Zа ленточкой

Издание осуществлено при участии Союза писателей России в рамках проекта «Позывной – Победа!»

© Федотов Д.С., составление, 2024

© Авторы произведений, 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Предисловие

Дмитрий Федотов

Война всегда начинается неожиданно. По крайней мере, для большинства людей. Война – это всегда кровь, смерть и разрушения. Разрушение домов, разрушение семей, разрушение судеб, привычного уклада, планов на будущее, мировоззрения. Еще вчера обычные люди занимались своими обычными делами – ходили на работу, растили детей, любили, ссорились и мирились, слушали вечернюю тишину – и вдруг!..

Только не в этот раз. Туман войны накапливался исподволь, медленно заполняя пространство – и физическое, и информационное. И по мере его роста и уплотнения росли и множились его порождения – неприязнь, ненависть, жестокость ко всему, что он хотел уничтожить, растворить без остатка.

И вот весной 2014-го туман войны окончательно вырвался на волю. Колесо истории, до этого неспешно крутившееся, лишь иногда поскрипывая, вдруг стало стремительно набирать обороты. Майдан в Киеве, референдум в Крыму, страшная трагедия в Одессе, восстания в городах Донбасса. Но большинство по-прежнему не верило, что может случиться непоправимое. Даже когда начались обстрелы и бомбежки городов и поселков – еще вчера тихих, мирных, работящих. Даже когда многие уверяли друг друга, мол, это ненадолго, это чудовищное недоразумение, скоро все разрешится… Не разрешилось!

Кровь и слезы, смерть и разрушения пришли на мирную землю Донбасса и никуда добровольно уходить не собирались. И вот тогда и только тогда пришло понимание: без борьбы мирной жизни не будет.

Но все люди разные, и отношение к войне – тоже разное. Это особенно ясно видно, когда читаешь тексты, написанные под впечатлением или при непосредственном участии в боевых действиях. В предлагаемый вниманию читателей один из первых сборников, посвященных художественному осмыслению событий на Донбассе и Украине, вошли произведения самых разных людей. Здесь отметились и профессиональные писатели, и преподаватели, и врачи, и кадровые военные, принимавшие участие в боевых действиях на Донбассе против отрядов киевской хунты в 2014—2023 гг. и знающих не понаслышке, что значит сражаться и жить «за ленточкой».

В первой части сборника собраны рассказы о тех, кто не хотел, не ждал, но вынужден был принять войну, как новую и страшную действительность. Кто-то пытался сбежать от нее, кто-то упорно делал вид, что ничего не происходит, а кто-то наоборот – принял условия, как данность, но решил по мере сил и возможностей постараться вернуть прежнюю жизнь.

Вторая часть – это цикл рассказов и зарисовок, из которых сложилась яркая и правдивая мозаика происходившего и происходящего на многострадальной земле Донбасса.

В третью же часть вошли произведения о тех, кто по зову сердца, долга или совести решили во что бы то ни стало извести, уничтожить и загнать обратно в ту черную дыру, из которой вылезло в наш светлый мир это мерзкое чудовище – нацизм. Обычные мужики – вчерашние инженеры, учителя, врачи, юристы, студенты – в определенный момент поняли, что теперь их место здесь, на войне. И войну эту они обязаны выиграть!

Часть первая
Люди и война

Михаил Афонин

Коты Джона Юза

– Почему плохой дядя по нам стреляет? – Маленький Миша проснулся ночью от грохота снарядов и, даже не раскрывая глаз, взял своё одеяло и побрёл в коридор. Там лучше всего прятаться от возможных осколков, так сказали родители. Мишка им верит, хоть и не без обычных для пятилетнего ребёнка капризов, делает всё, что говорят.

Всю свою жизнь родившийся в августе 2017 года Миша прожил на войне. Он не знает и не может помнить другой жизни.

Откуда этот «плохой дядя»? А что ещё можно придумать, чтобы объяснить происходящее? Только так: плохой дядя хочет убить хороших людей.

– Мы хорошие? – иногда спрашивал Миша.

– Мы – точно хорошие, – Мишкин папа, в сотый или даже тысячный раз отвечая на этот вопрос, обнимал сына.

В свои годы Миша запросто отличает звуки работы ПВО от «прилётов». Его уже не обманешь сказкой про «гром гремит». Мальчишка сообразительный, мигом распознает пусть невинную, но ложь.

– А почему Сонечка не боится? – этот вопрос Мишка сегодня задал впервые. Сонечка – флегматичная кошка, живущая с семьёй мальчика в одной квартире. Она старше Миши, что не мешает тому считать её маленькой и приставать с нежностями.

– Она кошка самого Джона Юза. Ей ничего не страшно, – Мишкин папа сделал самое серьёзное лицо, а мама мальчика отвернулась, чтобы не засмеяться. В этот момент за окном снова громыхнуло. Мишкины родители внутренне сжались, но только не Миша. Он во всю глазел на Сонечку, пришедшую ко всем в коридор. Та на звук не повела и ухом.

