Глава 1

Солнце клонилось к закату, погружая неширокую двухполосную дорогу в золотисто-красноватые сумерки. Большую часть времени шоссе одиноко тянулось вдоль океана, круто петляя и повторяя очертания береговой линии. Справа оказывался то пологий склон, то довольно крутой обрыв, за которым переливалась в последних лучах уходящего дня тронутая легким бризом водная гладь. И лишь свет фар стремительно летящего по трассе джипа рассекал сгущающуюся в безмолвном спокойствии темноту. Сидящую за рулем Лидию сейчас не трогали красочные пейзажи. Она кинула взгляд на спидометр. На непродолжительных прямых участках ей удавалось выжимать сто семьдесят, но в поворотах приходилось резко сбрасывать скорость. Кровь пульсировала в висках, сердце почти вырывалось из груди, перед мысленным взором то и дело вспыхивало яркое пламя, объявшее темные очертания автомобиля, и Лидия отчаянно мотала головой, отгоняя от себя навязчивый образ.

– Остановился, – Гордон пальцем указал на замершую на экране точку. – Это в пяти километрах.

Девушка еще сильнее вцепилась в руль, будто желая обратить машину в сверхскоростной самолет. Страх за жизнь любимого занимал все ее мысли. Спокойствие уже задремавшей природы совсем не соответствовало возбуждению, с которым Лидия вела машину. Рев двигателя и визг шин рассекали тихий шум прибоя, оставляя за собой чуть заметный след из поднятой с дороги пыли.

– Сбросьте скорость. Может, он просто остановился.

Девушка послушно нажала на тормоз. Гордон ткнул одну из кнопок, и стекла потемнели.

– Там, – мужчина указал на крутой поворот.

Их машина медленно выползла из-за холма. Сначала, в сгущающейся темноте, Лидия ничего не увидела. Но тут яркая вспышка озарила все вокруг, и жуткий грохот сотряс воздух. Взгляд девушки мгновенно устремился вправо. Там разгоралось высокое пламя. В черном дыму и огненных языках не без труда угадывались очертания автомобиля.

– Питер! – Лидия резко затормозила на обочине и, выскочив из машины, кинулась к месту аварии.

– Лидия, остановитесь! – но она уже не слышала слов своего спутника.

Девушка обежала вокруг машины и опрометью кинулась вниз, временами почти кубарем скатываясь по крутому склону невысокого обрыва. Она не чувствовала боли от падений. Лидия почти бегом преодолела широкую полосу каменисто-песчаного берега. Машина была перевернута. Яркое пламя вырывалось из салона, не оставляя ни малейшего шанса на выживание тому, кто оказался внутри. Девушка закрыла рот руками, сдерживая крик: «Питер!» Ее сердце остановилось, ужас парализовал все тело, глаза, не моргая, смотрели на искореженный автомобиль. Но вдруг внимание Лидии привлекло какое-то движение. Чуть левее, в полумраке, там, куда почти не доставал свет, на камнях шевелилась бесформенная тень. Девушка замешкалась лишь на секунду, а потом молниеносным движением оказалась рядом.

– Питер, – тихо произнесла она.

Он лежал на камнях, закрыв глаза. Услышав голос, мужчина пошевелился:

– Лидия…

Она опустилась на землю и осторожно положила его голову себе на колени. Одежда на нем была порвана, и местами под ней угадывались кровоточащие ссадины. Питер едва пошевелил пальцами, потом открыл глаза. Но в тот момент, когда Лидия ожидала увидеть в них удивление, там оказались только безысходность и грусть.

– Ты же не можешь быть здесь… – он чуть повернул голову, посмотрев на океан. – Ты спаслась?

Лидия покачала головой.

– Я не могу быть здесь, – тихо ответила она, – как бы мне ни хотелось оказаться сейчас рядом.

Модулятор сознания работал. Питер кивнул:

– Значит, ты моя галлюцинация…

Семью годами ранее…

Лидия всегда любила уезжать. Как только шасси самолета отрывалось от земли и она оказывалась на пути в другую страну, все менялось. Трудно было выразить это словами. Она как будто становилась человеком без прошлого, больным амнезией. Ни проблем, ни грусти, ни радости. Только пустота внутри, готовая принять в себя столько нового, сколько будет возможно, и предвкушение, заставляющее сердце сжиматься и трепетать. Так было и в этот раз. Лидия отправлялась в Лондон, где хотела побывать уже много лет. Туманный Альбион показался девушке подходящим местом для ее зеленой тоски и сквозящей во взгляде грусти. Причина была банальна – любовь. Точнее нелюбовь. Ее надежды выйти замуж, построить дом и нарожать кучу детишек были разбиты вдребезги. Избранник Лидии оказался попросту к этому не готов. А она не могла ждать и переступить через свою гордость после очередного выяснения отношений. Да и сколько можно? Три года вместе – достаточный срок, чтобы определиться, не так ли? Так все и было. В тот день она расплакалась, собрала вещи и ушла. Ушла в никуда. Просто на данный момент идти было некуда. Она села в машину, припаркованную у дома, и провела в ней несколько часов в безудержных рыданиях и раздумьях. Прошло время, и ничего не изменилось. Она ходила на работу, встречалась с друзьями, но в душе чувствовала, что по-прежнему сидит в том дворе, в той самой машине, плачет и судорожно думает. Три месяца спустя стало очевидно – хватит. Надо что-то делать. Лидия до сих пор вспоминала обеспокоенное лицо своего босса, худощавого высокого лысеющего мужчины в очках в тонкой золотой оправе, неизменно сползающих ему на нос в минуты особого эмоционального напряжения. Он нервно ходил из угла в угол, каждый раз по пути натыкаясь на один из многочисленных южноафриканских напольных сувениров, которыми его любовница-дизайнер заполнила все свободное пространство рабочего кабинета.

– Зачем тебе это? Ты замечательно говоришь на английском! К чему этот трехмесячный курс с погружением в среду, да еще где, в Великобритании?! Полезнее будет завести себе ухажера-англичанина! И кстати, полное погружение без отрыва от производства! – вдруг он осекся, видимо поняв, что прошелся по больному и виновато поник.

– За три месяца без меня ничего фатального не произойдет, – уверенно сказала Лидия, воспользовавшись паузой в его монологе.

– Конечно, – обреченно отмахнулся он и тут же, подняв на девушку полный надежды взгляд, добавил: – Ты же будешь на связи? Электронка? Мобильный? Компания все оплатит!

– Буду звонить раз-два в неделю, – согласилась та.

– Редко, конечно, – уже более смиренно кивнул он. – Ладно, в конце концов, ты заслужила отпуск. Последний проект с пожарными нас всех довел до ручки, – босс помолчал, задумчиво потирая лоб, и поправил сползшие очки. – Что ж, счастливого пути! Только прошу тебя, будь осторожна! Сколько людей в твоей группе?

Лидия решила не травмировать его и без того расшатанные нервы тем, что едет одна, так как «погрузиться в среду» планирует с головой и не обременяя себя русскоговорящими свидетелями. Со своим нынешним боссом девушка работала вместе четыре года, и подчас, в его тоне проскальзывала почти отеческая о ней забота.

– Человек десять, кажется, все из Москвы.

– Вот и ладно. Мне поспокойнее стало, – очки снова сползли ему на нос. – Кажется…

В самолете было душно. Трехрядный аэробус уже на час задерживался в аэропорту Домодедово. Лидия не нервничала. Ей просто как можно скорее хотелось пережить тот миг, когда шасси оторвется от потрескавшегося асфальта взлетно-посадочной полосы, на который она безотрывно пялилась последние тридцать минут. Слава Всевышнему, ее место было около окна и не над крылом, что позволяло девушке не участвовать в творящейся вокруг напряженной суете, уцепившись взглядом за воздух за стеклом иллюминатора.

– Вас приветствует командир корабля, – раздался в динамиках спокойный голос.

«Наконец-то, – обрадовалась Лидия. – Теперь полетим!»

