Представляю вашему вниманию рассказ о примечательнейшем памфлете конца XVI века «Ведьмы из Варбойс. Весьма странное и удивительное разоблачение трех ведьм из Варбойс, обвинённых, осуждённых и казнённых на последнем заседании выездного суда в Хантингдоне за то, что колдовством обрекли пять дочерей Роберта Трокмортона, эсквайра, и разных других особ на всевозможные тяжкие дьявольские мучения, а также за то, что колдовством обрекли на смерть леди Кромвель, подобное же неслыханно было в нашем веке». Данное уникальное сочинение, представляющее собой подробнейший отчет о ходе расследования и суда и содержащее записи допросов и свидетельств участников процесса, было отпечатано в Лондоне в 1593 году издателями Томасом Маном и Джоном Виннингтоном под патронажем судьи Эдварда Феннера спустя три месяца после приведения приговора в исполнение. Перевёл и прокомментировал этот любопытный образец исторического документа времен охоты на ведьм историк Денис Григорьевич Хрусталёв.
Итак, 1589 год. В семье видного помещика Роберта Трокмортона, владельца имений Варбойс и Эллингтон, случилось несчастье: одну за другой пять его дочерей настиг странный недуг. Началось всё с мисс Джейн. 10 ноября она впала в странное состояние: ослабла и то непрерывно чихала, то неподвижно лежала будто в оцепенении или обмороке, то вздувала живот, то билась в конвульсиях. При этом Джейн не забывала упоминать мамашу Сэмуэл, обзывая её ведьмой и обвиняя в причине своего недуга. Вскоре та же «болезнь» настигла и остальных дочерей почтенного семейства: Элизабет, Мэри, Грейс и Джоан. Всех девочек одолели те же страшные припадки и странная реакция на присутствие или имя Элис Сэмуэл. Впоследствии недуг настиг и слуг, которые также бились в конвульсиях и кричали о вине мамаши Сэмуэл. Вся эта вакханалия продолжалась два года, пока Трокмортон не обратился в суд с обвинениями в колдовстве. Как доказательство, что это действительно ведьмовские происки, приводятся слова родителей девочек о том, что они несколько раз обращалась в Кэмбридж к Уильяму Бойлеру, величайшему медику своего времени, и тот не нашел в анализах признаков какой-либо болезни и посему предположил, что дело в колдовстве. Правда, никаких документальных подтверждений этому в виде письменных ответов врача в хрониках процесса почему-то не оказалось.
Хроника начинается с показаний Гилберта Пикеринга, дяди сестер Трокмортон, прибывшего в дом своей младшей сестры Элизабет и её мужа в канун дня Св. Валентина в 1590 году. К тому времени припадки у девочек не прекратились. Он рассказывает о страданиях и борьбе с вселившемся в неё бесом одной из дочерей Трокмортонов мисс Элизабет, которую доставили к нему в окрестности Тичмершской рощи, чтобы попытаться исцелить несчастную удалением от места, где свершила своё колдовство мамаша Сэмуэл. Описания страданий девочки и её противостояния духу, которого в неё вселила жуткая ведьма, способны вызвать слезу. Здесь ужасные картины всех припадков, представленные во всех подробностях и для пущего эффекта не единожды красочно описанные.
Эстафету обвинений и описаний страданий продолжает рассказ о леди Кромвель. И хоть авторы памфлета и обещали после откровений Пикеринга не останавливаться больше подробно на описаниях приступов у сестричек, ибо дядя всё это уже живописал, они всё равно повторяются. К девочкам в их «болезни» присоединяется и миссис Кромвель. Снова постоянно упоминается мамаша Сэмуэл, и будто рефреном к этой части памфлета идут её слова: «Мадам, я не причиняла вам вреда пока ещё».
Затем идут свидетельства младшего брата Гилберта Пикеринга Генри, который на Рождество вернулся из Кембриджа, где в то время учился. Здесь интерес представляет поведение Генри и его друзей-студентов и их разговор с мамашей Сэмуэл. Конечно, авторы памфлета выставляют обвинённую в самом невыгодном свете, делая акцент не на её словах о своей невиновности и детских проказах, а на её беспокойстве и шумном поведении при расспросах о Боге и вере. Действительно, с чего бы ей беспокоиться? Подумаешь всю дорогу преследуют и донимают три здоровых лба, которым явно заняться на каникулах нечем.
В свидетельствах отца девочек можно наблюдать, как росло давление на Элис Сэмуэл, а потом и на всю её семью. Сцена с признанием напоминает дешёвый спектакль, разыгранный потехи ради. Допросы Элис – это отдельный образец мракобесия и предрассудков. Но, добившись заключения старшей, сестры не успокоились – вторая часть посвящена расследованию в отношении дочери мамаши Сэмуэл Агнес. Описывать далее данный документ смысла нет, так как, я думаю, уже ясно, что, как и к чему велось.
Современный человек, читая данные хроники, подивится степени невежества и явно увидит в происходящем разыгранную постановку, причем в исполнении далеко не самой талантливой труппы актёров. Для нас сейчас всё, что описано в книге, предельно абсурдно. Вызывают вопросы не только свидетельства обвинителей, но и показания Элис и Агнес. А выводы… Что ж, выводы тут однозначные – торжество праздновали несправедливость и детская жестокость.
Но интерес представляет не только сам документ. Особого внимания заслуживает послесловие Дениса Григорьевича Хрусталёва «Случай английского мракобесия», в котором он расскажет много любопытного о переведённом им памфлете. Но в начале он поведает историю отчётов о ведьмовских процессах, обрисует исторические реалии рубежа XVI-XVII веков, запомнившегося «эпидемией» охоты на ведьм, что в Англии имела ряд своих особенностей. Они возникли из-за того, что за тридцать лет произошло целых восемь серьёзных и аж четыре радикальные религиозные перемены – во второй трети XVI века все жители Англии побывали в роли еретиков. Здесь же даётся экскурс в историю правовых вопросов, касающихся колдовства, рассказывается о степени веры в сверхъестественное и магию, приводятся несколько примеров особо громких случаев странных болезней и смертей, причиной которых было объявлено вмешательство ведьм и колдунов. И пока в континентальной Европе священники и суды руководствовались скрупулёзно составленными папскими постановлениями и инструкциями святой инквизиции, английские судьи руководствовались прецедентным правом и цветущими роскошным цветом суевериями.
Кстати, что касается самого процесса, то вердикт суда народ подверг сомнению. Люди не поверили в справедливость приговора и честность показаний, отмечая, что простоватую старушку Сэмуэл заставить признаться в чём угодно можно было одним лишь ласковым словом, что зла она не желала никому, тем более детям, и вину взяла на себя, думая, что это окончит их страдания. Понятное дело, что подобные разговоры бросали тень на честь Трокмортонов и авторитет суда. Впрочем, об этом подробно расскажет сам Денис Хрусталёв в конце.
