Книжная серия «Библиотека всемирной литературы»

Издательский дом «Вагриус»

Союз независимых авторов и издателей

© Наталья Кадомцева

© Издательский дом «Вагриус», 2025

© Издательство «ГОСП», 2025

© Союз независимых авторов и издателей

Предисловие
Когда плачут волонтёры

Многие, наверное, думают, что волонтеры сделаны из стали. Или из железобетона. Потому что способны не отворачиваться там, где многие проходят мимо, потому что им «больно смотреть, как животные мучаются». А вы представьте на миг – если вам только больно смотреть на их мучения, каково тогда несчастным зверям? От того, что вы прошли мимо, оберегая свою психику от страданий, их мучения не закончились. Нам тоже больно смотреть на страдания живых существ. Так больно, что порой хочется кричать. Но мы затыкаем свой рот, собираем всю волю в кулак и пытаемся помочь тем, кто в этом нуждается. Порой становится настолько невыносимо, когда душа словно разрывается на клочки, но плакать нельзя. Пока нельзя. Плакать можно будет потом, когда все закончится. Когда сумеешь или не сумеешь помочь. И тогда слезы будут либо от радости, либо от горя. В субботу на моих руках ушел на Радугу маленький котенок. Я и моя дочь были с ним рядом до самого последнего вздоха. Мы гладили маленькое скрюченное параличом тельце, целовали его носик, разговаривали с ним. Малыш должен был знать, что он не один. Что рядом с ним, пусть и недолго, были люди. Что он был нужен и любим. Нужно ли говорить, что мы плакали. Наверное, не нужно…

Да, волонтеры плачут. Плачут тогда, когда на руках умирает очередной спасеныш. Плачут на приемах в клиниках, когда врачи говорят, что надежды нет. Плачут на дорогах над сбитым животным. Знаете, мы даже плачем, когда отдаем своих подопечных в новые руки. Мы не можем заснуть ночами, потому что нам страшно. Как эти руки будут обращаться с питомцем? Насколько они добрые и ответственные? На какую судьбу мы обрекаем тех, кого своими руками подбирали, лечили, выхаживали? Отдавая питомца, мы отдаем вместе с ним часть своей души. А еще нам очень больно, когда мы видим, на какую жестокость способен человек. Нам горько слышать в свой адрес оскорбления и издевки. Не описать словами, сколько дерьма ежедневно выливается нам на головы только потому, что нам не все равно. Иногда опускаются руки и хочется послать этот мир ко всем чертям. Но мы не можем. Мы не можем отвернуться, потому что в этом мире живут те, кто в нас нуждается. И кто, если не мы?

Да, мы плачем. Но не из-за себя или своих личных проблем. Мы плачем из-за того, что доброта сегодня в большом дефиците. Мы плачем из-за утраченной человечности…

Эта книга – попытка рассказать о том, что чувствуем мы, когда пытаемся спасти еще одну живую душу. Эта книга – возможность рассказать о том, что переживают животные, оказавшиеся на улице. Эта книга выстрадана годами волонтерской практики, и, если она вызвала в Вашей душе отклик, значит, она написана не зря.

История Ричарда

Написать историю Ричарда я хотела уже давно. Наверное, больше полугода я вынашивала эту идею. Думала, от чьего лица лучше вести рассказ. Как изложить события, которые случились с нами. И, наверное, просто набиралась сил, чтобы все пережить заново.

Эта история произошла на самом деле. Все события и люди реальны. Ричард – помесь ротвейлера и овчарки – был сбит поездом в апреле 2018 года. Наши волонтеры нашли его лежащим под насыпью железной дороги мокрым, грязным и крайне истощенным. В клинике нам сказали, что собака лежала минимум десять дней. Десять дней без еды, терзаемый болью в раздробленной и вывихнутой лапах.

Ричард собрал вокруг себя многих неравнодушных людей и волонтеров. Практически благодаря ему все мы и познакомились.

Мы создали группу помощи травмированной собаке. Все, кто захочет узнать больше, могут зайти сюда https://vk.com/richard_58 В группе вы можете посмотреть фотографии и узнать больше о той работе, которая была нами проделана.

