1

Один человек, когда—то сказал, что перед сном мы продумываем свою идеальную жизнь. Возможно это так и есть, а может, это просто фантазии. Засыпая, мы уходим в другой мир, в мир, где нет обыденности, злости, суеты, где все такие какими мы хотим их видеть. Мы любим жить своими фантазиями и снами. Иногда просыпаться не хочется, в другой раз мы мечтаем, чтобы сон наконец закончился.

Девушка открыла глаза, пытаясь понять, где она находится и почему так жарко. Она смотрела на глянцевый натяжной потолок, с которого свисала медная люстра с лампами, похожими на свечки. Повернув голову на право, а потом на лево, убедившись, что она все правильно помнит, и это ее новое жилье, девушка вздохнула, нащупала телефон, не совсем новенький смартфон показал 6:53.

– ля… рань какая, – повернувшись на бок, она открыла соцсеть и начала блукать по ленте, подруги, оставшиеся в Москве, посетили выставку Моне, увидела, что бывший коллега поехал отдыхать в Египет, кто—то постил еду, кто—то природу, она же последний раз публиковала фотку с подругой полгода назад. Открыв камеру, девушка включила подсветку потолка и сделала фото.

– Я же умная, напишу много буков, – клацая черным ноготком, набрала текст: «белый глянцевый потолок, как отражение средневекового зеркала, что—то уже видно, но крайне мутно.»

Начинался новый день, в новой квартире, в новом городе.

Ксения натянула солнечные очки на нос и вздохнула, пробка, начавшаяся квартал назад, судя по прогнозу навигатора, обещала длиться еще переулка три. Она посмотрела по сторонам, рядом с ее старым Nissan Skyline, стоял красивый черный мерседес, машина блестела в лучах солнца, казалось, на ней нет ни одной пылинки.

«За такой машиной сидит кто—то очень успешный, и очень счастливый, до скрежета зубов зависти».

У неё была одна привычка, девушка любила представлять людей, которых не знает. Придумывать им жизни и истории, внешность, хобби. Их жизни всегда красивые и хорошие. В которых нет места бедам и плохим людям. Всё как в старом немецком кино с Марлен Дитрих красиво и стильно, элегантно, с легким флёром романтической грусти, ведущей непременно к блаженству.

Нацепив очки на лоб, карие глаза внимательно осмотрели автомобиль, за тёмными стеклами никого не было видно.

«Там девушка, однозначно. Мы девушки любим красивые тачки, чтобы всё блестело. Она высокая, успешная дочь богатых родителей. И умная, точно, умная. Предки в неё вложили много, но и она добилась многого сама, и у неё шикарная квартира. Не как моя шикарная съёмная, с матрасом на полу. А своя собственная, с евроремонтом, чудесными белыми орхидеями на окне, идеальная чистота, панорамные окна. И парень у неё отличный, красивый, тоже успешный, они идеальная пара. Та пара, на которую смотрят с завистью. Она обладает фигурой моей мечты, тонкая талия, шикарная попа, не слоновья. Просто попа. А еще шикарные волосы, такие которые блестят на солнце и свете ламп, в них хочется запускать руки, шелковистые, длинные. Жаль, у меня таких нет. И глаза, большие, светлые, смотрят на всё с иронией, как и глаза ее парня. Он красавец. Ей завидуют, и ему завидуют. Они счастливы, у них шикарный секс и шикарная жизнь. И они не пессимисты.»

Загорелся зелёный сигнал светофора и автомобили тронулись. Она прикрыла окно и включила музыку громче. Через неделю приступит к новой работе, а сегодня поедет покупать чайник и кастрюлю. Квартира хоть и красивая, но из мебели там кухня и стол, её вещи лежат в коробке, она спит на надувном матрасе, и у неё постельное белье с черепашками ниндзя. Из посуды есть сковорода и пара тарелок с кружкой. Но удача снять такую квартиру. Это точно удача. Она ведь не пессимист.

