© Наталья Крынкина, 2022

ISBN 978-5-4474-6604-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Их было двое. Двое маленьких девятилетних защитников. Они сидели чуть в сторонке от всех, прижавшись плечиками друг к другу. Волосы прилипли к вспотевшим лбам. Тяжёлое дыхание. Казалось, они уже с трудом могли держать прямо головы, облачённые в пластмассовые шлемы с решётчатыми железными масками.

– Думайте! Думайте, Вадик, Матвей! – сквозь гул сотен голосов разносился обращённый к ним мягкий, но повышенный голос. – Работаем в средней зоне! Разрушаем атаки! Встречаем их в средней зоне, а не в своей! Ну?

– Понятно! – отозвался один.

– Да, поняли! – поддержал другой.

– Смена! Пошли! Давай-давай!

– Раз-два, встали! – поднялся первый и потянул за собой второго.

В их распоряжении оставалось всего две минуты. Продержаться. И тогда они – чемпионы… Вжик-вжик – перемахнув через борт легко, словно взрослые, засверкали лезвиями коньков, оставляя на льду полоски следов.

Их первый всероссийский турнир. И соперник попался крепкий. Это они поняли, пытаясь отыграть две шайбы, что пропустили в первые десять минут игры. Отбились. И даже вышли вперёд. А поскольку в нападении у них сегодня не совсем ладилось, решено было играть на удержание счёта.

У них, как у взрослых, настоящая форма – с номерами и фамилиями. Матвею Захарову нравилась троечка, и они вместе с папой выбирали цифру – 33. Солидная цифра. Защитник Вадик Сметанин в качестве номера выбрал год своего рождения – 82. Он знал, так делают часто.

Шайба выскочила из зоны атаки; пошли вперёд, нажимая, соперники.

– Вадим, откатывайся! – командовал со своей стороны площадки Матвей, зная, что напарник и за снаряд успеет побороться, и приём провести, и атаку начать, если получится. Но рисковать нельзя. И вкатился в свою зону, стараясь контролировать нападающих и страховать одновременно товарища. Мельком бросил взгляд на табло – чуть больше минуты.

В хоккее это много.

– Матвей! Держи его!

Всего лишь на секундочку отвлёкся, а друга уже завалили у борта, шайбу отобрали и не давали подняться. Но Вадик такой – он на помощь позовёт.

Время-время…

Матвей спиной двинулся к своим воротам. И вдруг понял, что дело плохо. Выход два в одного. И вратарь за спиной. А рама-то большая, прямо как в футболе. Они не проиграют, если им сейчас забьют. Но будет неприятно.

Как папа учил? Два в одного… Пас! Будет пас. Как их обмануть и не оказаться самому обманутым?

– Матвей, в стороночку! – это он вратарю обзор загородил.

Ага. Чуть вправо. Вот! Сейчас будет скользящий пас…

– Матвей! – а это уже Вадик.

Сумел выбраться. Спотыкаясь и падая, всё-таки догнал игрока с шайбой и, стоя на коленях, умудрился дотянуться клюшкой до его клюшки и зацепить её. Пас не состоялся.

Матвей со снарядом.

Кто сказал, что будет легко?

Вадик поднялся. Он уже готов.

– Наперёд! – скомандовал ему мальчик и сделал быструю передачу в борт, предварительно просчитав в уме, куда отскочит шайба и успеет ли к ней Вадим. – Давай, пошли!!!

Не откликнувшись и оставляя позади двоих чужих нападающих, увлекая за собой всех своих, на хорошей скорости, чем всегда отличался, заскользил в зону атаки.

Закрепиться там и, может, забросить ещё…

Его встретили на синей линии. Но Вадик цепкий, не так его просто обокрасть.

– Вадик! – Матвей стукнул дважды клюшкой об лёд в полной готовности принять снаряд.

– Держи её! – Вадик выцарапал шайбу и оттолкнул коньком в сторону напарника. Развернулся, чтобы убедиться, что она у него. – Отходи…

Тот уверенно откатился на красную линию и поднял вверх левую руку, давая понять, что контролирует ситуацию. Тянуть время. Держать снаряд. Но соперник тоже не глуп. Атаку можно провести и за оставшиеся семнадцать секунд. А они просто так не сдадутся.

Вот так. Вадим уже подсказывает из-за спины:

– Забрасывай! Не успеют! Чуть-чуть осталось!

Последовал совету. Собрал остатки сил и запустил шайбу к чужим воротам. Чтобы начать заново, сопернику надо за ней вернуться…

Финальный гудок… И вместе с ним – победа… Первая…

…Год четвертый. Развал

«ХК Уралец»

Он уже и забыл, как это – наблюдать со стороны за работой отца. С тех пор, как он в команде, только и тренировался, совершенствуя мастерство. Папа за сыном следил и гонял как сидорову козу, а вот сын за отцом не смотрел – некогда. Только что-то из детства помнил, короткие отрезочки событий. Они приходили вместе на стадион – по субботам и воскресеньям, когда у Матвея не было занятий в школе. Девятилетний мальчишка садился на скамейку за бортом, смотрел, как папа старательно завязывает шнурки на ботинках, потом берёт клюшку с крюком на левую сторону, выходит в калитку, обязательно делает круг по площадке и лишь после этого даёт свисток к началу тренировки.

