1. Городской хищник

1. Незнакомец

Календарь вдруг подсказал, что сегодня, 23 мая, ей ровно 22 с половиной года, и тут-же она вдруг сообразила, что ещё и её новой работе исполнилось ровно 3 месяца. Странные торжественные даты – ухмыльнулась она про-себя, но все равно мысленно отсалютовала этим отметкам.

3 месяца тут. В этом «своём» укромном уголке напоказ. А ведь ей казалось одновременно, что этого времени будто б и не было, как моргнула, и одновременно – будто она была здесь всегда. Ей полюбилось это место.

Нельзя сказать, чтоб это была работа, которой хвастают: мало ли барист в крошечных кофе-забегаловках столицы? Только её уголок располагался на большом проспекте с торца здания театра, не далеко от парка. Моментами было весьма оживленно и ей нравилось улыбаться случайным незнакомцам, подавая радость в стаканчике, а в моменты затишья – рассматривать суету почти летней Москвы в панорамные стены-окна. Говорят «если смотришь в бездну, может и Бездна смотрит в тебя…»,

только этой бездне не было до неё никакого дела, и это было прекрасно.

Протирая кофемашину в этих мыслях, она подняла глаза,

и отшатнулась.

Apollo 440 – The Man With The Harmonica

Иногда казалось, что она сквозь стекло и гул проспекта может услышать именно эти шаги по каменным ступенькам. Будто у этих шагов – особый вес…

Тогда почему ей кажется, что к ней – подкрались?

Обычно когда видишь человека, видишь его целиком. Детали сливаются в общий паззл, и воспринимаются вкупе, ансамблем, общностью. Но только когда на горизонте появлялся он – графичный и монохромный, заглушающий собой все вокруг, и прилипал к ней этим своим контрастно-болотным взглядом как присоской, она попадала в этот гипер-фокус. Во взгляд-рентген… Как в плен. Она потом не могла вспомнить, во что он был одет, не смогла б его потом описать. Она лишь смутно припоминала южный типаж, темные чуть волнистые локоны чуть короче плеча, до ворота куртки, откинутые назад, и небольшой шрам под глазом,

но в моменте она никак не могла осмотреть его целиком, будто ей нужно было контролировать взгляд, который контролирует её.

И так – вот уже больше месяца. 3 раза в неделю в одни и те же дни в одинаковое время. И всегда – неожиданно.

Да, это был он и он опять смотрел. Прямо на неё. И стекло было сомнительной преградой, слабым редутом защиты. Тем более, он знает, где тут дверь.

Он был похож на волка в городских джунглях. Одиночка с диким нравом, явно скрытым под внешней затаенной внимательностью, хищник. Сначала пробовал разные кофе, а потом остановил свой выбор и брал один и тот же раф, и она испытывала немыслимое облегчение, когда их взгляды размыкались – он доставал карту оплаты, а она готовила угощение. Он никогда не улыбался, хотя всегда был вежлив, лаконичен, а его голос, манеры и настроения нейтральны и почти приятны,

но во взгляде таилось что-то неописуемое. Будто этот человек знает про тебя всё. Насквозь. Будто видит тебя голую, и это – не про тело. Чернокнижник какой-то. Рокер?

Она пробовала потом как-то осмыслить и описать его себе. Этакого Тимоти Шаламе, если состарить лет на 8, стереть эмоции и раскрасить в монохром, где яркие – одни глаза.

Потом он исчезал за поворотом, но было ощущение, что он решил тут остаться, и это уже вне её зоны выбора или понимания. Это случится неминуемо.

А ведь ей после этого цирка с разводом, разъездом, дележкой ложек и потоками обид в сообщениях круглые сутки без предупреждения – даром не нужно было от мужчин ничего больше «спасибо», и оплаты за напиток.

На следующий день к ней на работку зашла подружка. Кристинка. Занести флешку по учебе, увидеться, поболтать. Чем они и промышляли этим поздним утром, спрятавшись за «аппарат счастья», заряженный оживляющим зельем. И когда этот Волк снова появился на пороге, а сначала – вышел, восстал как из урбанистических волн и пучин – из ступенек, она испытала облегчение – она может сегодня полноправно «не заметить его» и не выделить в потоке, находясь вся «в подружке». Кристине Даша о нем, кажется (разумеется!) упоминала, и сразу поняла, что та, узрев, сразу узнала, кто это. Можно даже не перемигиваться.

Только подружка тут её

удивила…

Кристи вскочила с места, и исполнила страннейший в мире диалог.

