Последний

Пролог

Начиная свой бизнес, Дрейк Талос понимал, что среди его клиентов будут встречаться по большей части заносчивые и самовлюбленные кретины, натужно удерживающие хорошую мину при плохой игре. Фальшь, расшаркивания, ненависть, скрытая за натренированной белозубой улыбкой – все то, что принято называть клиентоориентированностью, – Дрейк знал, что ему придется долго с этим сталкиваться, прежде чем он сам сможет хоть что-то диктовать. Его это не пугало. Он с детства уяснил, что его вообще ничто не должно пугать, потому что он родился черным. Его отец частенько говорил, что черному нужно работать втрое усерднее, чем белому, чтобы доказать, что он хоть чего-то стоит. Сам Дрейк по молодости не обращал внимания на различия в цвете кожи, разрезе глаз или акценте, однако со временем убедился, что эти факторы являются определяющими для большинства людей. Признавать правоту вечно недовольного и брюзжащего отца было противно, но Дрейку пришлось сделать это. Принятие сложных решений тоже никогда не пугало его.

Когда Дрейк поставил на ноги собственное дело и завязал множество полезных знакомств, он осознал, каким похожим на своего отца сделался с годами. Кое в чем он даже его переплюнул: отец ненавидел только белых, а Дрейк ненавидел всех людей одинаково. Разумеется, он прятал свою неприязнь за отточенной годами дружелюбной улыбкой – столь искусной, что даже прожженный кинокритик не уличил бы его в неискренности. В душе Дрейк год от года продолжал остывать к людям, не оставляя для них ничего, кроме тщательно припудренного цинизма.

Поначалу Дрейк ругал себя за схожесть с отцом, которого так и не смог искренне зауважать, и даже просил Бога на мессах избавить его от этого характера и даровать шанс измениться. Но, видимо, Всевышний рассматривал просьбы чернокожих только после просьб белых, а белых молитв он получал слишком много.

И почему он не мог создать всех людей одинаковыми?

Дрейк нередко задавался этим вопросом, пока хитросплетения судьбы не познакомили его с последним клиентом. Впервые за много лет Дрейка Талоса всерьез заинтересовала чужая жизнь и даже чужая личность. Однако задумываясь о своем клиенте, он не спешил радоваться новым росткам гуманизма в душе. Для гуманизма клиент должен быть человеком.

***

Топика, штат Канзас

22 декабря 2003 года

– Это тянется слишком долго, у меня нет столько времени, – сквозь зубы процедил недовольный клиент.

– Валиант, давай успокоимся, – натянув отточенную улыбку, предложил Дрейк.

– Пока что я говорю спокойно.

Клиентом был бледнокожий мужчина высокого роста со слегка растрепанными волнистыми светлыми волосами, спускающимися почти до середины шеи. Легкая небрежность стрижки, как ни странно, придавала ему некоторую наивную привлекательность, которую, по мнению Дрейка, могли бы оценить легкомысленные дамочки. В выражении лица клиента даже в моменты злости сквозило нечто старомодно-аристократическое – на удивление, не наигранное. Внешне он был «человеком без возраста»: на лице едва обозначились следы легких морщинок, которые появляются после тридцати, однако выражение глаз выдавало в нем чуть ли не старика. Впрочем, как и вечное придирчивое недовольство. Иногда он становился слишком педантичным в мелочах, чересчур нетерпеливым и капризным, а порой будто не видел общей картины своих дел. Мрачной надо сказать, картины…

– Послушай, – мягко заговорил Дрейк, – мы занимаемся этим делом всего пару дней. Поверь моему опыту, это и близко нельзя назвать затягиванием. К тому же я и мои люди вынуждены работать в условиях недостатка информации. – Он прищурился, сделав особый акцент на последней реплике. – Будь ты сговорчивее, дело продвигалось бы быстрее. Ты сам нас тормозишь.

– В определенных кругах ходили слухи, что ты и твои люди лучшие в своем деле, – буркнул Валиант, отведя взгляд.

Дрейк не любил, когда разговоры сворачивали в это русло. Его собственная злость на клиента грозилась выйти из тени, а допустить этого было нельзя.

Спокойнее, — воззвал Дрейк к собственному профессионализму. Пока его гнев тлел внутри, натренированная мягкая улыбка, полная рафинированного сопереживания, не изменила ему ни на секунду.

– Мы действительно лучшие, – сказал он. – Но все же я не Господь Бог, чтобы творить чудеса и читать мысли. На твое задание требуется время, и я делаю все, что в моих силах, обладая минимумом информации.

– Я сказал тебе все, что мог, – отчеканил Валиант. – Я должен прежде всего заботиться о безопасности.

Дрейк мысленно усмехнулся в ответ на это заявление. Безопасность? Зачем же тогда вместо незаметной обывательской одежды он носит длинный плащ, отпускает волосы и надвигает на глаза темные очки даже в пасмурный день? Неужто он думает, что никто на улице не отметит, как сильно он похож на киношного вампира? Настоящему вампиру не следовало бы так упрямо игнорировать это.

– Ты мог бы доверить ее нам, – любезно предложил Дрейк.

– Нет, – отрезал Валиант. – Не мог бы.

Дрейк вздохнул.

– Тогда мы возвращаемся к отправной точке: нам нужно время, чтобы выполнить твою задачу. Быстрота работы обратно пропорциональна недостатку информации.

– Время… У меня его нет, – рассеянно повторил Валиант. Взгляд устремился в никуда, мысли унесли его далеко отсюда.