Папа тренировал тогда старший год в хоккейной школе клуба «ХК Уралец». Он их вырастил, выпестовал, и теперь кое-кто из них играет под его руководством в основной команде. Здесь же и он, Матвей. Но сегодня он приболел и будет наблюдать за тренировкой из-за борта, словно его здесь нет.

Вот отец накрепко затягивает шнурки. Кто же отучит его, в конце концов, заматывать их вокруг ноги?! Знает, что нельзя, а всё равно делает – вполне сознательно.

Матвей улыбнулся самому себе и ткнулся носом в левое плечо, продолжая наблюдать за фигурой отца. Тот поднял поседевшую голову и повернулся к сыну, подмигнул чёрным глазом и взялся за клюшку. Да, Матвей иногда замечает, что он дышит тяжело. Надо настоять на обследовании.

Сделав круг, тренер затормозил у красной линии, подняв коньками ворох снежинок, и поднёс к губам свисток, шнурок которого замотан на двух пальцах правой руки – указательном и среднем. Дан сигнал к началу тренировки.

У отца много забот и хлопот. Ребята все довольно опытные, но нет уже в команде того духа, который присутствовал здесь пару лет назад. У кого-то со здоровьем проблемы, кто-то никак себя в игре не найдёт, случается такое; а кто-то просто вредничает…

– Чикаев! Опоздун и опозданец! – тренер живо зацепился взглядом за высокую фигуру, замаячившую на пути к раздевалке. – Дополнительный час!

– Кудинов! – повернулся корпусом к двигавшемуся вдоль борта хоккеисту. – Работай! Работай ногами! Скорость!

– А ну на лёд, зелёные! – тоном, не терпящим возражений, обратился к мальчишкам, хихикавшим у скамейки для запасных. – Малы ещё, чтоб отдыхать! Хохочут! О хоккее на работе надо думать, а не о девочках! Пошли!

– Вадик! Ну, кто делает так, а?! Тебя за это живо на неделю оштрафуют! – возмутился, приметив недисциплинированную игру. – Тебе это надо?!

– Чикаев, быстрее! Крикните там этому копуше: если не появится через минуту, ещё полчаса накину! – раздражённо бросил в сторону раздевалки.

– Отрабатываем два в одного! Игорь! Егор! – короткий свисток к началу действия.

Отец непрестанно жестикулировал руками, а клюшка была ему вместо указки. Молодых мальчишек он подгонял ею обычно, похлопав их по пятой точке. Ну, и сам, конечно, делился большим игровым опытом с хоккеистами, активно используя клюшку. Короткий мощный щелчок Матвей унаследовал от отца.

Вот он возмущается. Один из новобранцев неправильно откатывается назад. Отец в шоке. Парень пришёл в клуб не из нашей хоккейной школы. Там, где он играл, его даже толком отходить не научили. И при этом он ещё умудрился почти весь первый круг чемпионата в основе поиграть.

– Смотри! – сам решил взяться за дело, – Едешь и… раз – влево! и раз – вправо! Разве трудно?! Давай!.. Стой-стой! Пошёл вперёд! Разворот! Отходи! Нет, ну!.. – приблизился к парню, взял его за локоть. – На тебя идёт соперник! Что он будет делать? Правильно, обводить!.. Ты должен в сторону идти, наперерез! Что непонятного?! У тебя задача не дать ему себя обвести!.. Давай ещё раз!

Объясняет прямо как Матвею когда-то. Только раньше отцовские воспитанники едва доставали макушками его плеча, а теперь наоборот – папа смотрит снизу вверх на рослых подопечных.

А вот и Чикаев, наконец, из раздевалки показался. Заработал себе дополнительные полтора часа тренировок. У отца с опозданиями строго, поэтому они редки. А если уж быть совсем честным, папа и Колька Чикаев недолюбливают друг друга. И дело, в общем, в них обоих. Николай со своими утончёнными аристократическими замашками считает себя исключительной личностью, и ему мало быть центральным нападающим четвёртого звена. Кроме того, у Матвея есть сестра-двойняшка Ольга, которую Колька умудрился околдовать своими чарами. А отцу это не по душе вдобавок к тому скептицизму, с которым он относится к Чикаеву как к человеку.

Ощущение, что они друг другу мстят. Николай требует перевести его в первую «тройку», а папа заставляет его пахать как проклятого.

– Матвей, дай-ка воды… – подкатил к борту отец, тяжело дыша и потирая ладонью грудь.

– Может, отдохнёшь? – не вставая, сын протянул ему бутылочку минералки со слабым газом.

