© Николай Андреевич Боровой, 2020

ISBN 978-5-0051-3573-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О ДЕМОКРАТИИ ПРОТЕСТОВ

О да, конечно!

Демократия для нас, на самом простом ассоциативном уровне – это митинги и протесты. Люди имеют право выражать несогласие или чего-то требовать, доносить до власти вещи, которые она с их точки зрения не слышит – без сомнения. Однако – вопрос о мере полномочий, которыми обладают демократические протесты, является таким же принципиальным в либерально-демократической модели общественного устройства, как и вопрос о степени и мере полномочий, делегированных обществом законно избранной власти. И попытка превратить демократические протесты в кистень, в механизм насильственного, обходящего законные процедуры и альтернативного тем свержения власти, установления диктата воли и предпочтений общественно-политического меньшинства, не менее противоречит принципам демократии и либерализма, чем авторитарность политических режимов. Речь собственно идет о эффективной, отработанной и освященной лицемерием технологии политических манипуляций, механизм которой на примере белорусских событий очевиден как на рентгене. Однако – у белорусских событий безусловно есть самая длинная, многообразная и нередко трагическая предыстория.

Технология, о которой идет речь, всегда предназначена для установления диктата общественно-политического меньшинства, достижения целей этого меньшинства и поддерживающих его внешних сил (без подобной поддержки еще ни разу не обходилось), и потому – однозначных по характеру результатов в виде некой совокупности трансформаций жизни общества и нации. Вся идеология, политическая концепция и практика украинского Майдана 2013—2014 годов, безусловно представляла собой утверждение диктата общественно-политического меньшинства, глубоко тоталитарной и а-диалогичной по сути общественно-политической и национальной парадигмы, пришедшей вместе с тем под лозунгами либерализма. Увы – глубоко националистический характер якобы требований общественно-политических преобразований, учитывая накал и трагизм противостояния, стал очевиден не сразу. Так и не иначе, «свет либерализма евробудущего» против «тьмы тоталитаризма и советского прошлого», «прогрессивные силы» против «балласта, манкуртов и ватников», а в качестве аргументов – коктейли, баррикады, насилие и провокации толпы, прочие прелести свободного и демократического волеизъявления. Все это – воля жаждущего свободы и гордо взбунтовавшегося народа, смелости которого аплодирует весь цивилизованный мир. А на деле? Воля, диктат и манипуляции толпы на площади, очевидно подменяли собой законные процедуры принятия ключевых решений, действия законно и демократически избранной власти (вы не поверите – президент Янукович был избран в 2009 году на эталонно демократических выборах), наконец – невзирая на очевидность и накал завязавшегося гражданского противостояния, отменяли и исключали необходимость общественной дискуссии и достижения консенсуса законными средствами. Только интеграция в ЕС и НАТО. Только курс от России на Запад. Очень многое другое – только. И как аргумент – окутанная гарью и волнующе освещенная язычками костров площадная толпа, с самого начала заявившая захватом госзданий, что будет именно и только «по ее». Светоносное и прогрессивное меньшинство конечно же имеет право.

