© Архимандрит Макарий (Веретенников), 2017

© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2017

* * *

Об отце архимандрите Кирилле (Павлове)

Архимандрит Макарий (Веретенников)
Лаврский архимандрит Кирилл

Высок подвиг духовничества, столь необходимый для нашего спасения. Олицетворением этого подвига в наше время является духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл. Батюшка (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 октября 1919 года в деревне Маковские Выселки, Михайловского района, Рязанской области, в семье крестьянина. Отец Кирилл вспоминал о себе: «Вырос в крестьянской семье, родители были верующие. Но с 12 лет я жил в неверующей среде, у брата»^[1]. Происшедшая перемена в семье была вызвана наступившим сиротством, и «воспитывала мальчика бабушка»^[2].

В 1933 году отец Кирилл поступил учиться в Касимовский индустриальный техникум. Проучившись 4 года, он получил специальность техника-технолога по холодной обработке металлов резанием. Затем отец Кирилл год проработал на заводе в Челябинской области, в городе Катав-Ивановске, а с 1939 года «служил срочную службу на Дальнем Востоке, где и встретил июнь 41-го… В октябре был он уже на Волховском фронте, в огненной гуще тяжелейших боев. Натерпелся военного лиха, был ранен… а после 2 месяцев госпиталя опять исправно потянул солдатскую лямку: то в расчете ПТР, то в минометной роте, то в танковых частях. В приволжских степях под Сталинградом спал в снегу, околевал от холода, отступал и наступал, остался жив (хоть и не чаял), освобождал Европу от фашизма»^[3]. Во время войны мужественный воин был дважды ранен: в ногу, затем в руку. Им был пройден большой и тяжелый путь, о котором архимандрит впоследствии вспоминал так: «Наш самоходный полк прошел Румынию, попал в Венгрию. Сильные бои были возле озера Балатон. Потеряли 20 самоходок, но мне с Евангелием было не страшно… Дошел до Австрии»^[4]. События пережитой войны, несомненно, часто всплывают в сознании фронтовика. «То необходимо вспомнить название городка, где он лежал в госпитале со вторым ранением, то воскресшая в памяти страшная картина гибели подорвавшихся на мине однополчан надолго лишает его сна и покоя…»^[5]. Памятью о сталинградских окопах стали больные лёгкие и покашливание отца Кирилла^[6].

Об Отечественной войне написано очень много самых разнообразных сочинений – исторических и художественных, разобрано, казалось бы, всё. Однако нам предстоит еще и духовное осмысление войны, осмысление человеческой трагедии такого масштаба. По мнению отца Кирилла, именно начавшееся открытие православных храмов, обращение русских людей к Богу, усиленная молитва к Нему явились основой тех перемен в войне, которые привели затем нашу страну к победе^[7]. Старец вспоминает: «После Сталинградской битвы, когда мы прибыли в тамбовские леса на отдых, в один воскресный день я пошел в Тамбов. Там только что открыли единственный храм. Собор весь был голый, одни стены… Народу – битком. Я был в военной форме, в шинели. Священник отец Иоанн, который стал впоследствии епископом Иннокентием Калининским, такую проникновенную проповедь произнес, что все, сколько было в храме народа, навзрыд плакали. Это был сплошной вопль… Стоишь, и тебя захватывает невольно, настолько трогательные слова произносил священник»^[8]. Всю войну прошел отец Кирилл с образком Иверской иконы Божией Матери, который надела на воина бабушка перед уходом в армию^[9]. Пречистая Дева Своим заступничеством спасла мужественного ратника от неминуемой гибели: немецкого расстрела^[10].

