Глава XIII

– Сколько мы ещё вверх-то лезть будем, распечать меня во все кости?

– Не нойте, любезный мой гном, Подгорному ли племени жаловаться на крутые склоны и долгий подъём?

– Мы в горах вверх-вниз не прыгаем, мы ровные тоннели прокладываем…

– Оставим это. – Алхимик Ксарбирус неутомимо шагал по круто забирающейся вверх горной тропе. Справа и слева клубилась зелёная чаща, ощетинившаяся многочисленными шипами: горные леса Смарагда явно способны были постоять за себя и не торопились открывать торную дорогу незваным гостям. – Что скажет наша почтенная сидха об окружающей нас растительности?

– Ничего нового не скажу. – Нэисс пожала плечами. – Отзываются. Правда, дикие совсем. Словно с ними не говорили никогда и ни о чём.

– Аномалия, как есть Аномалия, – кивнул Ксарбирус. Алхимик казался довольным, словно добравшийся до сметаны шерстистик. – Ноори явились сюда из иного мира, с иного Листа. Принесли с собой родные для них растения, наверное, каких-то животных. Но кое-где на Смарагде остались и дикие, первозданные леса; наверное, пришельцам просто было не с руки вырубать тут всё подчистую.

– Милорд командор. – Стайни насмешливо присела. – Помнится, вы сказали, мол, понимание мотивов действий ноори поможет нам отыскать дхусса. Пока что мы предполагаем, что они пришли откуда-то извне и что оттуда они бежали, тщась избегнуть некоей опасности. К тому есть веские основания. Но как это поможет нам?

– Очень просто… уф! – запарившись, Ксарбирус уселся прямо на краю тропы. – Очень просто, – повторил он, утирая пот со лба. – Ноори напуганы. Превыше всего они ценят спокойствие и безопасность. Они не желают ни войн, ни завоеваний, ни даже особых богатств. Видно, хватает и того, что есть на Смарагде. Следовательно, так отчаянно гоняться они могут только за тем, что станет угрозой именно их существованию здесь, на заповедном острове.

Стайни скорчила гримаску.

– И что с того?

– Я готов допустить… – Ксарбирус начал было поднимать назидательно палец, поймал себя на этом движении, досадливо дёрнул головой. – Готов допустить, что дхусс для них является каким-то фетишем, возможно, чем-то вроде героев той самой легенды о проклятых детях. Он ведь упоминал, что рождение его связано с Небесным Садом, верно? Ну так у тех же ноори могут быть какие-нибудь варварские верования и основанные на неподтверждённых суевериях обычаи…

– То есть они запросто смогут принести Тёрна в жертву? – Стайни подобралась, кулаки у неё сжались. Как ни странно, зло сощурилась и сидха, разом утратив всегдашний свой рассеянно-утомлённый вид «последней из Ветви».

– Я бы так не сказал, – покачал головой алхимик. – Убить они его могли множество раз. Тут и говорить не о чем. Нет, им дозарезу требовалось притащить его на Смарагд. Зачем? Вопрос остаётся открытым. Но я рискну предположить, что именно тут есть некое место, куда и следовало доставить нашего дхусса.

– И дхусса тащат сейчас именно туда, распечать меня?..

– Скорее всего, – пожал плечами Ксарбирус. – Если он по-прежнему у них в руках. Или, если он ускользнул, его, скорее всего, будут загонять именно туда. Но на свободе он или же у ноори, боюсь, мы сейчас сказать не сможем. Если все мои… расчёты, назовём их так, не пропали даром – он сейчас забирается всё выше и выше в горы. А что там – один Высокий Аркан ведает. Да и то я в этом сомневаюсь.

– Значит, идём, – решительно бросила Стайни.

– Погодите, распечать и вас, и меня! – рявкнул Брабер. – Я всё молчал, молчал, а сейчас вижу, что никто об этом и не думает. Как дхусса-то освобождать станем?

– Какой смысл говорить об этом, если мы даже не знаем, где его держат? – поморщился Ксарбирус. – Или же – чего я тоже не исключаю – он сумел освободиться сам. Тогда всё, что нам требуется, – это убраться отсюда. Разумеется, после того, как мы получим ответы на все интересующие ме… интересующие нас, конечно же, вопросы.

– Сладко звучит, – пожал богатырскими плечами гном. – А вот что из этого выйдет? Тащимся слепо, ничего не знаем…

– Брабер! Ты ли это? – вскинулась Стайни. – Дело говори, гноме!

– Дело? Я и говорю. Пока кого-то из местных не поймаем да не допросим с пристрастием, так и будем тыкаться, как крысы пещерные.

– Славно. Непременно так и поступим, при первой же возможности, – посулил Ксарбирус. – А пока вперёд, друзья, вперёд. Дхусс где-то там, – он махнул рукой, – и уже совсем близко.

