня
В лучах бессмертного Светила.
 
 
И мир, устав от суеты,
Взойдёт сияньем оберега,
И на просторах широты
Прольётся сказочная нега…
 

Дикое поле

 
Под небом широких бессонных ночей
Плывёт тихо дикое поле за ветром,
В своём назидании светло-оседлом
Оно, то томится, то станет ясней.
 
 
Под тенью незримых богов кочевых
Славянские некие Чудо-светила,
Рукой неузримой своё место силы
Всё строят у склонов холмов расписных.
 
 
У запахов дивных рассеянных трав
Прозрачные тени их томно блуждают,
Стеной расстилаются, с каждого краю
Степные пейзажи собою объяв.
 
 
Здесь что-то вздыхает у этих холмов
И каждому что-то по нраву найдётся;
Здесь ищет то серое место под Солнцем
И тот, кто на многое взвиться готов.
 
 
И для городов здесь когда-то найдут
Истоки, веками зарытого, чуда,
Себя меж беспечного неба, покуда
Сплетается жила бесчисленных пут…
 

Свет старого воина

 
Стоишь ты, даль обозревая
В рассветных северных лучах,
Размяв от края и до края
Свой первобытный прошлый страх.
 
 
Твои бесчисленные лета
И дни в ладошках у судьбы
В объятьях этого рассвета
С судьбой становятся грубы.
 
 
О многом ведаешь ты, воин!
Всегда на многое готов!
Так мир наш маленький устроен
Под колесницами богов.
 
 
Здесь кто-то терпит неудачи
И рабства злую череду,
А кто-то полностью иначе
Взглянул на эту суету.
 
 
Ведь кто-то почести достоин,
В лавровом падая венке,
Как воин тот, что возле Трои
Сложил доспехи на песке.
 
 
А кто-то жизни так привычен,
Повсюду ею дорожив;
Ему не ведом жарких стычек
Непрогибаемый мотив.
 
 
Его история не знала,
Не придавала жизнь перу
Про то, как воина Вальхалла
Звала почтенно ко двору.
 
 
Лишь тот блаженствами напоен,
Кто, даже пав, не побеждён…
Заузив взор, ты песни, воин,
Поёшь со сталью в унисон!
 

Велесов луч

 
Молчанье леса пробудила
Заря звучаньем тонких струн,
Где полнотой томилась сила
Под самым сердцем древних рун.
 
 
Под вековым, но крепким дубом
Никак не высохнет роса,
Здесь на безветрии сугубом
Лоснятся хищные глаза.
 
 
Они алмазами сверкают
Теченью жизни в унисон
И постепенно пропадают
В тени густых соседних крон.
 
 
Под беспрестанным волчьим взором
Шумит запретной силой лес,
Когда по тропам в шаге скором
Всесильный странствует Велес.
 
 
И дни очертятся в пометке
Под наблюдением совы,
Сидящей пристально на ветке,
Когда придут сюда волхвы.
 
 
Они в свои ладони примут
Огни наветов чьих-нибудь
И силу солнечную внимут
В свою истерзанную грудь.
 
 
И завершенье жизни круга,
В очередной виток зайдя,
Обнимет землю, как подпруга
Грудину дикого коня.
 
 
Небесный Асгард засияет
В богоподобный небосвод,
Когда путями предвещает
Ему извечный светлый Род.
 
 
И тянет с твёрдого порога,
Творя на Мидгарде-земле
Руками сильными Сварога
Свой ход, как капля на скале.
 
 
Он век от века стойко мерит
Шаги вращением Светил;
И каждый в чудо это верит,
Кто раз хотя б его узрил.
 

Под тенью Ярила

 
Позвав, еле слышимой, песней восход,
Ложатся лучи безоглядно
И ровным устоем, поскольку обратно
Не примет небесный их Род.
 
 
С холмистых пород и с низовий земли
Им запахом внемлют травинки,
Оставив свой след в неподступной глубинке
И даже на самой мели.
 
 
Их зёрна взошли в бесподобных лучах
Живительных, что породила
Беспечность природы под тенью Ярила,
Проделав орлиный свой взмах.
 