– Сонечка не наша? – вынес из вышесказанного Мишка. Признаться, его родители такого не ожидали.

– Наша! Она самая наша, – Мишкина мама погладила мальчика по голове. – Это такая порода.

– Что такое порода, – любознательный Мишка всегда задаёт много вопросов.

Мишкиному папе ничего не оставалось, как начать рассказывать. Всё равно время обстрела приходится коротать в коридоре, так почему бы не занять сынишку интересной историей?

– Наш город, Донецк, основал англичанин, звали его Джон Юз, – начал рассказ Мишкин папа. – Слышал о таком?

– Не-а, – Мишка замотал головой.

– Теперь, считай, слышал. Приплыл Джон из-за моря и начал производить тут металл, – Мишкин папа взял в руки железную ложку для обуви. – Вот такой. Блестящий и красивый.

– Ух ты! Дай! – Мишка отобрал у папы вещь. – Красивая. Это тоже Джона Юза, как Соня?

– Нет, наша, как Соня, – Мишкин папа погладил так и оставшуюся в коридоре кошку.

Сонечка, будто понимая, что говорят о ней, муркнула и разлеглась прямо на обуви. Обычно ей запрещают так поступать, но только не во время обстрелов. За восемь лет войны умная кошка успела усвоить, что, когда за окном шум, можно всё.

– Так вот, сначала вырос посёлок. Назвали его Юзовкой, в честь англичанина.

– Вырос! – засмеялся уже полностью проснувшийся Мишка. – Как помидор!

– Не совсем, – Мишкин папа почесал затылок. – Как бы тебе сказать? Построили, в общем. В таких случаях говорят, что вырос. Жил тут Джон, не тужил, но вдруг заболел.

– И ему делали уколы? – Мишка помнил, как когда-то лежал в больнице.

– И уколы тоже. Но ничего не помогало.

– Он умер? – спокойно спросил Миша.

Мишкины родители переглянулись. Как они не старались уберечь сына от новостей и разговоров о смерти, перекрыть поток информации невозможно. Мальчик сам умеет включать телевизор, а когда никто не видит, набирает на пульте цифры каналов, которые смотрит папа. Там новости и прочее, что детям показывать не принято.

– Почти. И тут к нему привели знахаря. Это такой доктор, только лечит травами, не таблетками, – Мишкин папа опередил вопрос сына. – Звали этого человека Андрей, фамилия – Кот. Или, как написано в некоторых документах, Котт, с двумя «т».

– Это откуда такие подробности? – заинтересовалась рассказом Мишкина мама.

– Читал недавно, где-то попадалось, – Мишкин папа действительно прочитал статью местного краеведа, жаль не запомнил его фамилию.

– Тогда дальше рассказывай, Мишка засыпает.

Мишка, пригревшись на коленях отца, не просто засыпал. Он уже уснул. У детей это быстро. На улице снова загрохотало, но мальчик не проснулся, только вздрогнул.

– Когда это всё кончится? – вздохнула Мишкина мама. – Ты теперь мне про кошек рассказывай, интересно, чем закончится.

– С удовольствием, – Мишкин папа улыбнулся.

Джон Юз, когда к нему привели знахаря, разозлился. Как можно, ему, просвещённому европейцу, в качестве врача подсовывать вот это? Андрей Кот действительно выглядел, мягко говоря, не очень. Одет в рваньё, к тому же – с чужого плеча.

А вот когда Кот заговорил, англичанин ему поверил. Говорил Андрей приятным баритоном, совсем не подходящим к его внешнему виду.

– Как будешь лечить, оборванец? – Юз приподнялся на постели, с которой не вставал последнюю пару недель.

– Ко мне жить поедешь, барин. Вылечу, – Кот, сохраняя достоинство, без разрешения покинуть помещение вышел.

Делать нечего, Юз переехал в хибару Андрея. Домом жилище знахаря можно было называть только с большим приближением. Землянка с крышей, без окон – это если коротко.

После Джон Юз записал в своём дневнике, что первое, что он даже не увидел, а почувствовал в доме Андрея – кошачий запах. После, когда Кот зажёг фитиль в плошке с маслом, англичанин разглядел свору кошек и, разумеется, котов. Промышленник попытался их сосчитать, но на третьем десятке сбился – животные не сидели на месте, постоянно копошились и тёрлись об ноги людей.

– Есть просят, – Кот достал откуда-то из-под одежды свёрток.

Даже при тусклом свете Юз сумел опознать, что кормит знахарь своих котов отборным мясом. И где только берёт?

– А ты, братец, часом не подворовываешь? – Юз любил честных людей.

Андрей ничего не ответил. Вместо этого он бросил на пол вытащенный откуда-то пыльный тулуп.

– Ложись, барин, в ногах правды нет.

Юз прожил у знахаря четыре дня. Андрей лечением Юза не занимался, но Джону, тем не менее, стало намного лучше.

– Кошки тебя лечат, барин, – ответил Кот на вопрос англичанина.