История Ричарда

Я родился теплым июньским днем. Сначала мне стало холодно, потом горячий мамин язык вылизал мою шерстку, а я, наевшись вкусного ароматного молока, уснул рядом с моими братиками и сестричками.

Наверное, я был самым большим и сильным. Во всяком случае мне так хотелось думать. Мы играли и боролись, и часто я побеждал. И тогда мне доставалось больше всего молока. Мама была рядом, и нам было хорошо с ней.

А потом стали приезжать какие-то люди. Они долго смотрели на нас, брали на руки, улыбались, давали понюхать незнакомые предметы и говорили непонятные слова. Однажды забрали мою сестру, а еще через день двух братьев. Остался только я и сестричка. Нам было интересно, куда увезли наших родных и увидим ли мы их когда-нибудь еще.

Потом уехала сестричка, и я остался один вместе с мамой. Снова приезжали какие-то люди. Они произносили слова «ротвейлер» и «овчарка» и показывали на меня и на маму. И я все думал: кто я – ротвейлер или овчарка. И вообще, что означают эти слова.

Прошло какое-то время, и приехала Она. Я сразу понял, что это мой Человек. Я еще до конца не понимал, что это значит, но в глубине души я знал: Она для меня – весь мой мир.

И вот Она взяла меня на руки, поднесла к своему лицу и заглянула в глаза. И я почувствовал Ее запах. И навсегда его запомнил. Она что-то мне говорила, называла милым карапузом, забавным, смешным и еще как-то. Но мне достаточно было слышать Ее голос, и я готов был сделать все что угодно. Я подставлял пузо, вилял хвостом, пытался дотянуться до лица и облизать. Она смеялась и отмахивалась. Говорила странное слово «Фу».

Я чувствовал, что она колеблется и никак не может принять решение. И я опять вилял хвостом и подставлял пузо, заглядывал в глаза и старался держаться поближе к Ее ногам.

И вдруг я понял, меня берут! Что это такое, я не знал. Но знал, что это правильно. Я последний раз посмотрел на свою маму и помахал ей хвостом. Я понимал, что никогда ее больше не увижу. И поэтому мне было грустно. Но в то же время я был счастлив, потому что у меня была другая мама, и я понимал, что это правильно, так и должно быть. Не умею объяснить по-другому.

Моя новая мама отнесла меня в железную будку, которую она называла машиной. Странная штука. От нее так и несло опасностью. И о, ужас, она закрыла меня в ней! Я заметался, заскулил, заскреб лапами.

Наконец Она тоже залезла ко мне и погладила по голове.

– Не бойся, Ричард! Это всего лишь машина, – со смехом сказала она. – Ты привыкнешь.

Я не очень понял, что значит Ричард и что такое привыкнешь. Но сказано это было таким тоном, что я успокоился.

А потом эта будка вдруг зарычала и закачалась. Я свалился сверху вниз и снова заскулил. Вообще, это было страшно. Я не мог дождаться, когда рычание и качка прекратиться. Один раз меня даже вырвало. В конце концов я просто устал и уснул.

Проснулся я от того, что вдруг стало тихо. Страшная будка не рычала и не двигалась, а Она гладила меня по голове и тихо говорила:

– Все хорошо, маленький, мы приехали. Устал, малыш. Сейчас уже будем дома.

Она вышла из будки и выпустила меня. Как хорошо! Какой свежий воздух. Только много новых запахов, которые сразу захотелось изучить.

Моя новая мама привела меня в большую будку, которую люди называют дом. Там было много-много непонятного и незнакомого. Мне стало немного страшно, и я написал на пол.

Мама сказала:

– Ай-ай-ай, эти делишки надо делать на улице!

После чего показала мне коврик, который назвала Место, какие-то вонючие штуки – игрушки и миску, полную вкусно пахнувшей еды.

Вечером пришел Он. Он был большой, сильный и пахло от него по-другому – опасностью и властью. Я сразу догадался, что Он – Вожак и с ним баловаться нельзя.