В конце 2018 года, когда либеральный и евроориентированный президент Порошенко душил политических оппонентов хуже, чем его предшественник, откровенно походил и на средних размеров фашистского дуче 30-х годов, и на знаменитого дракона из восточной притчи, спущенный на него оппонентами и хорошо знающий работу, специально доставленный для этого из Польши через прорыв государственной границы г-н Саакашвили, попытался применить тот же самый метод. Организовали достаточно массовые и агрессивные протесты, на которых «вождь свободы», гордо подняв руку, призывал идти брать штурмом правительственный дворец напротив, ведь раскрути силовиков на кровь – и считай дело сделанным. Возле Мариинского дворца попытались организовать очередной Майдан. Когда это не вышло, в отчаянном и последнем порыве попытались сделать действующему президенту «народный импичмент» – собрать в центре Киева ну оччччень массовый митинг, который обладал бы правом голосования, правом свергнуть власть, после которого, по «легенде», Порошенко обязан был бы уйти, а его не желание сделать это могло было бы быть преподнесено как узурпация и тоталитарный диктат, и дальше как учили. Смена власти предполагалась тем же самым принципом площадного насилия, отцы либерализма и «евробудущего» словно бы забыли о том, что основой либерализма и демократии, единственно законной и правомочной формой общественного волеизъявления являются выборы. Они вообще словно бы забыли о существовании выборов, которые должны были состояться вот-вот. По опыту самой Грузии и еще целого ряда стран, власть в Украине угрожала стать сменяемой и получаемой только путем «революций», то есть масштабных уличных боен и провокаций, хождений митинг на митинг, крови, трагических потрясений общественно-политической системы, насилия общественного сознания очередными манипуляциями и мифами. Но только не выборами. Так в чем же тут принцип и суть, тщательно скрытое за масками деклараций, лозунгов и лицемерия противоречие? Оно кажется состоит именно в попытке создания механизма и технологий обхода законных процедур получения и смены власти, превращения диктата толпы на площади в альтернативный им и якобы легитимный и полноправный, обладающий верховными полномочиями механизм. Ведь считается, что масштабная и скандирующая толпа на площади под трогательными лозунгами и красивыми значками – это и есть народ, олицетворение народа и общества, их святой воли. Однако – так ли это? Отсюда вся конкретная механика «майданов», вся эта самоорганизация, создание альтернативных органов власти, попытка развести власть и общество, под которым понимается на самом деле лишь общественно-политическое меньшинство. Отсюда же и не случайно одной из возлюбленных и трепетных идей последнего украинского Майдана стало так называемое «вече» – регулярная подотчетность даже законно избранной власти перед толпой на площади, ибо она, эта толпа, олицетворяющая секторальные цели и предпочтения, мнящая себя прогрессом, светом и будущим нации, мыслится носителем верховных полномочий, а еще – потому что «мы не доверяем власти и чуть только дай политикам заняться непосредственным делом и выполнять работу, и они начнут творить что-нибудь не то». А что надо делать, знают освященная лозунгами толпа на площади и ее лидеры. Толпа на площади желает света и добра, она – народ и общество, и потому фактические лидеры государства должны подчиняться ей. С грамотно политологической точки зрения тут можно конечно увидеть и какой-то немыслимо архаичный, вытянутый из глубин средневековья или праистории подход к дилемме делегирования властных полномочий, и многое другое, однако главное – в превращении разогретой и манипулируемой толпы на площади в верховный субъект власти, в олицетворение народа и общества и их воли, на которую якобы посягнул тоталитарный и полностью пришедший к конфронтации с обществом, оторвавшийся от него политический режим. Главное – в превращении площадного диктата меньшинства, грамотно выдаваемого за волю общества, в альтернативный законным процедурам механизм смены и получения власти. В основе же подобной технологии лежит ключевая и глубоко лицемерная установка, что толпа на площади обладает верховной легитимностью, представляет общество и народ, а потому – правомочна свергать и устанавливать власть. И потому – достаточно организовать длительные и достаточно массовые протесты, перенести взгляд общества от реалий к картинкам в СМИ, ослепить критическое восприятие медийной картинкой, делегитимировать власть спровоцированным пролитием крови – пламенные российские либералы ныне требуют насилия и трагедии, и дело фактически сделано. Однако – так ли всё это? Конечно нет.