– И тропка-то уж какая удобная… – проворчала сидха за его спиной. – Удачно как подвернулась. Не находите, спутники мои?

– Находим, – пожал плечами алхимик. – Но должно же нам хоть когда-нибудь да повезти?

– Ага, и тропа, куда надо идущая, да ещё и пустая вдобавок, – не прекращала Нэисс.

– Так что ж, не идти по ней, что ли?! – не утерпел гном.

– Почтенная Нэисс хочет сказать, что ожидает засаду, – снисходительно пояснил алхимик. – Похвальная осторожность, весьма похвальная. Я сам думал о том же самом. Но пока что… любезная сидха, милочка, твои «дикие» деревья вокруг нас не могут предупредить об опасности?

– В сидхских лесах наверняка бы предупредили, а тут нет – дикие, я же сказала. Они и говорить-то толком не умеют.

– Гм. Досадно. Но ничего, справимся. Выше голову, дражайшие мои сподвижники! Мы, наверное, первые, кто из людей, гномов или сидхов вступил на заветный Смарагд. Есть чем гордиться. И уж раз мы забрались так далеко, то достойно ли вешать голову сейчас, когда уже столько пройдено и остался лишь последний шаг?

– Эк заворачивает, распечать меня, – крякнул Брабер. – Аж заслушаться можно. Сударь мой, мэтр Ксарбирус! Господин командор! Ну вот увидим мы наконец дхусса – а дальше-то что?

– Я отвечу на твой вопрос, мой добрый гном, как только соответствующие обстоятельства станут реальностью, – напыщенно провозгласил алхимик. – А пока что давайте шагать. Мы ещё перевал не одолели.

…Неяркое осеннее солнце щадило путников. Страшно подумать, что здесь делалось бы в разгар лета. Горные леса даже не думали редеть, тропа мало-помалу становилась всё уже и уже. Тонкая её нитка вилась вокруг серых скал, всё чаще и чаще пробивавших зелёное море вокруг. Невысокие горы Смарагда отличались крутыми склонами, внезапно открывающимися обрывами и коварными осыпями.

– Остров как остров, и чего тут «аномалистичного»? – ворчала Стайни, первой карабкаясь по серой земле.

– Сейчас увидишь, – вдруг изменившимся голосом сказал Ксарбирус. – Совсем чуть-чуть осталось, друзья. Чуть-чуть.

– Ага, точно, – выпрямился и замер гном. – Туточки оно. Дошли, государи мои.

– Куда дошли?! – яростно зашипела бывшая Гончая. – Может хоть кто-нибудь объяснить мне, что происходит?

– Ты сказала – где тут аномалия? – резко бросил алхимик. – Рядом. Только вот эту гряду перевалить. Только учти, там стоять на виду нельзя.

– Не учите учёную, милостивый государь командор, – хмыкнула Стайни и змейкой скользнула вперёд.

Тропа действительно упиралась в острый, словно нож, скальный гребень. Шипастые деревца исчезали, уступая место нагому камню.

– Ну и что тут так… – Бывшая Гончая одним движением подтянулась, враз очутившись на самом краю.

Очутилась – и замерла, лишившись дара речи.

Ей открылась широкая, идеально круглая котловина, окружённая серыми скалистыми гребнями, отвесно обрывавшимися вниз. Тропа и впрямь оказалась ловушкой, она вела в никуда, спуститься здесь было невозможно. Конечно, опытная Гончая смогла бы сползти вниз по гладкому камню, почти лишённому трещин или уступов, но что станет с остальными её спутниками? Без малого три сотни локтей нагой скалы им не одолеть.

А внизу, на ровном, словно стол, каменном основании, стояла башня. Иссиня-чёрная, она поистине казалась пятном подгорного мрака, невесть как оказавшимся на поверхности и не рассеявшимся от ярких солнечных лучей. Идеальная игла, она вздымалась вверх, пронзая недвижный аэр и вершиной словно царапая небеса. Почему-то с тропы её было не видно. Стайни даже отползла чуть назад, взглянула – ничего. Над острым кряжем – чистое небо да мирные, благостные облачка. Ты делаешь шаг вперёд, оказываешься на краю пропасти и вновь видишь чёрное чудовище.

О таких строениях часто говорят – она, мол, вырастала словно из самой земли. Но сейчас Стайни готова была поклясться, что ещё никогда не видела ничего столь же чуждого и ветрам, и светилу, и даже самим горам её родного мира. Смарагд мог служить ноори, он мог стать их домом, но это казалось принесённым откуда-то из иномировых бездн.