Вскоре я понял, что Ричард – это я. Я был счастлив, когда Она была дома, играла со мной и гуляла. И я был рад, когда Он занимался со мной. Я выучил много команд. Было забавно их выполнять и чувствовать, каким важным становился мой Вожак и как от Него пахло гордостью. Тогда и я гордо поднимал голову и важно шел рядом с Ним. Это было счастливое время. Я твердо знал, что мы – одна семья, что я им нужен и Они меня никогда не бросят. Они часто говорили мне, что любят меня, и я знал – это правда.

Я вырос большим и сильным, гораздо больше своей прежней мамы. Но когда я был со своей Хозяйкой, я снова становился глупым смешным щенком. Мне хотелось привалиться к ней и млеть от восторга, когда она чесала мне живот. Она всегда смеялась:

– Брось, Рич, ты раздавишь меня! Смотри, какой ты огромный!

Так мы прожили много лет. Наверное, семь. Потому что я слышал, как Они говорили об этом. А потом что-то изменилось. Я не понимал, что. Мне казалось, это я сделал что-то не так. Я хотел понять, что. Я заглядывал Им в глаза, я клал голову на колени, пытаясь понять, что не так. Я не понимал, но я чувствовал. Они стали другими. И пахло от них по-другому. Не любовью и радостью, а тревогой, страхом и еще чем-то. Виной. Словно они виноваты в чем-то. Но ведь они не сделали ничего плохого?

Мы стали меньше гулять и совсем не занимались. Никто больше не чесал мне живот и за ушами. Я почти перестал слышать, как сильно они меня любят. Только по ночам иногда я слышал, как Она плачет. Я хотел подойти к ней и успокоить так, как я умел, но меня больше не пускали к Ним в комнату. Я тихо лежал на пороге и гадал, что же такое происходит и когда закончатся плохие времена.

А потом Он посадил меня в движущуюся будку и куда-то повез. Я чувствовал, что происходит что-то странное и важное, поэтому сидел тихо и просто смотрел в окно. Я ощущал волны гнева, страха и вины, которые исходили от Него и недоумевал, куда делся тот сильный и гордый Вожак, за которым я готов был идти на край света.

Мы ехали очень долго. Я давно перестал узнавать места, которые мы проезжали. Я просто ждал. Наконец, будка остановилась, и мой Человек открыл дверь.

– Выходи, – грубо сказал он, старательно пряча глаза. – Сидеть!

Я послушно вылез и сел. Он отвернулся от меня, забрался в свою будку и уехал. Мне захотелось броситься за Ним, закричать, что я здесь, что Он забыл меня. Но я не мог. Он не давал мне команды двигаться. И я просто сидел и ждал, когда Он вернется за мной.

Время шло. Светило солнце, мне стало жарко и захотелось пить. Я даже чуть не лег. Но я помнил команду и не мог ослушаться. Я надеялся, что если я буду делать все правильно, то Он побыстрее за мной вернется.

А потом наступила ночь. Пришла прохлада. А вместе с ней и понимание, что я остался один. Может быть Они забыли про меня? Но ведь Они не могли! Я же всегда все делал правильно! Всегда делал все, как Они мне говорили! Я не мог этого понять.

Я лег и долго лежал в темноте. Я даже не прислушивался к новым звукам и запахам, которые меня теперь окружали. Мне было все равно. Мне даже было все равно, что я давно проголодался и хотел пить.

Какая-то букашка пробежала по моим лапам. Кто-то зашуршал в траве рядом со мной. Я ни на что не обращал внимания. Измученный и уставший, я в конце концов заснул.

Во сне я вновь был в нашем старом доме рядом с Ней. Она смеялась, гладила меня, обнимала и говорила, какой я большой и сильный, какой я хороший защитник, какой я красивый. Я ни слова не понимал из того, что Она мне говорила, но мне хотелось, чтобы Она продолжала. Я готов был слушать Ее голос все время. Он был нежный и ласковый. И я снова был счастлив.

Проснулся я из-за дождя. Дул ветер, на меня падали капли, я промок и замерз. С трудом встав на лапы, я отряхнулся и огляделся. Вокруг, насколько я мог увидеть, была только трава. Ни одного дерева. Негде было спрятаться. Я постоял немного, вдыхая незнакомые запахи, впитывая их и пытаясь распознать что-то, что я знал. Потом просто пошел. Я шел, не разбирая дороги. Просто, чтобы уйти от мокрых капель и ветра, от которого перехватывало дыхание. Я пытался найти какое-нибудь убежище, где будет сухо и тепло. Потом я побежал. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Я устал и выбился из сил.