Кошки действительно, как Юз их не прогонял, спали в его ногах и на голове.

Почувствовав облегчение, Джон дал Андрею денег. В записях значится тридцать рублей. Краевед, чью статью читал Мишкин папа, утверждал, что в то время корова, хорошая, дойная, стоила шестьдесят. Отчего это промышленник так расщедрился? Тут всё понятно. Он уже прощался с жизнью, а теперь может стоять на своих двоих.

Деньги же эти стали большой ошибкой. Кот, как сейчас говорят, страдал от алкоголизма. Из-за своего пристрастия к спиртному, а точнее – из-за того, что под винными парами становился неоправданно дерзким и храбрым, Андрей часто бывал бит.

Краевед приводил в статье документ, где написано: «гражданин Андрей Котт (вот тут как раз и есть те самые два «т»), выпив лишку, плевал на посетителей кабака жёваным огурцом, за что был бит оными». И таких записей более десятка.

В общем, избили Андрея в очередной раз. В свою землянку он приполз весь в крови, чем изрядно испугал Юза.

Кошки же, как только Кот оказался внутри дома, набросились на него и стали вылизывать.

– Плохой дядя уже не стреляет, – зашевелился маленький Мишка.

Действительно, звуки «прилётов» прекратились, а сейчас радовала слух «ответка».

– Не стреляет, – Мишкина мама помогла сыну слезть с колен отца.

Мальчишка, сонно потирая глаза, потопал в свою кровать.

– А ты стой! – деланно строгим тоном сказала Мишкина мама и ткнула указательным пальцем Мишкиному папе в грудь.

– Это ты что задумала? Мишка уже снова спит?

– Это ты задумал, – Мишкина мама сделала вид, что не поняла намёка. – Рассказывай про Юза. Продолжай.

– Интересно? Тогда делай чай и бутерброды.

Такой страшной ночи Юз не переживал никогда. Это тоже ясно из его записей. Кошки мяукали и выли, царапали пол и стены. Джон хотел сбежать, но опасался проходить мимо когтистой своры.

На следующее утро Андрей выглядел, будто ничего вечером не случилось. Англичанин сообщил знахарю, что уходит.

– Ты бы это, погодил, барин. Ещё бы пару дней, – Кот пытался уговорить Юза остаться.

Но Джон оказался непреклонен.

Промышленник ушёл на своих двоих, чем очень удивил подручных, когда сам явился в контору.

– Сколько этот оборванец с вас взял, – поинтересовался адвокат Яснорецкий, под вечер войдя в кабинет англичанина.

Тут до Джона дошло, что он Андрею не заплатил. То есть денег давал, но это, скорее, жест доброй воли. А вот само лечение, а в том, что знахарские кошки и были лекарством, Юз не сомневался, оказалось неоплаченным.

– Ещё не платил. Он не просил, а я упустил из виду.

– Ну-ну, – адвокат не поверил хозяину и недовольно бурча удалился. – Одежду вашу всю выкинуть пришлось. Провоняла кошками – не отстираешь.

Когда совсем стемнело, Джон Юз отправился в землянку Андрея, приготовив Коту в качестве оплаты целых двести рублей. Прижимистым англичанина было не назвать.

Возле хибары знахаря никого не оказалось, да и быть не могло – она стояла на отшибе.

– Андрей, ты дома? – Юз постучал в хлипкую дверь жилища и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь.

– А дальше? – Мишкина мама нетерпеливо толкнула мужа в плечо.

– Пожожди, жай прожевать, – откусывая непомерно большой кусок бутерброда попытался ответить Мишкин папа. – Жуть жай не ражлил.

– Жуй. Ещё сделать?

– Разве что один. Лучше – два, – Мишкин папа сыто улыбнулся.

– Сделаю три. – Мишкина мама ушла на кухню, но скоро вернулась. – Закончилась колбаса. Третий – с сыром.

– А что дальше? Зашёл Юз в хату, а там Андрей стоит на четвереньках и с котами рвёт зубами тушу то ли коровы, то ли лошади. Англичанин не разобрал.

– Да ладно?! – Мишкина мама вскрикнула от неожиданности.

– Тише, сына разбудишь, – Мишкин папа сделал глоток чаю. – Об этом есть в записях англичанина, краевед откопал.

– И что Юз?

– А что Юз? Андрей ему говорит, мол, знаю, что секрет этот не удержишь, требовать клясться не буду. Прошу, говорит, только до утра потерпеть.

– А что утром?

– Утром Кот, или Котт, покинул Юзовку навсегда и больше никогда тут не появлялся. А клятву с англичанина он всё-таки взял.

– Какую?

– Письменную, как положено. Юз пообещал Андрею отныне и навсегда кормить всех бродячих котов и кошек. И людям всем велеть поступать так же.

– И всё? – Мишкина мама ожидала какой-то другой, более страшной концовки.

– И всё. Но и о том, что видел, Джон никому не рассказал. Хоть его и не просили. В дневнике записал, но тайну сохранил.