 
Кому-то на страх, сотворяя весну
Из полуземного тумана,
Где будет всегда молодая Рожана
Хранить для богов тишину.
 
 
Не ляжет ко сну, сделав мир красивей
В чертогах уютного сада,
Возрадуясь ягодам, Матушка-Лада
И ярким цветам из полей.
 
 
Лесной чародей – незабвенный Сварог
Хранит, и дела его дивны;
И встанет отрадно Вышень против кривны,
Везде справедлив он и строг.
 
 
Чтоб лес не продрог, над ручьём бормоча,
Что Дева-Додола пролила,
Дотянет к нему вездесущность Ярила
Теплом золотого луча.
 
 
Рука горяча его в славной игре
Полян, перелесков и речек,
А свет же его бесподобен и вечен,
Как луч на весенней заре…
 

Сказания и легенды

Тридцать воев. Дунавень былого

 
Идущему прямо безмерной судьбою
Особенный шаг по преданию дан;
Покинув свой стан, каждый ветер порою
Лучом переходит в слепой ураган.
 
 
И оклик особых былых дунавений
Оставил тут свой замирающий след,
Как в мыслях побед, далеко не последний
Кочующий рядом, враждебный сосед.
 
 
И каждый момент, замирающий в сердце
Свободной и непримиримой груди,
Томится в пути при незапертой дверце,
Оставив сомнения все позади,
 
 
Ведь здесь глубину те истоки найдут,
Отбив рукавом неприемлемый кнут.
 

Часть первая. По дикому берегу

 
01
По ветке дубового стебля
Сползает лучистая нить,
И в каплю росинки немедля
Вливается, чтобы пролить
Такое величие света
На некую тайну цветка,
Ведь нового жизни глотка
Всё жаждет порой тайна эта.
Рассветною свежестью он
Пропитан под старенькой кроной,
И светлой весенней истомой
Десятками лет окружён.
 
 
02
Здесь воин с дружиной когда-то
У вод широченных стоял,
И в сечи лихой красноватой
Меча от плеча не спускал,
Покуда железное сердце
Не стыло в кольчужной груди,
Связав узелками пути
Побед, открывающих дверцы.
Вокруг же цветут до сих пор
Холмы и берёз чёрно-белье,
И в каждое это поверье
Тому благодарен простор.
 
 
03
Поляны на долгую память
Под жарким Ярилом растут,
Стараясь навечно оставить
Свои первозданности тут.
И дух, что бессмертно витает
Особым воинственным сном,
Просторы орлиным крылом,
Как тенью веков, покрывает.
Он помнит и вечно несёт
Ту память свободы с собою,
Под этой степной синевою
Судьбу превращая в полёт.
 
 
04
Широкий речистый тот берег
Сегодня особо лучист,
Что даже себя с ним не мерит,
От крон оторвавшийся, лист,
Плывущий по солнечной глади
Живой полусонной воды,
Где бликом мелькают следы
Чего-то природного ради…
Вдоль берега медленный шаг
От онучей мягких, но прочных,
В речных чуть постанывал почвах
Пред взором камней и коряг.
 
 
05
Бредут подуставшие люди
В каких-то крестьянских делах,
Любуясь на водные крути,
Что вторят себя в облаках.
Один из них самый плечистый,
Хотя и не самый большой,
Несёт над своей головой
Топор свой огромный лесистый.
Рубаху льняную его
Повсюду нашивки из кожи
Собой украшают и, может,
Ей прочность дают оттого.
 
 
06
Ведь был Велеслав дровосеком
И мастером в том золотым,
И добрым порой человеком
А в чём-то совсем непростым.
Он мог и без повода в гости
Прохожего к чаю позвать,
И запросто драку начать,
Мог с кем-то, краснея от злости.
Беспечности и плутовства
Не мог выносить же он на дух,
И всякие там без усладу
Пустые людские слова.
 
 
07
Он крикнул по ходу движений:
«Вышан! Посмотри за холмы!
Как много от наших селений
Сегодня продвинулись мы?!».
Тот молча взобрался повыше,
Высокую палку держа,
И крикнул: «Лесная межа
От нас уже спрятала крыши.
Нам скоро бы сделать привал.
А то животы заурчали
И ноги обхаживать дали
Устали под этот запал».
 