– Это Вы?? – чуть не перемахнула через стойку она.

– Это я. – не включаясь в диалог и устранив свой лазерный взгляд, будто приглушив яркость, ровно ответил посетитель.

– Вау! А можно с Вами сфоткаться? – засуетилась Кристи. Вменяемая, вроде, обычно.

И он, парадокс, не отказал!!!

Даша думала, что её разыгрывают, или что она и вправду одна тут сумасшедшая? Или она не в теме?

Потом он снова кинул свой осязаемый болотный взгляд, скользнул по ней ощутимо как незнакомец в давке общественного транспорта – там где нельзя, и мгновенно устранился. Будто с безмолвной оговоркой «я приглядываю! Я где-то тут… Там. Везде!».

– Ты его знаешь? – обернулась к подруге хозяйка уголка, едва захлопнулась дверь.

– А ты – нет?? – вернула та ей удивление с процентами.

Даша перебрала в памяти всех известных ей молодых рок звезд (примерно полтора). Совпадений не случилось.

На вид ему – лет 25. И что, уже такой звездун, что даже её далеко не рокерша Кристинка в теме?

– Это же знаменитый ясновидящий. – сообщила очевидное та.

– Кто-оО? – сложилась пополам Даша. С этого момента слегка пугающая аура этого посетителя разлетелась в прах. И она с досадой пнула свое воображение, которое так обидно повелось на прокаченный антураж, – Я не верю в гадалок. И ты не веришь.

– Я знаю. Но в него – верю. – серьезно закивала Кристи.

– Тут понимаешь, Кристи, какое дело… Тут в целом – либо веришь, либо нет. – проповедовала Даша с серьезным видом.

– Вообще – нет, а тут – да! – упорствовала подружка.

Капец, новый анекдот. Гадатель – с регулярной доставкой. А кофе у него по утрам – рабочий инструмент что ли? Истина – на дне стакана? Хотя надписи на бумажных стаканчиках дают прогнозы на день явно лучше! Хорошо хоть не предсказывает тут ничего, а то сам как полтергейст, ну хоть до этого не дошло! Некоторым лучше предсказывать молча))

– Ну в зеркалах отражается. – уличила она, стараясь не задеть подружку. – Он что, правда медийный песроонаж?

И тут оказалось, что её кофеман незваный – эзотерическая знаменитость масштаба страны. Потому что его раскрутило тв с федерального канала. В общем, тот самый актер одной роли из разоблачений.

Тут же Даша узнала ВСЁ (что не спрашивала!): что у него есть такой же знаменитый брат, что они – уже в музыке, кино и всех игровых шоу своего канала! А так же – откуда он (земляки, надо же!), сколько лет, и какую дату когда отмечать – уже хотела вернуть колдуна и выпытать у него заклинание, как этот поток про него от подружки остановить.

И да, её прям попустило: уффф! Парень на столько в роли, что впечатлительным – что только не померещится! Так во почему он таким опасным кажется – это хорошо монетизируется? Молодец, чО. Талантливо… ходит)) Так не каждому дано! Можно теперь с чистой совестью хвастаться друзьям, что видела знаменитость! Если имя выучить, конечно, и разговаривать с ним на языке абра-кадабры и тибидох-тибидохов.

В общем, немного пасмурное утро выдалось веселым, а у Волка появилось имя – Егор. А так же фамилия, родной город, дата рождения (в этом тысячелетии!) и много чего ещё – вполне земных подробностей.

2. Женские секреты

В этот день за изящно разрисованными панорамными стенами-окнами её уголка выглядывало солнышко, но на душе было пасмурно. Вчера был выходной. Сменный график – это хорошая часть предыдущего тезиса. Плохой же было – то, на что она свой выходной потратила.

Опять доктор. Опять женский. Опять ничего.

Нет, она не ждала беременностей – ей было и незачем пока, и неоткуда. Она ждала другого. Уже 3й год. «Гостей», которые к каждой девочке приходят регулярно, а у неё на 3 года начались, и потом уже на столько же покинули ее. Безвозвратно.

«Менопаузы» не бывает в 22, и даже в 22 с половиной – не бывает» – пожимали плечами врачи. «Никаких заболеваний, травм, патологий. Просто репродуктивная система отказала. Или на паузе. Не работает, в общем». А на вопрос, что дальше, и заработает ли, всё те же отмашки: «повышаем иммунитет, занимаемся легким спортиком и ждем». И всё.

