По – юношески перепрыгивая через ступеньку, молодой человек стремительно нёсся к двери своего подъезда. Нетерпеливо кивнув на ходу грустно улыбающейся консьержке, в два шага пересёк мерцающим мрамором холл, резким взмахом руки вдавил кнопку лифта.

Вынужденное ожидание в несколько секунд вызвало в нём лёгкое раздражение, сопровождаемое нервным постукиванием пальцев по железной закрытой двери. Поднял взгляд на цифровой индикатор, и наткнувшись на светящуюся пятёрку внезапно наморщился. Барабанная дробь резко сменилась легким приглушенным ударом ладони.

– Бли-и-и-и-н!

– «Сегодня же пятое!»

Эта дата, так часто звучащая в последние две недели в его голове, именно сегодня, с самого утра, начисто вылетела из памяти, словно устав в ней находится так долго.

«Зря спешил…Надо было пойти с мужиками, звали же…»

Зайдя в прибывший, и уже не так срочно нужный, лифт, потянулся в карман за телефоном. Покрутил в руках, размышляя, кого набрать. Подумал, быстро передумал и с лёгкой усмешкой поместил аппарат связи с внешним миром обратно в карман.

«У холостяков своя жизнь, у меня – своя…буду сидеть дома…один».

Ещё совсем недавно (по меркам быстротечного времени), он сам принадлежал к классу безбрачных мужских особей, и в каких-то невысвеченных, затаённых уголках своей души очень гордился этой принадлежностью, лелея внутреннюю уверенность, что категории «холостяк» он не изменит никогда. Основания для такой веры сформировались не в одночасье; им предшествовал процесс длиною во всю его жизнь.

Его ненаглядная маман разочаровалась в институте брака едва сыну минуло шесть лет, больше с этим не экспериментировала, и старалась забыть, как страшный сон период замужнего существования. Своим многочисленным знакомым томно объясняла, что она натура творческая, многогранная, и втиснуть себя в семейные рамки – это превыше её человеческих сил.

Как следствие, сын, с детства впитывая царящий в доме девиз: «Живи свободно!», вырос в молодого мужчину, который не то, чтобы не признавал ценность семейной жизни, – нет; просто для него это понятие стало недорогим номиналом, без которого он собирался обойтись.

Но жизнь внесла свои коррективы…

Выйдя из лифта уже неторопливо, вразвалку, он направился к своей квартире. Легко щёлкнул ключом в замочной скважине, толкнул пальцем дорогую облицовку неслышно открываемой двери, на пороге приостановился. В атмосфере знакомого жилого помещения повисло так нелюбимое им в последние годы ощущение пустоты и безжизненности. Как будто Ленка, уезжая в свои чертовы командировки, забирала с собой не только нужные вещи, но и упаковывала в дорожную сумку частичку души и какое-то искрящееся тепло, что согревало их совместный очаг.

–Н-да… – шумный, омрачённый этим ощущением глубокий вздох разнёсся по притихшей квартире. Он почувствовал, как внутри него рождается волна неудовольствия и злости. Эти её отъезды, пусть и нечастые, всегда выводили его из себя. Никакого смысла в них он не видел. Какая ей радость в этих поездках в немыслимую глухомань, существование чуть ли не в пещерных условиях, возня по уши в земле! Плюс ко всему копеечная зарплата, ну и конечно же оставление его в ненужном никому одиночестве!

Вешая в шкаф сброшенный летний пиджак, поймал себя на мысли, что начинает раскручивать себя по полной. Знал по опыту, если эту нарождающуюся злобную волну не остановить, ничего хорошего не выйдет. Она-то потом схлынет, а он останется с дикой головной болью.

«Ладно, ладно». Мысленно постарался успокоить себя. «Ничего… дайте только срок…». В том, что рано или поздно он убедит её оставить свои раскопочные затеи, он не сомневался. В жизни он всегда добивался того, чего хотел. Нужно только время.

Чтобы окончательно утихомириться, направился в гостиную, к бару. С бутылкой красного вина плюхнулся в стоящее рядом огромное мягкое кресло. Потянулся за пустым бокалом, медленно наполнил его, любуясь на бордовые, искрящиеся блики напитка.

Сделал несколько глотков. Внутри потеплело, смягчилось.

«Релакс…». Откинул голову на высокую спинку кресла, задумался. Мысли понемногу успокоились, пригладили чуть было не разбушевавшиеся чувства, потекли мирным потоком.

Время, конечно, сделает своё дело. Он точно знал, что время – это вещь, на которую можно положиться. Наступит день, когда они узаконят свои отношения, заявят друг на друга официальные права и всё пойдёт своим чередом…

Хотя с момента их встречи прошло больше трех лет, а воз, как говорится доселе там. Это вызывало немалое удивление, ведь он уже не раз просил её стать женой. Кому сказать – не поверят! Он, убеждённый холостяк, любящий и ценящий свою свободу превыше всего, и вдруг туда же: «выходи за меня замуж!». Да он и сам бы не поверил такому повороту событий ещё несколько лет назад!

