Автор

Николай Николаевич Ермошкин, кандидат экономических наук, преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики (Департамент мировой экономики) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), преподаватель кафедры международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета.

Рецензенты:

А. А. Тарасов, региональный руководитель в Microsoft, Adobe, Siemens, Cisco, IBM, PTC, Deloitte;

В. А. Байков, кандидат экономических наук, заведующий кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета, Чрезвычайный и Полномочный Посол.

О книге

Вы держите в руках чрезвычайно актуальную книгу. В мире, где цифровые технологии меняют глобальные финансы, бизнес, международные отношения и саму ткань общества, крайне важно осмысливать, анализировать и предвосхищать происходящую трансформацию. Как соавтору двух предыдущих книг Николая Ермошкина, мне особенно приятно видеть, как в «Большой Цифре» развивается тема влияния современных информационных технологий (которые сейчас все чаще принято называть цифровизацией) на нашу жизнь.

История технологического прогресса имеет цикличный характер, и каждый новый виток приносит как типичные, так и уникальные вызовы и возможности. В период интернет-революции мы наблюдали рождение крупных горизонтальных B2C-сервисов, затем – появление инновационных B2C-приложений, таких как Airbnb и Booking. Затем последовал бум SaaS-решений для B2B, породивший 300 новых единорогов. А теперь наступает новая эра – эра корпоративных AI-агентов. В ближайшие три-пять лет появятся 500+ новых компаний-единорогов, создающих B2B-решения на основе ИИ для различных отраслей и бизнес-функций.

Но эта революция открывает не только новые горизонты, но и несет серьезные вызовы. Корпорациям понадобятся специалисты, умеющие формулировать задачи для ИИ. При этом очень многие, к сожалению, окажутся не у дел, став «лишними» людьми, живущими на минимальный гарантированный доход, не выходя из дома, потребляя цифровой контент и минимально необходимый уровень материальных благ. Цифровизация 2020–2030-х гг. принесет в мир сервисных отраслей то, что Китай принес в мир промышленного производства три десятилетия тому назад: огромный и баснословно дешевый ресурс, способный в корне трансформировать структуру занятости и соотношение силы и влияния в мире.

Особую тревогу вызывает и тот факт, что социальные сети впервые в истории человечества «взломали» дофаминовые механизмы мозга, создавая мощнейшую зависимость. Особенно ярко это проявляется в таких платформах, как TikTok. Еще одна острая проблема современности – детский буллинг в соцсетях, ломающий судьбы и психику молодых людей, что уже приводит к введению ограничений на использование социальных сетей несовершеннолетними.

Даже фантасты 90-х гг. не могли предсказать все технологии и изменения в поведении людей, которые мы наблюдаем в 2025 г. Эта книга не только анализирует путь, который мы прошли, но и дает возможность прогнозировать и создавать будущее. Используйте этот шанс, чтобы осознанно формировать свою роль в грядущем мире. Дерзайте!

Арсений Тарасов,

соавтор стратегий внедрения искусственного интеллекта российскими и международными компаниями,

CEO в HiPer It,

региональный руководитель в Microsoft, Adobe, Siemens, Cisco, IBM, PTC, Deloitte

Глава 1
Первые победы цифровизации

Эта книга родилась из курса «Цифровая экономика», который я читаю для магистров и бакалавров на факультете мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) и на факультете международных отношений в Московском гуманитарном университете.

При создании этого курса я изначально опирался на свой опыт уже почти 20-летней давности, когда я работал в консалтинговом подразделении Cisco Systems, тогдашнего лидера интернет-технологий и сетевой инфраструктуры и заодно передовой на тот момент корпоративной стратегии, культуры и организации. К тому времени относятся две мои предыдущие книги, 2002 и 2006 гг. выпуска: «Стратегия информационных технологий предприятия» и «Демистификация информационных технологий», написанные как руководство для менеджеров.

Полтора последних десятилетия я работал в финансовом консалтинге и в индустрии инвестиций, где мне регулярно приходилось иметь дело с цифровыми проектами и с компаниями «новой экономики».