– Пара дней ничего не решит, – упорствовал Дрейк.

Валиант горько усмехнулся.

– Вряд ли ты понимаешь, о чем говоришь.

Дрейк позволил себе заговорить на полтона громче.

– Ты требуешь от меня чудес, которые никто не может сотворить. Ты хоть понимаешь, чего хочешь?

– Выжить.

Холодный отрезвляющий ответ заставил Дрейка осечься и рухнуть обратно, в лоно привычного напускного спокойствия. Он вновь улыбнулся и доверительно положил Валианту руку на плечо.

– Просто наберись терпения. Хоть немного. Мы все сделаем.

– Уверен, что можешь говорить мне – о терпении?

Голубые глаза Валианта в полумраке кабинета на секунду показались люминесцентными, и Дрейк затаил дыхание, вспомнив, что говорит с хищным зверем, который лишь похож на человека. Захотелось сделать шаг назад, но усилием воли Дрейк заставил себя остаться на месте. Однако руку с плеча Валианта убрал.

Они замерли друг напротив друга – две противоположности. Дрейк был ниже Валианта ростом, с кожей цвета горячего шоколада и блестящей лысой головой. В карих глазах горел огонек предприимчивости. Он старался не заводить близких друзей, только деловых знакомых, потому что стоило кому-либо проникнуть за границы его белоснежной улыбки, сразу становилось понятно, что никакого интереса, кроме наживы, у Дрейка Талоса нет. Это разочаровывало людей, а Дрейк не любил никого разочаровывать. Валианта он тоже разочаровать не хотел, поэтому сбросил с себя секундное оцепенение и вздохнул – медленно и глубоко, как учили на курсах управления гневом.

– Я даже уверен, что могу требовать от тебя терпения. Вспомни, кто ты и какое даешь задание. – Дрейк развел руками. – Обыкновенно я не говорю такого своим клиентам, но ты буквально вынуждаешь меня.

– Я изрядно доплачиваю за то, кто я и какое даю задание, если ты не забыл, – поморщился Валиант.

– А я выполняю все, что предписано нашим договором, и даже позволяю тебе некоторые вольности. Другой исполнитель такого недостатка информации не потерпел бы. Более того, другой исполнитель за твое дело бы не взялся.

– Отчего же взялся ты?

– Ты меня заинтересовал, – честно признался Дрейк. – Ты являешь собой мир, который изучен очень узким кругом людей. По несчастью, в него входят исключительно твои враги. Мне не хочется, чтобы с твоей смертью эти знания исчезли.

– Стало быть, печешься о знаниях? – недоверчиво спросил Валиант.

– Знания – ценный ресурс. А я из тех, кто умеет найти ему применение. И мы снова возвращаемся к вопросу о важности информации, – с нажимом произнес Дрейк.

Валиант вздохнул и устало потер глаза, успев недовольно покоситься на яркую настольную лампу. Сейчас, по прихоти клиента, это был единственный источник света в кабинете с опущенными рольставнями.

– Это просто лампа, – не удержался от замечания Дрейк.

– Спасибо за пояснение. Я в курсе, – буркнул Валиант, опуская руку.

– Ты, вроде, не боишься света. По крайней мере, не настолько.

– Солнце светило ярко несколько дней кряду, от этого зрение стало чувствительнее, если уж тебя интересуют тонкости.

Валиант объяснял нехотя, и Дрейк почувствовал, что нужно вернуться к теме разговора, пока клиент не начал еще больше капризничать.

– Давай снова к делу. Я не могу ускорить процесс работы. Сейчас не средневековье, Валиант, и действовать грубо, привлекая внимание властей, вездесущей полиции и еще более вездесущей прессы, я не могу. У меня много связей, но распоряжаться ими необходимо с осторожностью. Тебе ли не знать, что такое осторожность? Твои враги хорошо подготовлены, и, чтобы выполнить твое задание, мне нужно подключить людей, заставить их поработать, не давая им при этом наводить справки о тебе. Это не так просто. На самом деле, ты и сам это знаешь, ведь, если б выполнить твое задание было легко, ты сделал бы все сам.

Валиант предостерегающе поднял взгляд, и Дрейк примирительно кивнул.

– Я знаю, ты пытался. Но это попросту не в твоих силах, поэтому я снова тебе повторю: дай мне время. – Дрейк улыбнулся, понимая, что одержал победу в этом бессмысленном споре. – От тебя пока что требуется просто поменьше светиться. Скрываться ты умеешь, ты делал это много лет. Уверен, ты сможешь потерпеть еще несколько дней. Ведь сможешь?

Валиант сжал руки в кулаки, но ничего не сказал.

– Всего несколько дней, – продолжил упрашивать Дрейк, заметив, с каким трудом клиент держит себя в руках. – Мы найдем того, кто пустил слух, и отыщем твоих сородичей, если они действительно в «Кресте».

– Они там, – с нажимом сказал Валиант. – Должны быть там. Должен был остаться… хоть кто-то.

– Тогда мы их найдем. Потерпи еще немного.

Безотказная улыбка Дрейка вновь пришла на помощь, чтобы смягчить обстановку.

Валиант недовольно помотал головой и направился к выходу из кабинета. Открыв дверь, он сощурился от холодного света энергосберегающих ламп и первые несколько шагов проделал медленно, явно борясь с желанием прикрыть глаза рукой.

Дрейк следил за ним, пытаясь представить, насколько его зрение чувствительно к свету.