Но и это было не самым для него удивительным. Удивление, переросшее в непонимание, вызывал факт, что она так и не приняла его предложения. Отшучивалась; иногда молчала, лишь глядя на него своими пронзительно зелёными глазами; временами принималась (не поймёшь, серьёзно ли) обсуждать их неравный социальный статус. В общем, сводила на «нет» все его попытки. Ну а он, будучи человеком неглупым, принимал ситуацию как есть, твёрдо зная, что рано или поздно ей надоест полукочевая жизнь, эта бесформенность их отношений и захочется мира и покоя в его объятиях. Другого просто и быть не могло!

Без излишней скромности он всегда считал себя, что называется – «завидной партией». С какого бока ни подойди – мужчина хоть куда! И молодой, и красивый, местами – обаятельный, с солидным капиталом и положением, физически и морально здоров на все сто…Ещё до их встречи, будучи убеждённым сторонником безбрачия, ему приходилось отбиваться от массы явных и полупрозрачных предложений со стороны женского пола. Для себя он никогда не принимал их всерьёз, лишь сделал вывод, что на рынке брачных услуг его персона котируется очень высоко. А Ленка просто пока ещё своими малозаинтересованными в материальности мозгами этого не поняла, и ценить не научилась.

С другой стороны, наверное, эта незаинтересованность и даже какая-то оторванность от мирских дел так его впечатлила при их первом знакомстве. Частенько всплывал в памяти тот день, когда он впервые привёл её в свои холостяцкие апартаменты. Чего греха таить, назначенный ужин у него дома должен был произвести (по его замыслу) маленький, но яркий фейерверк в голове у новой знакомой. Бурю восторга вызвать было чем: начиная от престижного района проживания, внешних архитектурных решений фасада его дома до авторского (естественно!) дизайна и отделки личного пространства, ему принадлежащего. По крайней мере, всем этим всегда восторгались, а может, и втайне завидовали, его друзья и знакомые.

Но как он ни всматривался в её глаза в ожидании положенной реакции, не заметил в них и тени заинтересованности всем созданным великолепием. Готовился к приятным для себя объяснениям, что тут да как, а получил какое-то внутреннее замешательство.

Улетучилось оно быстро благодаря несводимому с него, озорному и ласковому Ленкиному взгляду. Казалось, ей не было дела до окружавшей его обстановки; она весь вечер глядела лишь на него и внутрь него. Наверное, это было впервые, чтобы вот так, совершенно искренне, с неподдельным интересом и сердечным теплом кто-то был заинтересован в нём самом. И купаясь в направленном на него внимании, словно окруженный невидимой поддержкой, он весь вечер легко и непринуждённо ораторствовал и юморил перед девушкой, выдавая подчас такие полёты мысли, что сам удивлялся.

Поздно ночью, стоя перед зеркалом в ванной смотрел на своё отражение, будто впервые. На него улыбчиво смотрел какой-то восторженный мальчишка с горящими глазами и немного глуповатым видом. Таким он себя не знал. Это до сих пор незнакомое ему создание подтверждало смутно бродившее в нём новое ощущение. Да! Бастион одиночной жизни пал, и он таки влюбился! Прежде широкое течение мыслей сузилось и превратилось в речку с названием «Ленка». И оказалось, пребывать в видимых границах этой реки было для него таким наслаждением, что широкие и безбрежные просторы океана жизни под названием «Свобода» потеряли все свои, прежде так ценимые, прелести.

Их близкие отношения, возникшие вскоре после этого ужина, завязались просто и непринуждённо, естественным образом перетекли в совместное, почти семейное проживание. Он часто ловил себя на мысли, что его жизнь с появлением Ленки полностью переменилась, а он так и не почувствовал никакого дискомфорта. Вроде всё так и должно было быть. Они встретились, и они вместе. Попытался было поискать в себе сомнения, наслушавшись разных примеров своих приятелей на тему: «Наша встреча. Может лучше, чтоб её и не было!», но не нашёл даже микроскопической мыслишки сожаления. На том и забросил все эти ненужные попытки сопоставления, вовремя вспомнив о собственной индивидуальности и твёрдой уверенности, что его жизнь ни на чью похожа не будет…

В комнате заметно потемнело.

«Надо бы встать, пойти перекусить что ли…»

Ужинать, действительно, было пора, но вот вставать не хотелось. Ощущение пустоты в квартире чуть сгладилось теплотой наплывших воспоминаний. Мысли о Ленке не заменят конечно же самой Ленки, они лишь помогут как-то скрасить это одиночное существование и дадут ему силы дожить до её возвращения.

Проигнорировав едва заметное журчание в животе, в паре с сумерками намекавшее на то, что самое время заняться последним на сегодня приёмом пищи, так и остался сидеть почти недвижно, возвращаясь к неторопливо текущим воспоминаниям, доставляющим ему сейчас хоть какую-то радость.

Ленка… Ленка… Ленка… Первое время он бредил этим именем. Казалось удивительным, что такое простое и незамысловатое имя стало для него своеобразной молитвой, восторженно крутящейся днём и ночью в его голове. Бубнил будто заклинание – Ленка… Ленка… Ленка.