Первоначально после демобилизации в 1946 году отец Кирилл работал на топливной базе в Москве, на Рогожском Валу. Однажды в Елоховском соборе он спросил, нет ли «какого-нибудь духовного заведения. “Есть, – говорят, – Духовную Семинарию открыли в Новодевичьем монастыре”. Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор, отец Сергий Савинский, радушно встретил меня и дал программу испытаний»^[11]. В характеристике при поступлении в духовную школу говорится: «…к молитве усердный… тихий, скромный, благочестивый и вообще… у него великая тяга ко всему святому-доброму». Седьмого августа 1946 года отец Кирилл подал прошение о зачислении, в котором говорится: «Прошу зачислить меня в состав учащихся для допущения сдачи испытаний на 1-й курс начальной богословской школы, так как у меня было и есть желание учиться в Духовной Семинарии, и быть Христовым служителем, и потрудиться на этом добром поприще для блага и добра верующих, ибо я сам это испытал на себе, будучи без духовной пищи и во время учебы и фронта. Я всегда ощущал себя невеселым, чего-то мне не хватало. И я не знал, чем себя утешить, и только когда у развалин одного дома в 1943 году я нашел Евангелие и стал его читать, то я стал ощущать приток жизнерадости и всего того доброго и скромного, чего некогда ожидал в своей душе. И у меня тогда появилось желание пойти учиться в духовную школу, хотя и не знал, есть ли они или нет. Обязанности пастыря я уважаю и ценю как один из добрых и полезных трудов, хотя и понимаю, что труд тяжелый. Прошу допустить меня до приемных испытаний». В анкете он написал о себе: «Рабочий (грузчик)». Позднее отец Кирилл вспоминал: «Я был демобилизован в мае 1946 года и прямо в военной форме пришел в Новодевичий монастырь. Узнал правила приема и, конечно, был весьма благодарен и обрадован, что моя заветная мечта сбылась»^[12]. На вступительных экзаменах он успешно написал сочинение на евангельскую тему, чему помогло постоянное чтение Священного Писания.

Получив вызов с извещением о зачислении, «шинель снял и в фуфайке поехал» на учебу^[13]. В 1946 году в Семинарию было принято 79 учащихся, и среди них будущий архимандрит Кирилл^[14]. Отец Кирилл пишет: «Мы занимались в классах Новодевичьего монастыря, в храме. Надо сказать, что обстановка тогда была нелегкая: после войны разруха, была карточная система»^[15]. С самого начала обучения Батюшка отличался «скромностью, постоянной молитвой и частым посещением богослужения»^[16].

После окончания 1-го класса отец Кирилл находился в Псково-Печерском монастыре (с 27 июня по 27 августа 1947 года), «жил и работал в обители, неся клиросное и общие послушания». Постепенно студент Павлов начинает обращать на себя внимание начальствующих. Один из воспитателей отметил: «Следует сказать о Павлове: он едва ли не единственный пожалел, что на 2-й, 3-й, 5-й и 6-й седмицах (Великого поста) разрешается рыба. По его мнению, трапеза в Семинарии и без того чересчур обильна для поста. В посещении богослужений Павлов может служить примером»^[17]. В 1948 году духовная школа сменила место своего пребывания, переместившись из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру, и возобновила свою деятельность под кровом Преподобного Сергия^[18]. Вскоре, в 1950 году, отец Кирилл окончил Духовную Семинарию, выпуск состоялся 20 июня. Выпускникам вручили аттестаты и Библии, в которых были сделаны памятные записи: «Согласно постановлению Совета Московской Духовной Семинарии, окончивший Семинарию в 1950 году (фамилия, имя) награждается этою Святой Библией для постоянного жизненного руководства и назидания»^[19]. Это благопожелание было весьма близко Батюшке, и он пронес его через всю жизнь.

Затем выпускник Семинарии поступил в Московскую Духовную Академию, которую окончил в 1954 году, представив работу «Учение о Таинствах в творениях отцов Церкви I–II веков христианства». В характеристике выпускника было отмечено: «…на протяжении всего времени его занятий в Московских духовных школах был безупречного поведения. Его трудолюбие и прилежание в занятиях, его дружественное, по-товарищески отзывчивое обращение с сокурсниками – всегда и всеми отмечались как основные черты его характера». Последний экзамен в Академии был 15 июня, а выпуск – 17 июня. Выпускникам была вручена книга «Патриарх Сергий и его духовное наследие»^[20].