Пожилая женщина в соседнем кресле начала прерывисто и тяжело дышать. Лидия нехотя отвела взгляд от пока еще не меняющегося за окном пейзажа.

– Мне ужасно душно! – женщина виновато покосилась на нее.

«Только не говорите, что хотите сесть поближе к окну! – мысленно взмолилась девушка. – Воздуха здесь ровно столько же!»

– Возможно, вам стоит пересесть к проходу, – раздался мужской голос, и Лидия тут же вернулась к созерцанию асфальта, посчитав, что ее внимания этой даме больше не потребуется.

Женщина и в самом деле целиком переключилась на обладателя приятного тембра. Похоже, это был ее заботливый сосед слева. Двигатели шумели, народ вокруг монотонно жужжал о чем-то своем. На улице было облачно, утром прошел сильный теплый дождь, и к полудню город все еще не успел просохнуть. Лидия окинула взглядом виднеющееся вдалеке здание аэровокзала, маленькие машинки, упорно таскающие туда-сюда длинные прицепы с чьим-то багажом, каких-то людей в ярких жилетках, быстро передвигающихся в обход большой лужи. Внезапный лучик солнца, пробившийся сквозь тучу, обрушился на серебристое крыло. Девушка зажмурилась и уже через секунду, открыв глаза, обнаружила, что за бортом по-прежнему пасмурно. Вот такого же короткого, но яркого мига она сейчас ждала, впившись ногтями в подлокотники кресла. Лидия хотела, чтобы время остановилось в тот момент, когда она оторвется не только от земли, но и от всего того, что оставляет здесь на три месяца.

– Вам плохо? – мужчина вновь нарушил тишину.

Самолет уже выехал на взлетно-посадочную полосу, в салоне погас свет. Лидия поняла, что не готова сейчас пожертвовать заветным моментом ради успокоения чьей-то совести и, лишь слегка повернув голову от иллюминатора, поднесла палец к губам:

– Тсссс…

Взлет. Дивная секунда. И пустота.

Девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Странная легкость в животе при наборе высоты. Прошлое отпустило ее, а будущее манило и завораживало. Наконец-то заветное лекарство и долгожданное облегчение. Впервые за три месяца Лидия провалилась в глубокий сон, без сновидений, без тревожных пробуждений и чувства удушающей безысходности.

Продолжительность полета около четырех часов. Лидия проснулась и услышала, как командир аэробуса сообщает о начавшемся снижении. В ее голове не было никаких мыслей, хоть мало-мальски связанных с собственной жизнью. Все они испарились во время взлета. И слава Богу. Она снова стала больным амнезией, сознательно не желающим принять лекарство и исцелиться. Она хотела оставаться в неведении о том, что происходило с ней все эти годы, но вовсе не потому, что о многом сожалела или чего-то стыдилась. Совсем нет. Просто ей нравилось странное чувство, сродни тому, которое появлялось в школьную пору, когда ты открывал первого сентября новую тетрадку. Чистый лист, новая ручка, никаких клякс, все идеально. И есть надежда, что такой идеальной эта тетрадь и останется, даже к концу четверти. Но с каждой страницей, с каждым новым днем этой надежды становится все меньше. Ведь чернила мажутся, ты чиркаешь, исправляя вовремя обнаруженные ошибки, учителя лепят тройки, и им в принципе все равно, как много это для тебя значит. И тетрадь уже далека от совершенства. Но, что странно, чувство опять появляется, каждый раз, когда ты открываешь первую страницу новой тетради, ведь надежда умирает последней, не так ли?