 
08
«Успеем набить своё чрево!
Сейчас бы скорее найти
Для пастбища землю, умело
Туда проложить чтоб пути».
Тот кисло, но всё же послушно,
Спустился ко всем десяти
Крестьянам обратно, с пути
Сходить что не смели радушно.
Они шли под тихий мотив
В каком-то столь мирном походе,
То ль небу, а то ли природе
Мирскую войну объявив.
 
 
09
Ещё извильнулась дорога
На том побережьи разок,
И встали крестьяне, немного
Вдохнув под водицы глоток.
И снова слова Велеслава
Над ними вовсю пронеслись:
«Мне кажется, мы добрались
До места такого, чтоб встало
Здесь пастбище для лошадей
И рыбное также угодье,
Чтоб в засуху и половодье
Во всей же красе быть своей».
 
 
10
С ним полностью был тут согласен
Уставший измученный люд,
Достав из мешка, что с запасом,
Из глины широкий сосуд.
В нём квас очень свежий томился,
Как будто бы из холодка;
И стала прекрасней река,
И луч словно преобразился.
Испили они, обсуждать
Начав про дальнейшие планы:
Как лучше, уменьшив изъяны,
Селение будет стоять?
 
 
11
Как проще, прочней и сподручней
Мостки для рыбацких снастей
Построить, чтоб рыбу с излучин
Вытаскивать впредь покрупней?
Откуда для лучшей защиты
Повыше пустить частокол
Чтоб он так собою обвёл
Постройки, что в будущем слиты
С природою всех этих мест
Вполне показательно будут,
Степи лишь безжизненным грудам
Свой выразив крепкий протест?
 
 
12
Пока они то обсуждали,
Руками по всем сторонам
Водя, близлежащие дали
Отдав сумасшедшим глазам,
Обширных широких суждений
Такой небывалый охват
Заметил мужик, бородат
Что был уж почти по колени.
Бродил он с другой стороны
Над склонами берега выше
И путников этих услышал
Сквозь поля прибрежного сны.
 
 
13
Он к ним подошёл осторожно
И выдал: «Я сколько живу,
Таких крикунов придорожных
Ещё не видал наяву,
Весь берег уже оглушили
Мечтами своими же. Эх!
Ни беды бы коли, то всех
Вы тут бы вокруг рассмешили».
Он к небу, как будто следя,
Глаза приподнял мрачновато;
Такой же мужик бородатый
К нему подошёл, погодя.
 
 
14
Ему Велеслав же ответил:
«Деревню мы строить хотим,
Чтоб здесь на хорошей примете
Дать жизнь лошадям молодым.
На важном совете старейшин,
Решили – хороший табун
Нам нужен, как парочка струн
Для сей балалайки, не меньше.
Для пахотных тяжких работ
И мощь боевую поправить…».
Себя тут и друга представил
С улыбкой наигранной тот:
 
 
15
«Семак и Дорож – земледельцы,
Такие же, как и вокруг!
Эх, тяжко вам будет, умельцы,
Осваивать весь этот луг.
Набеги сюда совершают
Кочевники пару раз в год,
И наш неповинный народ
От этого очень страдает.
Как только в последнем бою
Великого князя не стало,
Так время плохое подняло,
На Русь нашу злобу свою.
 
 
16
Решителен, смел и управен
Был князь наш лихой Святослав,
Он многих бояться заставил
Народ наш, их пыл поуняв.
А ныне от дикого поля
Лишь бед кочевых череда,
И каждая эта беда,
Нас слабит всё боле и боле.
У нас у клинка каждый дед,
Но воинов опытных мало,
Чтоб снова отмерить начало
Великих и славных побед».
 
 
17
Семак им кивнул, на Дорожа
Ещё раз окинув рукой,
И снова сказал: «Так похожа
Вся жизнь за широкой рекой.
Деревни красивые наши
Стоят и хозяйства ведут,
А мы же все временно тут
Стоим на посту без поклажи.
Десятка таких полтора
Нас тех, кто держать как-то может
Копьё с топором, и не сложит
Их вдруг у родного Днепра…».