В день последнего экзамена выпускник Академии пишет прошение наместнику Лавры, архимандриту Пимену (Извекову): «Имея давнее влечение к иноческому образу жизни, я имею сердечное желание в настоящее время после окончания Духовной Академии поступить в обитель Преподобного Сергия и нести все послушания, какие будут на меня возлагаться. Поэтому прошу Вас, о. наместник, принять меня в число послушников братии Троице-Сергиевой Лавры». Вскоре последовало прошение отца наместника на имя Патриарха о пострижении послушника в монашество. Двадцать пятого августа 1954 года архимандритом Пименом выпускник Академии был пострижен в монашество и назван в честь преподобного Кирилла Белоезерского (память 9/22 июня). Так промыслительно монашеские именины отца Кирилла приходились на день начала Великой Отечественной войны. В этом же году осенью, на праздник Преподобного Сергия, митрополит Ростовский и Каменский Вениамин (Федченков) в Успенском соборе рукоположил Батюшку в сан иеродиакона, а 30 ноября епископ Иоанн, Псковский и Порховский (Разумов), в Трапезном храме рукоположил отца Кирилла в сан иеромонаха^[21]. В 1954–1955 годах старец был пономарем в Троицком соборе, затем лаврским кассиром, помощником казначея и, наконец, казначеем Лавры. В 1956 году последовало награждение набедренником, в 1957 году – наперсным крестом. Тридцатого октября 1959 года епископ Дмитровский Пимен (Извеков) возвел иеромонаха Кирилла в Трапезном храме Лавры в сан игумена. В 1962 году игумен был награжден крестом с украшением. В 1961 году епископ Афанасий (Сахаров) в письме лаврскому духовнику, архимандриту Феодориту, поздравил двух новых лаврских архимандритов и при этом написал: «Передайте от меня приветствие и всечестному Батюшке игумену Кириллу, которому желаю поскорее уподобиться своим друзьям»^[22]. Седьмого октября 1965 года Святейший Патриарх Алексий I возвел отца Кирилла в сан архимандрита.

Личные подвиги приносятся Богу, и они мало известны людям. Епископ Афанасий (Сахаров) писал в 1962 году: «Сказали мне, что очень слабеет отец Кирилл… Берегите его и наложите на него строгое послушание: беречь себя, лучше питаться, уменьшить подвиги свои. А Вас прошу, нельзя ли поставить вопрос об освобождении его от всяких нагрузок, особенно нагрузок хозяйственно-административных?»^[23]. А в это время начались публичные нападки на отца Кирилла. Один из современных исследователей отмечает, что в «1960-е годы мало кому из епископов удавалось избежать заказной газетной травли»^[24]. Это в полной мере коснулось и отца Кирилла. В местной газете «Вперед» во время хрущевских «заморозков», в 1964–1965 годах, был опубликован ряд клеветнических статей, в которых отец Кирилл публично обвинялся в безнравственном поведении^[25]. Во время Великого поста в 1964 году, на Пассии, отец Кирилл произнес проповедь на тему «О необходимости молитвы среди искушений». Говоря о страданиях и крестной смерти Христа Спасителя, он отмечает: «При этом воспоминании само собою возбуждается усердие и пламенение к молитве, возникает сознание необходимости для нас молитвы и уверенность в ее благоуспешности. Необходимость высшей помощи, а вместе и молитвы – для испрашивания этой помощи у Бога – с наибольшей силой осознается душой христианина, когда он с особой ясностью и живостью представляет, с одной стороны, тяжесть и опасность искушений, посещающих его на пути земной жизни, и особенно в трудные минуты крестоношения, и, с другой стороны, крайнюю немощь нашего обреченного на это крестоношение естества»^[26].

После кончины Святейшего Патриарха Алексия (†1970) Местоблюстителем Патриаршего престола стал митрополит Крутицкий Пимен. В день открытия Поместного Собора, заседания которого проходили в Троице-Сергиевой Лавре, митрополит Пимен совершил Божественную литургию в Троицком соборе. Среди сослужившей лаврской братии был и архимандрит Кирилл^[27]. После своего избрания на Патриарший престол новый Предстоятель Русской Церкви наградил к празднику Преподобного Сергия в 1971 году братию Троице-Сергиевой Лавры различными наградами, архимандрит Кирилл был удостоен ордена Князя Владимира III степени. В 1973 году к празднику Святой Пасхи последовало награждение Патриаршей грамотой. В 1979 году в связи с 60-летием духовник Лавры, архимандрит Кирилл, был награжден правом ношения второго креста с украшением. В 1984 году произошло важное событие – на праздник Святой Троицы отец Кирилл в составе делегации Русской Православной Церкви совершил поездку во Святую Землю на празднование престольного праздника в Русской духовной миссии в Иерусалиме. Патриарх Алексий II в 1999 году удостоил архимандрита Кирилла ордена Преподобного Сергия I степени, а позднее наградил Патриаршим наперсным крестом.