Принято считать, что обход законных процедур площадным насилием порожден извращением этих процедур, фактическим отнятием у общества реальной возможности использовать таковые для волеизъявления. Увы, подобное обычно ложь либо полная, либо частичная. В случае с Украиной речь шла о решении законно и демократически избранного главы государства, фигура и действия которого поддерживались фактическим большинством электората, о заранее и радикально поставленной десятилетие перед этим дилемме, решение которой должно было быть однозначным и удовлетворяющим меньшинство. Потому что меньшинство прогрессивно и желает добра и света, а оппоненты из числа большинства – выродки постсоветского тоталитаризма. И именно поэтому под лозунгами либерализма изначально шла и очень быстро утвердила себя фашистская, ультранационалистическая и глубоко тоталитарная власть и общественно-политическая парадигма. В самой Европе, в любых, даже не являющихся членами ЕС, но цивилизованных и либеральных государствах, подобное в принципе невозможно, а концепция площадного свержения власти – немыслима. Смена и получение власти возможны там только в рамках законных процедур, остальное – попытка переворота и тягчайшее преступление. Опять-таки возразят – именно потому, что процедуры там законны и свободны. Господа. Фальсификации, пропаганда и манипулирование сознанием заинтересованными сторонами и лагерями, коллективное голосование по воле местного авторитета и применение разновидностей админресурса, открыто или нет, но является неотъемлемой стороной выборов в самых демократических странах – вопрос лишь в глубине и масштабности этих явлений. Да, в Белоруси не было кристально честных выборов. Да, г-на Цепкало, по-видимому и затеявшего проект Тихановская-свержение батьки, не допустили до выборного процесса. Возможно, если бы это произошло, ему удалось бы консолидировать значительную часть общества вокруг своей программы. Однако – в попытке использовать подставное лицо для свержения избранного большинством главы государства демократии точно так же и еще более нет. В попытке мифологизировать и героизировать это лицо по развитию событий и посадить его на пост главы государства, предоставить ему реальные полномочия, нет торжества и победы демократии. Речь идет о попытке создания манипулируемого со стороны множественных интерсантов, обещающего стать тоталитарным и ультра коррумпированным режима, в какие лозунги оный не обряжали бы. Диктатом и манипуляциями толпы к власти приходят интерсанты и используемое ими общественно-политическое меньшинство, свобода и большинство утверждают свою волю иначе. В 2012 году г-на Путина избрало по общему утверждению именно большинство граждан России, и наверняка большинство избрало бы его и сейчас. И как бы не был ненавистен его режим определенному числу граждан, и как справедлива с нравственной точки зрения не была возможно такая ненависть, воля большинства инакова, и г-н Кашин, подпрыгивающий на стуле возле дорогого «Мака» и требующий «насилия, трагедии и крови», очистительных и ведущих к светлому и свободному будущему рек крови и ада, конечно же провокатор и подонок, человек, откровенно призывающий к тяжелому преступлению, на которое нет никаких прав. Воля большинства, какова бы ни была она, есть власть. Да, созданный большинством режим может быть преступен – тогда изнутри режима должно бороться за соблюдение в нем законности и прав человека, однако нет права насильственно и в опоре на внешние силы свергать его, диктатом меньшинства утверждать какие-то иные реалии. Да, если подобный режим совершает масштабные преступления против человечности, то вопрос о его насильственном свержении может быть поставлен. Однако, как показывает практика, очень редко ставится по справедливости и как правило тоже оказывается лишь инструментом борьбы интересов и насильственного свержения власти. И увы – как бы ни горька была правда, агрессия Германии против СССР в 1941 году консолидировало истерзанное адом сталинских репрессий общество и однозначно поставило его на сторону тоталитарного и кровавого режима, всё неоднозначно даже здесь. Что же до Белоруси, то как бы не ставили молодых и привлекательных девушек с плакатами «тут не Освенцим», г-н Лукашенко не совершал конечно же ничего, подпадающего под определение «тяжелые военные и политические преступления», да и не стремился конечно же к этому. Как бы ни были манипулируемы выборы в Белоруси – большинство избирателей несомненно поддержало на них действующего президента, и власть того законна более, нежели попытки провокациями, внешним давлением и откровенным блефом ее свергнуть. Да, оппозиция по праву может скрипеть зубами из-за ареста основного кандидата, который ответил проектом выдвижения сначала одной, потом другой подсадной утки. Однако, даже если бы кандидата оппозиции г-на Цепкало выдвинули, никто не гарантировал бы ему и несомой им парадигме победы, и вот это кажется сыграло роль гораздо большую, ибо победа этой парадигмы и свержение Лукашенко были однозначно поставленной и востребованной целью. И проиграй г-н Цепкало – радеющий конечно не о собственном благе и крепкой личной власти, а о свободе общества мультимиллионер, результат был бы несомненно тот же – истерика, мы проиграли, заявления ЕС, уличные бойни, провокации на кровь, революция и свержение. Потому что такова однозначная цель. Значит – дело именно в цели, в национальной и общественно-политической парадигме, которые желают окончательно и без какой-либо иной возможности утвердить? Значит – дело все же во внешних манипуляциях и попытке утвердить диктат определенным образом мыслящего меньшинства, и потому вход пошли именно проект революции и технология массовых протестов.