А в чёрном новом мерседесе сидел мужчина, успешный, красивый, он не обратил внимание на пялящуюся на него девушку. Слишком много у него было дел и обязанностей. И так провел несколько дней в дали от бизнеса, и, хотя они решили часть его проблем, но не все.

Но в душе был гадский осадок, такой бывает после длительной и мучительной связи. Слишком липкой, со вкусом железа – как кровь.

Всё имеет вкус крови, любые отношения, они вязкие, клейкие, со своим узнаваемым ароматом, проникающим в каждую клетку вашего организма. Этот привкус, навязчивый фимиам, остается на долго, иногда – навсегда.

Алексей всегда поздно возвращался домой, его квартира, находившаяся в одном из новых и престижных районов города, была такой же как этот район – вылизанной. Он сегодня устал, и, хотя, за время его отсутствия дела решались, их скопилось много.

Молодой человек припарковал автомобиль, рядом с ярко—синим ниссаном, мельком глянув такой культовый автомобиль, однако удивившись его наличию здесь, он пошел к подъезду. Во дворе жилищного комплекса было тихо, новая игровая площадка пустовала, не было людей на лавочках и гомона, свойственного старым дворам спальных районов, здесь всё было идеально, красивые машины, если не новые, то чистые, аккуратные деревья, миниатюрные клумбы, яркие уличные фонари; а также охранник при въезде, и консьерж в каждом подъезде, даже лучше сказать – парадной. Взяв папку с документами, он медленно пошёл к дому.

– Подержите, пожалуйста, дверь, – раздался голос позади, парень повернулся и увидел коробки, из—за которых показалась лицо девушки. – С—спасибо.

И они вошли внутрь.

– Добрый вечер, Степан Игнатьевич.

– Здравствуй, Ксения, тебе помочь? –

– Нет, нет, спасибо, они не тяжелые, просто большие. – пробормотали коробки. Лёша, стоявший около лифта, даже не повернул голову. Особенность его характера, он редко замечал то, что ему неинтересно. А такого было много. Тот человек, который был ему интересен, уже не с ним, да была ли он с ним, большой вопрос.

– Нажмите, пожалуйста, на тринадцатый этаж, – он даже не увидел, что девушка с коробками зашла следом.

Иногда лифты имеют магическую особенность, в них всегда что—то происходит, интересные встречи, странные разговоры, тайные поцелуи.

– Я хотела купить чайник, простой чайник. А купила зачем—то утюг и фен, у меня ведь все это есть, странно, да?

– Вы мне? – парень иронично поднял бровь. Ему неинтересно.

– Вам. Всё дело в чайнике, ведь мне нужен был только он.

– Мне всё равно.

– Я знаю, но мне надо кому—то об этом сказать, со стенами лифта говорить глупо, они не ответят, а вы подаёте какие—то признаки жизни.

– Признаки?

– Ну, вы дышите, и даже отвечаете.

– Это комплимент?

– Это констатация факта, комплимент вашим лёгким, хотя вы и курите. Я не осуждаю, я сама курю.

Алексей молча смотрел на коробки, в сумраке улиц он не разглядел лицо девушки, а коробки с бытовой техникой не дали возможность. Странная особа, которая говорит ему о чайнике.

ОНА не была такой, ОНА была всегда ироничной, а иногда злой, ОНА не болтала просто так. И она была стильной, и уж точно, ОНА бы не стала носить сама коробки. А еще ОНА была высокомерной, пользовалась его отношением к ней, ОНА всегда оставляла горький осадок на губах.

Лифт остановился, и коробки вышли, даже не попрощавшись, будто он перестал существовать. Медленно закрывались двери, а он смотрел на спину девушки, с коробки. Лифт повёз его на этаж выше.

*Прелесть жизни на верхних этажах – это виды. Красивейшие виды на город, в случае если вы любите город.