Это называется красивым именем Аменорея. И это может быть просто аномалией. И всё. Особенностью, которая не лечится потому что не болезнь. Просто она не совсем-то и девушка, типа того.

И это пугало. Пугало будущим, своим статусом, перспективами. Она не хотела детей, выходя замуж, как бы стыдно в этом ни было признаваться всем вокруг, как бы ни была очарована своим статусом и мужем поначалу,

но теперь, когда речь шла о будущем, при чем необозримом…

Она готова была уже на нужные операции. Переливания, или что там они придумают. Но они – ничего не придумывали. Обойдя почти десяток специалистов вместе с мамой, она остановилась на хорошей докторе-женщине Инге Васильевне, которая всё так же пожимала плечами как и все,

но была добрая. Дошло до того, что доктор с мамой подружились, и мама вязала доктору свитерки на своей старой вязальной машинке. А вот Даша – просто наблюдалась. Консультировалась. Надеялась.

А ей уже всерьез советовали молиться.

Задремав и бодурствуя одновременно в своих перманентно-печальных раздумьях на эту тему, она подняла глаза, и заметила, что пропустила это появление. Обычно она отлавливала его взглядом, проходящим на горизонте, и падала в иллюзию контроля. Будто б однажды он услышит её, и всё-ж пройдет мима.

Но сегодня он уже открыл дверь и переступил порог.

– Лавандовый Раф? – подхватила она отстраненно-вежливо и услужливо. Они уже даже не утруждались здороваться.

– Мокачино. – вдруг поменял курс он, как обычно прохладно, – и я могу тебе помочь.

Она опасливо глянула на свою любимую кофемашину, к которой никогда не подпустит никого, тем более незнакомцев. И бровь её заострилась выражением самки, защищающей потомство.

– Спасибо, не нужно. – она ускорилась в приготовлении напитка. И уже подавала его с конфеткой и трубочкой – финальный аккорд. Всем спасибо, все свободны…

– Нужно. Я понимаю, что вопрос деликатный. – тут она сообразила, что не тот агрегат она только что защищала, – но выход есть.

Он явно понял по её взгляду, что ему – пора, для этого не нужно быть экстрасенсом. Но черкнул на салфетке свой номер.

– Если надумаешь, я тебя вылечу.

– Как?? – на мгновение провалилась в надежду она, будто под ней проломился лёд скепсиса. О её проблеме, подобной февральскому Байкалу под толстым слоем прозрачно-мутной корки, никто не знал. Даже доктор уже скрывала от мамы подробности, маме сказали что всё уже хорошо.

– Если я скажу – как, ты кинешь в меня горячим стаканом. – опасливо покосился он, хоть тон его оставался ровным и туманным как сон – но другого способа у тебя нет.

Ультиматум. Мягкий как непроглядный туман, в котором прячутся пропасти.

Она не собирается, разумеется, ввязываться в такую вопиющую авантюру. Ни за что. Потом она выкинет эту салфетку. Когда гипноз пройдет, когда он выйдет за дверь.

Но сейчас… Как в тумане…

– Почему это случилось со мной?

– Ты знаешь почему.

– Не знаю. – замотала своей светлой головой с хвостиком она.

– Знаешь.

– Нет. – её как будто подвели к какой-то черте.

– Так почему же? – и вот кто тут уже кого допрашивает?

Она молчала. Это ему экзамен, а не ей.

Если они оба знают, пусть совпадёт.

Он будто мысли её читал.

– Ты не хотела взрослеть. Не была готова. Тебя заставили.

Да твоююююжжжжж…

А он неумолимо продолжал.

– В 19. Выйти замуж. За хорошего человека. За правильного. Как обычно, желали добра. Только по – своему. И ты запретила себе взрослеть так, чтоб никто не мог повлиять на это.

ЧтооО? Она ещё и сама виновата?

– Если запретила, значит могу и рас-претить? – с вызовом обнаружила она.

– Нет. Твой страх, что тебя опять толкнут на чужой путь, слишком силен. Его закрепило и недоверие к мужчинам, приобретенное и укоренившееся в этом браке. В принципе, тебе и так не плохо живется, но это не здоровье и не норма. Страхи накладываются на страхи и закрепляются страхами. Со всех сторон. Тебе этот клубок самой уже не распутать.

Когда он вышел за дверь и его спина удалялась туда в пучину города по ступенькам с терассы как расписная стена чьих-то истин, и воздух шевелил завитки у шеи, а номер всё лежал на стойке, она думать не могла. А потом вдруг задумалась: