© Ника Январёва, 2021

ISBN 978-5-0053-7610-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«P.S.: порядок слов…»

 
P.S.: порядок слов,
Последствие соитий,
Постпраздничный синдром,
Предчувствие событий.
 
 
P.S.: последний снег.
И первый снег, конечно.
Планеты силуэт
И пресловутый Стрешнев.
 
 
P.S.: причуды снов,
Полярное сиянье,
Печаль снеговиков,
Померкшее сознанье.
 
 
Палитра создана.
Преамбула созрела.
Полночная струна
Мне до рассвета пела.
 

Поздние сумерки

 
В темноте осенним вечером,
В буйных зарослях травы,
Где цикады и кузнечики
Скачут выше головы,
 
 
Мы с собакой пробираемся
Наугад и напролом.
Торим тропочку, стараемся,
Высока трава кругом.
 
 
Пробиваемся сквозь тернии.
Лом сухой – за воротник.
Пижмы пуговицы нервные.
К рукаву сушняк приник.
 
 
Конский щавель щедр серёжками.
Иван-чай изросся в пух.
Бьёт кипрей стеблями хлёсткими.
И разлапился лопух.
 
 
Зла крапива трётся об руку.
И стручком бренчит люпин.
Куст репья обходим побоку.
Но пристал нахал один!
 
 
Уф! Дорожка! Отряхаемся.
Уж луна над головой
Полной миной улыбается.
Кто-то машет нам рукой.
 

Плач снизу

 
Плачет за дверью несчастный ребёнок.
Грубые окрики в душу летят.
Ловит их ночью, в обед и спросонок.
Всхлипы тоскливые горько звенят.
 
 
В мир появился зачем-то несносный.
Холить, любить, охранять и принять,
Лаской насытить эскизец белёсый —
Им не под силу, не в радость, видать.
 
 
Нужен лишь был капитал материнский?
Старшей девчушке – куклёнок живой?
Или наследник кровей этих низких?
Или обычай – быть должен второй?
 
 
Редко по имени и по головке.
Снегом сочится кефир из бутылки.
Пальцы нетрезвые жёстки, неловки.
Памперс разбухший, вонючий и липкий.
 
 
Был участковый, смотрела опека.
Их пропесочили в облаке слов.
Стало ль счастливее жить человеку?
В мрачной пещере не светит любовь.
 
 
В горьких слезах часто тонут младенцы,
В матерных окриках, взбучках, тычках,
Вдоволь отведав семейного перца
И не найдя матерей в матерях.
 

«В восемнадцатом, в июне…»

 
В восемнадцатом, в июне
Миром правят холода.
Каждый вождь в своём аллюре.
Всё циклон, огонь, вода.
 
 
Наводнения, пожары, где трясёт,
Где землю рвёт.
Вечно в мыле кочегары.
Жизнь отгула не даёт.
 
 
Пахнет серой всё сильнее,
На траве седой налёт.
Полнолуние бледнеет.
Супермарсие грядёт.
 

«Дети-подранки…»

 
Дети-подранки,
Брань спозаранку,
Каторжный труд и кулак.
 
 
Рожи глумливы,
Без перерыва
Бесится злобный дурак.
 

Полтинник сразил

 
И вот полтинник наступает
Во всей безудержной красе.
На солнце золотом сияет.
И будоражит мысли всем.
 
 
Он твой! Носи сей орден славный,
Как подобает кавалеру
Фортуны, дамы своенравной.
И черпай благость полной мерой.
 
 
Чтоб сундуки копили злато,
А пуще – бодрость и здоровье.
Чтобы всегда – ума палата,
Порхали мысли на раздолье.
 
 
Чтоб полыхал огонь задора,
Чтоб оптимизил оптимизм.
Идеи множились проворно.
И чтобы не впадал в трюизм.
 
 
Пусть в огороде овощ зреет
Не только тот, что нравом крут.
Души колодец не мелеет.
И манит радостный маршрут.
 
 
Пусть все заказчики лелеют,
Проектов множатся тома.
А конкуренты побледнеют,
А от клиентов – лишь хвала.
 
 
Чтоб елось, пелось и слагалось —
Статьи, книженции, мотив.
Мечталось, прыгалось, игралось,
Чтоб свет явил сто тысяч див.
 
 
Пусть будут сумерки далече.
И ясен близкий небосклон.
Пусть ляжет мантией на плечи
Всё славословье в унисон.
 

«Кто-то каждый божий день…»

 
Кто-то каждый божий день
Рвёт люпины.
Вижу спины
Их, распнутых, на тропе.
 
 
Зачем же синие султаны
Хватать и рвать?
Не распознать
Их аромат, и быстро вянут.
 
 
Кто истребляет в ярком лете
Красавцев сих?
Стремятся ввысь!
Он импотентен?
Иль псих?
 

«Просто я немного заигралась…»

 
Просто я немного заигралась,
Потеряла жизни берега.
И каких-то сказок намечталось.
И кривая вывела дуга.
 
 
Всем же ясно (мне – вдвойне и втрое),
Что себя лишь тешу ерундой.
Что словами сеянное поле —
У любого, кто шуршит ногой.
 
 
И на гребне все, кто тычет в клаву —
Грезим вспрыгнуть зримо на волну.
И поймать за хвост деньгу или славу.
Втиснуть в мир тщедушную главу.
 
 
Льстим себе метафорой и слогом.
Близких лестью тешатся душонки.
На суде пред всемогущим Богом
Нам припомнят каждый писк незвонкий.
 

Пекло сильно

 
Солнышком головку напекло.
Миражи запрыгали обманно.
Юмор заалел лицом жеманно.
Разум упустил из рук весло.
 
 
Заскользили кадры чередой.
Перед строем ты – усатый маршал.
Сверху Берендей тебе прокашлял:
«Захвати меч-кладенец, герой!»
 
 
На полях ромашки поднялись —
Изумруды вместо сердцевинки.
Бегемоты топчутся на рынке.
С радуги бегут барашки вниз.
 
 
Закипело варево в котле —
Синий сумрак вперемешку с хвоей.
Поварёшкой завладели трое —
Не скользить пытаются в седле.
 
 
Ряскою подёрнулось стекло.
Вместо клавиш – дыни в фортепьяно.
Кресла захрапели зло и пьяно.
…Солнышком головку напекло!
 

Прогулка спозаранку

 
Мы просто шли в нетоптаной траве
Средь колокольчиков, ромашек, васильков.
Там ветви лип лежали на земле.
И мир звенел от птичьих голосов.
 
 
И мошкара, и бабочки, шмели.
Тягучий чей-то сладкий аромат.
И комары на лбу – представьте, три.
Надрывный крик безмозглых лягушат.
 
 
Нам ветер дул в предсердье и в глаза.
Не заплутав, не смели возвращаться.
Вдруг дерева – как много лет назад.
Здесь смерч прошёл, когда мне было двадцать.
 
 
Среди берёзок, липок и осин
В неверье голова всегда пустая.
На миг ты вольный и совсем один.
И истинная сущность вылезает.
 
 
Не топчем мох, с цветов голов не рвём.
И ветки, если что, отодвигаем.
И просто отгоняем комаров.
На завтрак птицам вольным оставляем.
 
 
Что за бутон: огромные листы
И запах преисподней или рая.
И облака так смотрят с высоты.
…А всё-таки трава была сырая.
 

Проект сник

 
Проекту Ника Январёва
Пятнадцать лет.
Метался рейтинг бестолково.
Тенденций нет.
Неярко взбалтывала краски.
Без планов, схем,
Не уклоняясь от огласки
В тиши проблем.
 
 
Проекту Ника Январёва
Пятнадцать лет!
Бывало весело и клёво,
Не без побед.
Приобрела успех,
Известность —
Не без того.
От комплиментов было лестно
Нечасто, но…
 
 
Не убежишь от робкой сути,
Сквозь имидж прёт.
И вот он, сумрак на распутье —
Куда влечёт?
Не жду – за шкирку и чтоб носом
В терновый куст.
Сама, предчувствуя вопросы,
Сквозь ветки рвусь.
 
 
Комфорта в клочья раздираю
Лукавый флёр.
Хана душевному раздраю
И ловле грёз.
В тиски режима и нажима,
Где формуляр!
В бутылку чтоб упрятать джинна —
Чай, не гусар.
 
 
Мой имидж чуть не безупречен —
Без мести, злоб,
Порой раним, слегка беспечен,
Без яви в лоб.
Повороты нынче даже
Не страшат.
Я б осталась, мне не жалко,
Но грешат,
 
 
Кто бездумно, беспардонно
Оптимист,
Утверждает: в интернете
Воздух чист!
И мешками что тут гроши —
Знай таскай!
Каждый милый и хороший,
В общем – рай.
 
 
Не нашла тут эльдорадо,
Нет ко мне очередей.
«Надо вам или не надо?» —
Не могу пытать людей.
В интернете всё знакомо.
Но в реал
Убегает Январёва.
Дух устал.
 
 
Труд физический – чтоб облик
Свой совсем не потерять,
Чтоб руками и ногами,
А не кнопки нажимать.
Жизнь – движенье! Засиделась
В этом странном уголке.
Хватит, солнышко, напелась.
Здравствуй, солнышко в реке!
 

«Густо-густо, смачно-смачно…»

 
Густо-густо, смачно-смачно
Краску ляпает на холст
Беспощадный грубый мастер.
Косорук он, крив и толст.
 
 
Хлоп – погуще серой сажи.
Бульк – болото потемней.
Всё коричневым намажет.
Всё спалит огромный змей.
 

«А если царство Интернет …»

 
А если царство Интернет —
Всего лишь бред?
И каждый смотрит свой сюжет
Все сонмы лет.
Мы помешательств дерзкий плод.
И каждый крот.
В душе тот грот.
Тот чёрт.
Тот ферт.
 

Плоды созрели

 
Горьковатые яблоки тронуты тленьем.
Их поспешное бегство с родимых дерев —
Тяжесть плоти, клонящей к земле от гниенья,
Чей-то резкий порыв и безудержный гнев.
 
 
Внешне розовы, жёлты, свежи и приятны.
Тёмным боком прижались к распухшей земле.
С каждым часом насупливо движутся пятна,
Отнимая пространства и жизнь в кожуре.