Острая чёрная игла стояла, чуть накренившись, чёрная броня оставалась непроницаемо-тёмной; ни единого блика, она словно совершенно ничего не отражала. Узкие окна были набросаны в беспорядке, совершенно хаотически, безо всякого видимого плана или смысла. Взгляд пытался угадать расположение этажей и, бессильный, признавал поражение – бойницы выглядели понатыканными куда придётся.

Основание башни окружал ров. Вернее, не ров, а самый настоящий провал, рукотворная бездна неведомой глубины. Во всяком случае, Стайни со своей верхотуры не могла рассмотреть дна.

К башне не вело никакой дороги, и входа заметно тоже не было. Равно как и подъёмного моста или чего-то в этом роде. Ввинченный в небеса острый чёрный шпиль, рог неведомого страшилища, высунувшийся из земных глубин, – башня совершенно не походила ни на что, виденное Стайни в пределах Мира Семи Зверей.

– А наклонили? Наклонили-то они её зачем? – услыхала она горячечный шёпот гнома. Брабер, припав к скалистому гребню, точно так же, как и она, таращил глаза, не в силах совладать с изумлением.

– Поздравляю вас, дорогие мои. – Мэтр Ксарбирус изо всех сил старался держать себя в руках. – Поздравляю. Вот тебе и «предательская тропа», Нэисс! Привела нас куда надо. Быстро и без хлопот. Итак, кто что может рассказать об этом… артефакте, представшем перед нашими взорами? Нэисс?

– Мёртвое… и живое, – помедлив, уронила сидха. – Там нет ничего растущего. Там жив только камень. И… очень, очень много силы. Я такое ощущала только в Храме Феникса, в аккурат перед тем, как там что-нибудь взрывалось. Ну, или портал открывался.

– Прекрасно. Камень, да ещё живой – это по твоей части, мой добрый гном. Итак?..

– Камень… живой… – Брабер не сводил взгляда с чёрной иглы. – Живой, да. Его не тесали, от скалы не откалывали. Вырастили. Потому что эту магию я чую, а вот чтобы железными орудиями трогали или чем ещё – нет.

– Отменные способности, сударь мой охотник за демонами, – усмехнулся Ксарбирус. – Понять вот так сразу, чем касались камня, – такое не всякому дано.

– Чем богаты, тем и рады, – обиделся Брабер.

– Что ты, что ты, напротив, – поспешил заверить его алхимик, пряча улыбку. – А ты, Стайни?

– Что может сказать простая Гончая, да ещё и бывшая? – пожала та плечами. – Рядом с такими мастерами тайной магии! Мне вот только интересно, мэтр, а дхусс-то сейчас где? Мы на башню эту пялимся, а что с Тёрном – забыли?

– Он там, – просто и безо всяких красивостей сказал Ксарбирус. – Он внутри, Стайни.

– Уже лучше. – Гончая упрямо сжала губы. – Тогда всё, что нужно, – это дать мне добраться во-о-он до того окошка. Как раз хватит протиснуться.

– Для начала спуститься бы неплохо, – сплюнул Брабер. – Фу, пропасть, – кивнул он на башню. – Кривая какая-то. У меня аж башка кружиться начинает.

– У меня тоже, – согласился алхимик. – Но Стайни права – надо как-то спуститься.

– Я бы погодила, – вдруг напряглась Гончая. – Смотрите, смотрите все!

На гладком, лишённом всяких признаков растительности камне, покрывавшем дно котловины, внезапно вспух жёлтый пузырь. Могло показаться, что это откуда-то сверху сорвалась громадная капля – однако нет, это набухал уже отлично знакомый путникам нарыв Гнили, и до них уже докатилась волна кисло-металлической вони. Набухал прямо на голых камнях, опрокидывая все законы и правила; от пузыря во все стороны разбегались трещины, и, присмотревшись, Стайни увидела ещё несколько таких же «паутин» – словно от удара чем-то тяжёлым. Значит, Гниль прорывалась тут уже не первый раз.

Брабер прорычал какое-то гномье проклятье. Однако никто из их маленького отряда даже и не заикнулся о бегстве.

– Все жаждут насладиться зрелищем? – бледно усмехнулся Ксарбирус. – Да, господа, да, дражайшие мои спутники. Те, кто послал вас всех, отдадут правую руку за такие известия.

Ему никто не возразил. Там, внизу, в котловине, чудовищный пузырь лопнул, к небесам взметнулся желтоватый гейзер отвратительного гноя – чего никогда не случалось раньше на памяти всех спутников Ксарбируса, – и из разлома стремительно хлынул поток многоножек. На сей раз он не растекался во все стороны, уничтожая всё живое, нет – твари очень деловито и сосредоточенно бросились прямо к башне.

– Посмотрим, как вы, любезные мои, через ров перебираться станете, – Ксарбирус то ли притворялся, то ли и впрямь не мог от волнения унять собственную разговорчивость.