В салоне самолета опять погас свет. Лидия рефлекторно впилась ногтями в подлокотники кресла. Все пространство вокруг нее наполняли разговоры. Некоторые отрывками доносились до ее ушей, и она узнала, что в Лондоне сейчас дождь и тоже пасмурно, могут быть задержки с посадкой, и что какая-то Кетти вчера родила премиленькую двойню где-то под Эдинбургом. Не зная чем еще занять опустошенный мозг, Лидия представила себе пухленькую рыжеволосую Кетти с бледными голубыми глазами и покрытой веснушками кожей. Она в белой просторной ночнушке и чепце суетится между двух деревянных люлек. Дети плачут, она пытается по очереди успокоить то одного, то другого. Но стоит первому немного притихнуть и задремать, как второй начинает кричать еще громче. И так все время. Вечер. Возвращается ее муж, дровосек, он ставит топор в угол за дверью и устало плюхается на массивный дубовый стул, стягивает сапоги и кричит жене, что ему бы неплохо было поесть чего-нибудь после тяжелого трудового дня. Она вешает над огнем котел… Стоп, сейчас же двадцать первый век! Какой котел?! Какой чепец?! Не важно, за своими реалистичными представлениями участи Кетти Лидия не заметила, как самолет зашел на посадку и уже через секунду легко коснулся земли.

Она достала вещи с полки над креслами. Страдающую от духоты женщину как ветром сдуло, как только стюард предложил пассажирам покинуть самолет. Люди, толпясь, продвигались к выходу. Девушка осторожно влилась в это целенаправленное движение и вдруг поняла, что больше не слышит вокруг русской речи, и отчасти этому даже порадовалась. Амнезия была почти полной. Только вот от имени своего отречься на таможне не получилось.

Услужливый таксист довольно быстро доставил девушку из аэропорта до небольшого отеля близ площади Picadilly. Она вошла внутрь и огляделась. В холле от гладкого мраморного пола веяло прохладой, а от обстановки в целом – тонкой элегантностью и даже некоторым шиком. Лидия быстро определилась с номером и уже через десять минут оказалась в сингле на третьем этаже, дала носильщику на чай и, как только дверь за ним закрылась, стала с интересом осматривать номер. Все ей нравилось, хотя возможно этот отель немногим отличался от других гостиниц, в которых девушке довелось побывать. Видимо, душевный подъем делал свое дело, и она с нескрываемым восторгом порхала по номеру, изучая каждую деталь.

Вечером того же дня Лидия решила, что не останется в Лондоне, а возьмет напрокат машину и завтра же поедет в Шотландию или Ирландию. Устроит себе жизнь на колесах, воспользовавшись подробным путеводителем, который она прикупила в холле отеля. Она нигде не будет задерживаться дольше, чем на пару дней. Ей не хотелось находиться в одном на месте, хотелось движения, новых впечатлений и того душевного комфорта, что дарили Лидии только, наверное, равномерный шелест шин и постоянно меняющийся за окном пейзаж. Осталось лишь освоиться с левосторонним движением. Хороший план, точнее больше похоже на импровизацию, однако к этому она и стремилась. Лидия окинула усталым взглядом номер и подошла к открытому окну. Город погружался в сумерки. С третьего этажа открывался неплохой вид. Только девушка ничего не рассматривала подробно, вместо этого она будто пыталась пропитаться незнакомой ей атмосферой. Она глубоко вдыхала эти лондонские сумерки, это невысокое небо, тусклый свет зажигающихся фонарей, гул машин и прохладный ветер. Вдруг, совсем неожиданно, она поняла, что впервые за последние три месяца на самом деле может дышать. Глупо звучит, конечно же, ее легкие работали не переставая предыдущие двадцать восемь лет, и последние три месяца не были исключением. Однако только минуту назад она смогла втянуть в легкие воздух и насладиться его вкусом и ароматом, с каждым вдохом все полнее ощущая этот город и себя в самом его центре. Лидия снова осознала, что живет и может чувствовать. Ей нестерпимо захотелось пойти куда-нибудь, будто проверить, что все это происходит с ней наяву, что жизнь на самом деле не остановилась тогда, когда она плакала, сидя в машине.