Работая над курсом и книгой, я поставил себе цель обобщить все то новое, что было опубликовано за последние годы по тематике цифровизации, и составить картину нынешнего состояния мира цифровых технологий; описать те возможности и риски, которые он несет для мировой экономики и политики. Почему на рынке информационных технологий, в отличие от подавляющего большинства остальных рынков, доминирование узкого круга стран и планетарных по масштабам игроков является практически неизбежным? Как цифровизация перестала быть уделом только бизнеса, а стала трансформировать общество в целом, мировые финансы, политику и международные отношения?

Разбирая со студентами перипетии цифровой экономики последних лет, я постепенно пришел к пониманию того, что сегодня мы имеем дело с особой и в чем-то даже обособленной сферой, где работают свои законы и правила. На мой взгляд, сегодня имеет смысл говорить именно о «Большой Цифре», о специфической модели развития цифровых гигантов и о том, какие объективные закономерности делают бизнес-модели, экономику, социальную и геополитическую роль цифровых компаний столь отличной от большинства.

Сегодня невозможно быть специалистом в финансах, экономике, международных отношениях, не углубившись в те макроэкономические процессы, которые были запущены цифровизацией.

Мой курс «Цифровая экономика» был «обкатан» на гуманитариях, которым нужно было сформировать глобальное, мировоззренческое понимание того, что такое цифровая экономика, как она вписывается в современный этап экономического и политического развития и как она влияет на общество и на систему международных отношений.

Это не курс по менеджменту, не набор практических навыков по реализации ИТ-проектов или тем более не набор советов, как заработать деньги на создании стартапов или на инвестициях в крипту.

Эта книга будет полезна для всех тех, кому интересна тематика биржевых финансов, инвестирования, политэкономии, экономической истории, мировой экономики и политики, «большая картина» цифровизации в целом. Я уверен, что она может стать полезным подспорьем для экономистов, финансистов, международников, юристов и управленцев, и особенно «айтишников», причем всех поколений, кому интересен глобальный взгляд на свою отрасль. Не только студентов, но и зрелых специалистов.

Для того чтобы внести структуру в рассказ о современном этапе цифровизации, я решил опереться на несколько закономерностей, на которые обратили внимание в разное время вовлеченные в процесс цифровизации практики и исследователи.

Книга начинается с описания волн цифровизации. Это одновременные долгая 60-летняя волна роста производительности и трансформации экономики, обусловленная сменой доминирующей технологии; средние по продолжительности волны, связанные с переходом каждые 15–20 лет на новый уклад и на новый рынок внутри самой цифровизации; и короткие волны, завязанные на экономические и инвестиционные циклы.

Каждая глава книги начинается с определения одного из этих ключевых понятий цифровизации, взятого из общедоступных источников, и исследует его эволюцию и нынешнее состояние. Это смена технологических циклов и их влияние на производительность труда, два (из нескольких) закона цифровизации – закон Мура и закон Меткалфа, цепочка создания стоимости в отрасли полупроводников и войны процессоров, сетевой эффект и сетевые платформы-монополии, искусственный интеллект, криптовалюты и новая эра наземного транспорта. В заключении учебного пособия – анализ того, как цифровизация и цифровые гиганты привели к радикальнейшему за послевоенные годы перераспределению богатства и власти в мире. В книге использовано много графиков и иллюстраций, большинство из которых приведены в оригинале – это позволяет читателям осваивать англоязычную терминологию (которая нередко используется и в самом тексте книги).

Первым делом мне пришлось снять розовые очки, через которые мы все смотрели на мир технологий два десятилетия тому назад. Тогда информационные технологии и цифровизация были инструментом в руках менеджмента для повышения эффективности работы традиционных компаний и для создания новых сервисов и услуг. Сегодня, когда суммарная биржевая капитализация всех автомобильных компаний Европы составляет лишь 1/10 от капитализации Apple или Microsoft, 1/5 Google или Meta^[1], приходится (хотя и не хочется) говорить о том, что отныне традиционные компании всего лишь обслуживают цифровую экономику, довольствуясь ролью поставщика игральных жетонов в глобальном цифровом казино, где ставки выросли до небес. Это стало первой «победой» цифровых гигантов: биржевая капитализация Большой Цифры, или «биг теха»^[2], затмила остальную производственную экономику.