Тот отмахнулся, глотая воду.

– Явился?! Не прошло и полгода, Чика!

– Виктор Анатольевич, язвите! – отозвался тот, застёгивая шлем на ходу.

– Коль! Ни стыда, ни совести! – парировал тренер, прислоняясь к борту поясницей и продолжая держать руку у груди. – Ты опаздываешь на третью подряд тренировку. Давай все мои лучшие парни будут дурной пример вон, зелени, – кивнул на молодых, восемнадцатилетних, – подавать. Тебе самому, что ли, хочется лишние силы тратить?

– Да, я смотрю, это у вас нервов через край, если на такую ерунду внимание обращаете, – медленно опустил и поднял ресницы, глядя ему в глаза.

– Послушай, друг! – он чуть повысил голос. – Я всё понимаю, но совесть тоже надо иметь! Ты с главным тренером разговариваешь. Моё терпение кончилось. С этого дня ты будешь в дубле выступать. Всё.

Чикаев брезгливо фыркнул:

– Тренироваться тоже с ними? Можно идти обратно в раздевалку? – и стал теперь уже расстёгивать ремешок под подбородком.

На этот раз не выдержал Матвей. Поднявшись с лавочки, он обратил на себя их внимание.

– Коль, будь добр, не хами, да? – и коснулся плечом отцовского плеча.

Тот снял шлем с кудрявой головы и пригладил волосы, которые до сих пор выбивались из-под него – так модно в нынешнем хоккее.

– Вы, Виктор Анатольевич, приняли стопроцентное решение? Или у меня есть ещё шансы остаться под вашим руководством? Не нужно идти к начальству? – и многозначительно двинул чёрной изогнутой бровью.

– Чика… Заколебал… – у Захарова-младшего с трудом хватило сил удержаться от нецензурной лексики. – Если хочешь остаться в команде, вопросы надо решать тут, внутри неё. Менеджер тебе не поможет, – и повернулся к отцу.

Его было не узнать. Он побледнел, вцепившись рукой в край борта так, что пальцы побелели. Другую руку он крепко прижимал к левой стороне груди.

– Пап! – Матвей живо перескочил через борт, оказавшись на льду, подхватил его подмышки. – Что?! Сердце?!

– О-ой! Прихватило! – еле выговорил тот.

– Помоги! – парень бросил отчаянный взгляд на Чикаева, и тот, испуганно хекнув, поспешил на помощь. – Врача! Вызовите «скорую»!

На стадионе поднялась лёгкая паника. Матвей с Николаем на этот раз действовали, не сговариваясь, согласованно и организованно. Усадив Виктора Анатольевича на скамейку, один раздобыл воды, второй быстро обшарил карманы отца в поисках таблеток. Руки дрожали. Матвей боялся отвести взгляд от его лица. Наконец, вытряхнул на ладошку маленькую красную капсулку и вложил её в посиневшие губы отца. Потом, придерживая его голову, дал запить. Коля расстегнул на тренере замок спортивной куртки, чтобы дать ему возможность дышать глубже.

– «Скорая» едет! – раздался за спиной Матвея голос, и легла на плечо в знак поддержки рука товарища по звену.

– Пап, потерпи немножечко! «Скорая» уже едет! – громко сглотнул и подбадривающе вложил руку в ладонь отца. Тот крепко сжал её. Нестерпимо больно. Матвей чуть не вскрикнул, только издал лёгкий стон. Как ему, должно быть, плохо!

– Оля… – прочитал по его губам Матвей и почувствовал, что папа ослабил захват, глубоко задышал.

– Всё будет хорошо, пап! Терпи!

…В больничном коридоре тихо. Изредка шаркают тапками врачи. Холодный матовый свет. За коридорным квадратом окна – пасмурное осеннее небо, и на его фоне – ветка канадского клёна с остатками листьев бурого цвета.

Матвей был не один. Рядом с ним врач команды и генеральный менеджер, тут же прилетевший в госпиталь, как только ему сообщили о ЧП. Подбадривают. Просят не молчать, если что-то будет нужно. Он хоть и знает, что папе уже лучше, но всё равно душа не находит покоя. Как сказать о случившемся сестре?.. Ему не сидится на месте. У самого уже от волнения сердечко покалывает. Подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. Холодное. Голова гудит, кругом идёт и мысль только: папа, папа…

Вот они, красавцы! Две фигуры в белых халатах, кое-как наброшенных на плечи. Спешат из противоположного конца коридора вечный юноша, узколицый Игорь Кудинов и невысокий по хоккейным меркам, но похожий на маленький танк Вадик Сметанин – самый лучший партнёр на свете.

– Ну, как?.. Ему лучше?.. Он в реанимации?.. Ольге сказал?.. Что-нибудь нужно?.. – посыпались вопросы. Матвей лишь успевал кивать или отрицательно мотать головой. Не выдержал. По щекам слёзы поползли.