Вдруг я заметил деревья и побежал туда. Я забрался в кусты и уснул.

Я спал и снова видел Ее. Я чувствовал Ее запах, чувствовал Ее руки на своей спине. И когда я проснулся, я понял. Я хочу увидеть Ее снова. Я хочу заглянуть Ей в глаза и понять, почему меня увезли. Я хочу снова почувствовать Ее любовь.

И я начал искать. Я шел день и ночь, улавливая малейшие намеки на знакомые запахи. Я избегал мест, где было много людей, потому что чувствовал их страх. Я искал еду на помойках. Иногда удавалось поймать мышку. Я шел по ночам, а днем прятался и спал. Я не знаю, сколько времени я искал. Были дожди, шел снег, была жара. Шерсть моя испачкалась и свалялась. Лапы сбились. Идти становилось все труднее. Очень часто от голода не было сил даже подняться на лапы.

Я поселился в лесу и в каких-то будках, куда люди приезжали только на лето. Когда было тепло и солнечно, там было много людей, а значит много объедков. Зимой становилось труднее, приходилось выходить к высоким домам и искать еду на помойках. Мое зрение становилось все хуже, один глаз почти перестал видеть. Но мой нюх не утратил остроты. И однажды я уловил знакомый запах. Он был почти неслышный, но он был. Я не видел Ее. Но мне казалось, я Ее чувствовал.

Четыре раза приходила зима с тех пор, как меня увезли. Я чувствовал, что становлюсь старым. Стало труднее переживать холод и голод. Ноги держали меня все хуже. Но я верил, что однажды я снова увижу Ее. И это придавало мне сил. Именно ради этого я и жил.

Но однажды ноги подвели меня. Я перебегал через железные палки, по которым часто грохотали огромные будки. И вдруг почувствовал, что силы оставляют меня. Я слышал грохотание повозки, слышал, что она приближается, но не мог сдвинуться с места. И вдруг я почувствовал страшный удар. Меня отшвырнуло с дороги, и я покатился вниз. Боль ослепила меня. На какое-то время мир утратил краски.

Когда я очнулся, я не мог пошевелиться. Боль пронзала тело, как ножи. Так больно мне не было никогда. Я лежал совсем один под снегом и дождем. Я не мог встать, чтобы найти себе еды. Я мог только пить дождевую воду. Я был мокрым, грязным и голодным. И чувствовал, что жизнь покидает меня. Я не знаю, сколько времени я так лежал. Но мне казалось, что я уже вижу Прародителя Пса, когда надо мной склонилось чье-то доброе лицо. Он нее пахло иначе – жалостью, состраданием и еще чем-то. Я не понял, чем. Потом подошли еще какие-то люди. Они подняли меня, погрузили на тележку и куда-то повезли. Я молчал, хотя мне и было очень больно.

Потом появились еще какие-то люди. Они все были разные. Но от всех пахло почти одинаково. Любовью и Состраданием. Они возили меня куда-то. Там пахло совсем уже по-другому. Мне делали уколы, промывали раны, гладили меня, вычесывали шерсть. Кормили вкусной едой. Я не мог ходить, но меня поднимали и выносили на воздух и на солнышко. Мне не нужно было снова искать себе еду, я больше не был голодным. Мне было тепло. И боль потихоньку стала проходить. Однажды я почувствовал, что почти готов встать на ноги. Эти люди подложили что-то мне под живот и помогли подняться. Ноги почти не держали меня, но я чувствовал, как они хотят, чтобы у меня получилось, как они радуются, когда я сразу не падаю. И я старался. Ради них. Я понимал, что они стараются ради меня. И я смог. Однажды я смог. Я начал ходить. Плохо, медленно, но я пошел.

И они называли меня Ричард. Я был почти счастлив. Я так давно не слышал свое имя. Единственное, что вызывало во мне грусть, то, что я так и не встретил Ее. Хотя бы в последний раз.