В середине 2010-х гг. стало очевидно, что Силиконовая долина победила еще и доселе недосягаемый Уолл-стрит^[3], крупнейшие банки США. Зарплаты, биржевые капитализации, привлекательность как работодателей, медийное присутствие цифровых гигантов из Силиконовой долины далеко опередили банки с Уолл-стрита, десятилетиями бывшими в центре жизни корпоративного Запада.

Мир бизнеса, глобальная экономика, центры сил, власти, денег, таланта изменились в корне в сегодняшнем мире, где суммарная капитализация американского рынка акций (почти исключительно за счет цифровых гигантов) выросла за последние 10 лет от размера в суммарно менее чем «две Европы» до четырех капитализаций всех европейских рынков акций, или около 63 трлн долл. Это для понимания того, почему о Европе в книге можно долго не рассказывать. Достаточно посмотреть на график, приведенный на рис. 1.1, – количество компаний с капитализацией более 10 млрд долл., созданных за последние 50 лет в Европе и США, – разница в капитализации в 70 раз^[4]! К 2020-м стало ясно, что американская Большая Цифра победила еще и Западную Европу как более эффективная экономическая и финансовая модель.

Нет гарантии, что эти невиданные биржевые капитализации удержатся на нынешних высотах, – те, кто постарше, помнят лопнувший пузырь доткомов 2000–2001 гг., биржевую капитализацию Cisco Systems, достигшую полутриллиона долларов впервые в истории и затем упавшую в пять раз и по прошествии 25 лет так и не вернувшуюся к прежним высотам. И серию банкротств компаний технологического сектора в 2001–2004 гг. Второе президентство Трампа может быть подпорчено, как и первое, только теперь уже не самой большой за век пандемией, а самым большим за век финансовым кризисом, вызванным новым лопнувшим пузырем. Первые признаки этого, возможно, дали о себе знать к марту 2025 г. в виде серьезной коррекции на биржевых рынках. Это привело к снижению биржевой капитализации крупнейших игроков на 10–20%. Но гигантам цифровизации банкротство или утеря лидерства не грозит в той экономической и политической парадигме, в которой они работают сегодня, ни при каком сценарии. They are here to stay – они пришли, чтобы остаться.

Рисунок 1.1

Источник: A Visualization of Europe’s Non-Bubbly Economy. Andrew McAfee (MIT). Dec 02, 2024. URL: https://geekway.substack.com/p/a-visualization-of-europes-non-bubbly (дата обращения: 15.03.2025)

А частое обращение автора к биржевой капитализации лидеров рынка как к важнейшему мерилу их показателей – это не воспоминание о работе в одной из технологических компаний, где курс акций был источником каждодневных радостей и разочарований для сотрудников, получивших так и не реализованные большинством сток-опционы (право на выкуп акции по фиксированной цене, приносящее прибыль в случае ее удорожания). Это важный фактор оценки доступных для компании ресурсов, ее перспектив и ожидаемой доли от мирового «пирога». Рост капитализации означает удешевление капитала, ключевого ресурса. Компании дешевле «поднимать» капитал на рынке, привлекать самых талантливых людей за счет сток-опционов, но и долго функционировать, аккумулируя прибыль и не выплачивая или недоплачивая дивиденды, – акционеры готовы удовольствоваться ростом стоимости акций^[5]. Рост капитализации – это еще, как правило, и отражение положительных мнений аналитиков по поводу компании и прогнозов роста рынка, далеко не всегда точных и правильных, но лучшего не найдешь.

Книгу можно упрекнуть в определенном, но, на мой взгляд, почти неизбежном американоцентризме. Связано это с тем, что история цифровизации до последнего десятилетия, когда Россия и Китай^[6] в некоторых областях смогли сделать существенный рывок вперед, определялась достижениями «за океаном», причем и для нас, и для КНР – скорее за Тихим, чем Атлантическим, – в Калифорнии. Говорить о сегодняшнем американском доминировании вполне уместно, «гегемоном» цифровизации пока еще (надолго ли?) остаются США.

Если бы я задумал книгу о цифровизации в 1980-е, то это, скорее всего, было бы пособие о том, как пользоваться компьютером. Спустя 20 лет, в нулевые, я и мои соавторы писали, как цифровизация меняет бизнес и как много всего полезного (лишь с небольшими оговорками) объединенные в сети компьютеры способны привнести в большие организации. Спустя еще 20 лет и еще одна ступень вверх – теперь надо говорить о цифровизации как чуть ли не о ключевом факторе мирового развития и порядка, причем далеко не столь комплиментарно, как в нулевые, о разочаровании и несбывшихся надеждах от того, как этот в общем-то нейтральный по своей природе инструмент используется теми, кто его сегодня контролирует.