А почему не вызывает сомнение сам кандидат мультимиллионер, рвущийся к власти и опирающийся в этом на давнюю националистическую парадигму, идентичную украинской – антироссийский настрой, капиталистическая либерализация экономики (вовсе не отделимая от тоталитаризма общественно-политических реалий, к слову) и прочие блага? А почему не вызывают сомнений и чувства тревоги методы прихода к власти – подставное и всецело манипулируемое лицо, превращение законной и фундаментальной процедуры выборов в блеф, уличные бойни с запланированным пролитием крови и т. д.? А свобода ли идет с этим, или власть олигархов, как правило становящаяся разновидностью тоталитаризма? А не должно ли приглядеться к сути общественно-политической и национальной парадигмы, которую несет на вымпелах оппозиция, которую пытаются утвердить под лозунгами борьбы за свободу и «антилукашенковскими» протестами? Кстати, чем оказывается режим пришедшего к власти олигарха, срастившего свои интересы с инструментами и институтами политической власти, вполне может сказать недавний опыт Украины. Самый либеральный из майдановских кандидатов сумел ураганными темпами построить классически фашистский, коррумпированный и тоталитарный режим. Так о борьбе за свободу ли идет речь? О нет, конечно же нет. И тоталитарность общественно-политического режима, которая грядет под видом «борьбы за свободу», как и на Украине, обещает превзойти реалии лукашенковской власти. И иначе не может быть по самой сути, которая представляет собой битву жестких общественно-политических парадигм и попытку привести к власти меньшинство. Иначе не может быть и согласно избранным методам, какими бы либеральными и демократическими они не казались.

Главный вопрос тут по прежнему таков: что более законно – авторитарная, нередко попирающая права человека, но поддерживаемая большинством власть Лукашенко, или же попытка свержения оной провокациями, блефом и насилием, в опоре на внешнее влияние и давление? Ответ для автора статьи однозначен. Согласно принятым политологическим взглядам, большинство голосует за авторитарного лидера якобы по причине безвыходности, безальтернативности и запугивания. Мол, дали бы людям настоящий выбор и возможность проголосовать свободно – их воля и выбор были бы иными. Однако, дорогие мои, подобное верно лишь очень частично. А почему не приходит в голову, что большинство, в соответствии со своей ментальностью, желает именно авторитарного лидера? Да-да, именно вот такого – умеющего быть жестким и надавить, твердо вести определенный курс, подрисовать себе какой-то там процент и т.д.? Вот так же, как фашистски и тоталитарно настроенное большинство государство Израиль демократически избирает в который раз премьер-министра Нетаньягу? Как совершенно ясным образом настроенное большинство избрало в 2012 году президента Путина? Ведь выборы 2012 года были 1. достаточно свободными 2. происходящими после периода некоторой оттепели и либерализации 3. сопровождались массовыми протестами оппозиции и ратованием широких общественных слоев за сохранение более либеральной власти и т.д., и тем не менее – большинство выбрало именно обещающего «великие дела» тоталитарного лидера, причем прекрасно зная, кто вновь возвращается к верховной власти и что идет с ним. При всей авторитарности режима Лукашенко и проблемности предвыборной кампании, в Беларуси вовсю работали независимые и оппозиционные СМИ, проводилась агитация, митинги оппозиции собирались и проходили свободно и публично, то есть элемент предвыборной борьбы был и признать те однозначно не легитимными нельзя. А в том, что за действующего президента проголосовало большинство, сомневаться не приходится. И волеизъявление этого большинства все же более законно и парадоксально имеет большее отношение к свободному выбору общества, нежели попытка уличного свержения режима пусть даже двадцати или тридцати процентным меньшинством.