В 1986 году последовало освобождение отца Кирилла от обязанностей казначея, и он смог больше уделять внимания духовному окормлению братии и богомольцев. Совершая чин Исповеди, который после напоминания-перечисления грехов переходил в индивидуальную Исповедь, отец Кирилл читал разрешительную молитву, и затем следовало традиционное окончание чинопоследования. Когда Батюшка исповедовал духовенство в алтаре, он мог сразу прочитать полный чин и в конце на отпусте перечислял имена небесных покровителей всех, кто присутствовал на Исповеди. Поэтому справедливо, что у «отца Кирилла хорошая память, он помнит всех по именам, кто хотя бы раз обращался к нему за советом»^[28]. Свое служение Батюшка совершал, нередко превозмогая недуги и болезни, и при этом наставлял шествовать средним путем, избегая ригоризма^[29].

Духовные школы в Троице-Сергиевой Лавре именуются большой келией Преподобного Сергия. Конечной целью их деятельности является подготовка достойных пастырей Церкви, спасение душ человеческих. Традиционны встречи руководства Лавры и Академии. На Рождество Христово в 1984 году «ректор, инспекторы поздравили исполняющего обязанности наместника Лавры, архимандрита Евсевия, и духовника Лавры, архимандрита Кирилла, с праздником»^[30]. В жизни духовных школ традиционны общая Исповедь и Причастие на 1-й седмице Великого поста, на Страстной седмице. Отец Кирилл всегда приходил на Исповедь в Академический храм. Кроме этого, он участвовал во встречах со студентами. «Двенадцатого марта 1996 года в Большом актовом зале состоялась встреча студентов с духовником Троице-Сергиевой Лавры, архимандритом Кириллом. Жажда услышать старца, желание спросить его, возможно, о самом сокровенном, о наболевшем были столь велики для многих, что собравшимся на беседу не хватило места. Но никто не уходил, стоя слушали отца Кирилла, который говорил вроде бы совершенно просто, но каждый ответ поражал глубиной духовной мудрости»^[31]. Важный этап в жизни студента – это выбор дальнейшего пути. «Особенно много получают от о. Кирилла мудрых назиданий и слов утешения семинаристы Московской Духовной Академии. Решение принять монашество или жениться – такой важный выбор многие из семинаристов доверяют принять Батюшке»^[32].

Прошли годы, но память о времени, проведенном в духовной школе, была жива. В 1974 году, 20 лет спустя после окончания Академии, собрались выпускники, чтобы «вспомнить о годах, проведенных… в духовных школах, о преподавателях, вознести соборную молитву к Богу, Божией Матери, Преподобному Сергию»^[33]. В 2000 году выпускники собрались 22 июня по случаю 50-летия окончания Семинарии. Это был день монашеских именин отца Кирилла. «Вдохновителем и зачинателем… встреч был… отец Кирилл – архимандрит Троице-Сергиевой Лавры»^[34].

Второго декабря 1998 года, на праздник святителя Филарета Московского, в Московских духовных школах прошли торжества, посвященные 50-летию возобновления их деятельности в стенах Троице-Сергиевой Лавры. «Своими воспоминаниями с участниками вечера поделились воспитанники Московских духовных школ первых послевоенных лет: митрополиты Волоколамский и Юрьевский Питирим, Нижегородский и Арзамасский Николай, архиепископ Брянский и Севский Мелхиседек, архимандрит Кирилл (Павлов)»^[35]. Через год отец Кирилл был награжден грамотой «За вклад в духовное просвещение россиян»^[36].

В последние годы архимандрит Кирилл часто общался с Патриархом Алексием II (†2008)^[37], пребывая в Патриаршей резиденции в Переделкине. Как в Лавру, так и сюда к нему потянулись лаврская братия, монашествующие, духовенство, миряне. Самое главное, чему он учил при этом: «Приводить людей к Богу»^[38]. В 2003 году Батюшка перенес инсульт с последующими различными осложнениями и другими недугами.

 
«От обители вдали
Ты смертельно заболел,
Видно, силы подвели
Или так Господь велел»^[39].
 

Пребывая в Переделкине, старец старался, пока позволяли силы, приносить духовную пользу людям, ежедневно отвечая на приходившие письма. «В течение месяца ему приходилось отвечать на двести или более писем»^[40]