Сложно себе представить сюжет похожей книги через 20 лет: будет ли это рассказ о том, как под аккомпанемент обаятельных футурологов вроде Харари или Курцвейла будут предприниматься попытки разрушить цифровизацией саму природу человека и ткань нашего общества? Или как спрятаться от технологий, навязываемых все более влиятельными корпорациями, от цифровых олигархов с их довольно специфическим мировоззрением? Хотелось бы этого избежать.

Ваш автор остается на стороне тех, кто верит, что технологии – это прогресс и благо. Что, по крайней мере в России, цифровизация лишь в начале пути, и многие замечательные достижения последних лет будут закреплены и развиты сугубо в позитивном русле.

* * *

Откуда появился сам этот термин – «цифровизация»? Было ли в начале слово? Ведь не просто так, не на пустом месте американский предприниматель, инвестор и публицист «со связями» Николас Негропонте (брат Госсекретаря США при Буше) ввел его в оборот в 1995 г.?

В индустрии информационных технологий к словам отношение трепетное, поскольку под знамена обозначаемой новым термином коммерческой концепции затем собираются мощные пиар, маркетинговые, консалтинговые силы и средства, под которые затем мобилизуются миллиардные, а порой и триллионные (в масштабах планеты) ресурсы. Информатизация, интернет, е-бизнес, проблема двухтысячного года (Y2K), облако, цифровизация, искусственный интеллект, большие данные – за каждым из этих понятий стояли и стоят огромные, потраченные на протяжении десятилетий корпоративные и личные бюджеты. В индустрии, где традиционно было сложно объяснить, почему, как и с какой результативностью все купленное будет работать, всегда было важно найти емкое, интуитивное, маркетинговое и понятное слово, которое могло бы увлечь за собой «принимающих решение» и их инвест-бюджеты.

Это может прозвучать иронично, но по-арабски «сыфр» означает «пустое место». К арабам это слово пришло из древнеиндийского языка – санскрита, где имело тот же смысл. Оно обозначалось кружком с точкой внутри. Этот смысл слово «цифра» сохраняло еще в XVIII в., хотя уже с XV в. известен латинский термин «нуль» (ничто).

С середины XVIII в. слово «цифра» приобрело новое значение – знак числа.

Цифры – это отдельные числа, используемые для представления значений в математике. 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 и 9 используются в различных комбинациях и повторениях для представления всех значений в математике. Любое из десяти чисел от 0 до 9 может быть представлено символом, известным как цифра. Числом именуется понятие, которое отражает количество чего-либо. Числа записываются с помощью цифр.

Русское понятие «цифры» (как синонима информационных технологий) является точным переводом английского digital^[7], долгие годы фигурировавшего в названии ныне не существующей компании Digital Equipment Corporation (DEC), когда-то одного из крупнейших технологических игроков США.

Оцифровка (digitization) – описание объекта, изображения или аудио- или видеосигнала (первоначально в аналоговом виде) в виде набора дискретных цифровых замеров (выборок) этого сигнала/объекта при помощи той или иной аппаратуры, т. е. перевод его в цифровой вид, пригодный для записи на электронные носители. Полученный в результате оцифровки массив данных («цифровое представление» оригинального объекта) может использоваться компьютером для дальнейшей обработки, передачи по цифровым каналам, сохранения на цифровой носитель.

Оцифровка – это процесс преобразования информации из физического формата в цифровой. Например, Иван сканирует подписанный договор и сохраняет его в формате PDF. Затем он сохраняет этот PDF-файл на диске C своего компьютера.

Цифровизация, digitalization, в отличие от оцифровки, – это процесс использования цифровых технологий для улучшения бизнес-процессов. Цифровизация – это внедрение современных цифровых технологий в различные сферы жизни и производства. Например, Мария сканирует подписанный контракт и сохраняет его в формате PDF. Затем она загружает этот PDF-файл в облачное хранилище данных, чтобы иметь доступ к нему в любое время и в любом месте, и не только для себя лично, но и для других сотрудников.