Пешая экскурсия была недолгой. Поблизости от отеля Лидия обнаружила бар, располагающийся на первом этаже какого-то здания и работающий допоздна. Она решила выпить чего-нибудь некрепкого. Ее непоседливая натура не позволяла просто вернуться в отель и лечь спать, сейчас ей были неведомы ни лень, ни усталость, но предательская боль в висках говорила о том, что после дальней дороги и всех переживаний лучше не уходить слишком далеко. Что ж, выбор сделан, и девушка быстро проскользнула в дверь под светящейся неоновой вывеской. Внутри бар оказался довольно тесным, зато было не сильно накурено и посетителей всего человек пять. Приглушенный свет и негромкая музыка создавали приятную атмосферу. Лидия на мгновение остановилась, решая, сесть за столик или у барной стойки, и в итоге остановила свой выбор на последней. Стоило ей присесть, как бармен тут же оказался рядом.

– Шампанское, сладкое, Asti Martini, пожалуйста, – улыбнулась она.

Шампанское нужно для того, чтобы отмечать какие-то события, во всяком случае, Лидии оно всегда дарило особенное настроение. И сегодня она решила в полном одиночестве отметить свой первый вдох. Однако мгновение спустя ее план оказался под угрозой. Причиной тому был голос за спиной, явно обращенный к ней. Лидия недовольно скривила губы. В этот вечер у нее не было никакого желания общаться с кем-либо, кроме портье в отеле, которому она собиралась сказать «добрый вечер» по возвращении. Хотя чего еще ожидать, сидя одной в полупустом баре? Что никто не подойдет? Скрепя сердцем девушка обернулась.

– Добрый вечер, – на соседнем барном стуле сидел одетый в дорогой костюм мужчина. Как в полумраке ей удалось определить качество и цену костюма? Во-первых, глаз наметан, в пиаре нужно на все обращать внимание, а во-вторых, дорогие костюмы всегда на мужчинах «сидят», а не «висят» или «болтаются».

– Добрый, – хоть и через силу, но Лидия улыбнулась.

– Меня зовут Джеймс, Джеймс Найтон, – он протянул руку.

– Лидия, – девушка легко пожала протянутую ладонь.

В неярком свете она попробовала рассмотреть его лицо. Еще несколько лет назад Лидия завела себе привычку не описывать внешность людей, как то «глаза такие-то», «нос такой-то» и так далее, она решила находить в своей голове подходящую для каждого человека ассоциацию. Например, секретарша ее босса была «кукушкой», а главбух – «старой табуреткой». Один взгляд на нового знакомого, и он стал «сказочником»: такой немолодой, сдержанный, и говорит четко и внятно, как закадровый голос в мультипликационных фильмах. Девушке не хотелось портить настроение ни ему, ни, в первую очередь, себе в этот вечер «первого вдоха». Лидия предположила, что сейчас он спросит, почему она одна в баре в столь поздний час, а когда получит в ответ что-нибудь банальное, обратит внимание на ее акцент и потом…

– Как вы долетели? – его вопрос прервал череду размышлений.

«Неужели у меня из кармана билет торчит на сегодняшний рейс? Или прямо на лице написано, что я турист», – мелькнуло в голове девушки.

– Спасибо, хорошо. Посадка была мягкой, – уклончиво ответила она.

– Вы, наверное, меня не помните? – мужчина не ждал наводящих вопросов со стороны своей собеседницы.

– Нееет, – протянула она, уже с большим интересом вглядываясь в его лицо.

– Я сидел в самолете рядом с вами, – он улыбнулся.

– Правда? – Лидия подняла одну бровь, демонстрируя недоверие.

– Да, я уступил место даме, если помните, ей стало нехорошо на взлете, – он решил развеять последние сомнения.

– Ах да, помню, заботливый сосед слева, – девушка немного расслабилась, перестав гадать, откуда он узнал про самолет.

– Хотя, кажется, намного лучше ей не стало, – он хитро улыбнулся.

– Это было великодушно с вашей стороны. Я бы не пожертвовала свое место у окна, – ее признание было честным.

– Я так и понял, – мужчина усмехнулся.

– А куда же вы пропали потом? Я не видела вас за обедом.

– О, мне предложили место в бизнес-классе, я не устоял!

– Меня мучает еще один вопрос, – Лидия не лгала, ей и в самом деле стало интересно. – Как вы тут оказались? Случайно?

– Думаете, не следил ли я за вами?