Цитаты из книги «Анна Павлова. Неумирающий лебедь»

Однажды, когда их отношения еще были хорошими, Анна спросила у Кшесинской, как отвечать на нелепые оскорбления. Та пожала плечами: – Только не замечать! Чем больше будешь злиться или оправдываться, тем больше будут оскорблять.

Дандре никогда не упоминал, он вообще не вел разговоры на те темы, в которых Павлова разбиралась слабо, Виктору удавалось очаровывать, не демонстрируя свое превосходство, при этом он умело подчеркивал превосходство самой Аннушки. Как тут не потерять голову?

Техника не должна быть видна, и даже если она блестящая, блистать ею не стоит.

А Дандре? Хорошо, что он был в жизни – подарил любовь и растворился в воздухе, словно сон. Сколько она танцевала таких ролей – с обманами, несчастной любовью и прозрением? Вот теперь роль в собственной жизни.

Анне хотелось забиться в какую-нибудь щель, укрыться от всех и тихо плакать. Как она сейчас завидовала улиткам, у которых домики с собой!

Когда Анну Павлову спросили о ее отношении к сезону, ожидая услышать об успехе, она ответила, что русский балет был преподнесен, как на Западе преподносится русская кухня – всего слишком много. Когда много, вкус отдельных блюд теряется.

В тот вечер Дягилев со смехом рассказывал, как в Париже принимали Шаляпина. – Шаляпину в образе царя в «Борисе Годунове» по ходу спектакля требовалось «увидеть» призрак и отшатнуться от него. Федор так шарахнулся, защищаясь руками от видения в переднем углу сцены, что публика, сидевшая в первых рядах, шарахнулась тоже, хотя ни слова не понимала. А какая-то дама даже закричала в ужасе. Пришлось просить Шаляпина «видеть» призрак в другом углу – у кулис.

Анна вовсе не была белой и пушистой, такие в Мариинке не выживали ни в какие века, нередко «победа» над коллегой или режиссером доставляла удовольствие, но нередко потом она чувствовала себя отвратительно, словно выпачкалась в грязи. С годами эта грязь становилась все привычней. Так можно испачкаться навсегда… Ан

– Николай Михайлович, познакомьте меня с Павловой. – А… – обрадовался генерал, – зацепила? Осторожней, Виктор.– О чем это вы?– Не скажите, не скажите, – продолжил смеяться Безобразов, – такие вот наивненькие и миленькие иногда цепляют так, что не опомнишься, как обвешанным кучей детей станешь.Дандре попытался свести все к шутке:– Примеры знаете?– Будьте осторожны, барон, девочка может влюбиться. Как в воду смотрел – Павлова влюбилась, а поскольку вполсилы ничего делать не умела, влюбилась по уши.

Называют еще Коломенскую, но почему-то дом номер 26, Надеждинскую (улица Маяковского), дом 3 и Свечной переулок, дом 1. Мемориальная доска висит на «Доме-сказке» и на Итальянской, 5, где была квартира ее гражданского супруга барона Виктора Дандре. И тут начинаются «чудеса». Адресные книги Санкт-Петербурга утверждают, что Любовь Федоровна Павлова и ее дочь Анна в 1899 году жили на Коломенской в доме 3 и 5, причем Любовь Павлова была (внимание!) владелицей прачечной, располагавшейся в доме 3. Других женщин с такими же данными и дочерьми (артистками балета императорского театра) в документах того времени не нашлось.