Ксения любила город, она покинула столицу совсем недавно, такое спонтанное решение, могло показаться кому—то странным, но людям свойственно сбегать. Она оставила там работу, друзей, которых и так было немного, и приехала сюда. В этом городе она когда—то родилась, из этого города сбежала ее мать. Мать. Она было именно матерью, не мамой. Почему она о ней вспомнила именно сегодня. Они почти не созванивались, и еще реже виделись. Обеих это устраивало.

Поставив покупки на пол, девушка вошла в ванную комнату, это было единственное до конца отремонтированное помещение. Сделанная в черно—белых тонах, с большой ванной, она даже повесила тут белые полотенца и черный стаканчик для зубной щетки.

Вся квартира была около шестидесяти квадратных метров, на кухне был холодильник, плита и стол со стулом, пара шкафов, а вот посуды почти не было, но были легкие шторы, а основная комната вообще была с одной вешалкой, надувным матрасом и кучей коробок. А еще балкон, именно в него она влюбилась сразу, угловой и аккуратный, там не было ничего, но как же он ей нравился, помимо цены за квартиру.

На улице было темно, и видно весь город, не такой большой и суетливый, во дворе было тихо, за исключением шелеста шин, приезжающих автомобилей, иногда цоканье каблуков. По звуку шагов можно много рассказать о человеке. Твердые и уверенные шаги, четкий звук – это человек уверенный в себе, или старающийся казаться таковым, шаркающий звук – это старость, или нежелание идти, будто к ногам гири привязали, а если шагов почти не слышно – то иногда и человека почти не видно.

Ксения прошла на кухню и стала распаковывать коробки. Чайник она всё—таки купила, новый утюг занял своё весьма почетное место на столе, покрытом простынею, а старый она засунула в коробку, тоже самое проделала с феном.

Странное ощущение, поглощающая тишина. Кого—то тишина заставляет напрягаться, кого—то наоборот, ей же было всё равно. Девушка достала видавший виды кальян, аккуратно его заправила и вышла на балкон с ноутбуком.

Вы знаете, как много одиноких людей? По—настоящему одиноких. Они приходят в пустые квартиры, едят вчерашний ужин и смотрят телевизор, иногда играют в компьютерные игры, иногда зависают в социальных сетях.

Вся проблема одиночества современного человека – это социальные сети и всевозможные мессенджеры, они создают иллюзию дружбы, общения, даже любви. В социальных сетях ты можешь примерить любую маску. Девушки притворяются – роковыми женщинами, или отличными хозяйками, парни строят из себя крутых, особенно если таковыми не являются. Создаются фейковые страницы, и за ними скрывается в лучшем случае кто—то старше пятнадцати лет, хотя возраст не показатель ума. Люди играют в игры. Не только в реальной жизни, но и в сети. Они играют не себя, а того, кем хотели бы стать хоть на пару часов. И вот доходит количество друзей до метки тысяча, и все знают его какого—то другого. Мы все не общительные и замкнутые, спасибо тем, кто придумал соцсети, мы можем немного расслабиться. Немного. Потому что утром люди надевают на себя уже другие маски.

Ксения из той категории людей, которых в сети мало. У неё её реальная фотография, но со спины, всего двенадцать человек в друзьях, она подписана на две или три группы, ей социальная сеть нужна для музыки, соцсеть она же использовал чаще чтобы находить каких то мастеров, за 5 лет его использования, она сделала порядка 20 постов, не то чтобы ей не было чем поделиться, дело в том, что делиться иногда не хочется.

Молодой человек, вышедший этажом выше, тоже не был жертвой сети. По—своему характеру он не был замкнутый, но ему сложно было найти общий язык с кем—то, все его контакты ограничивались коллегами и партнёрами, и парочкой друзей, еще со школы, точнее одной.

Всего несколько дней назад ситуация изменилась, и изменился он сам. Это как новый перелом, чтобы кости срослись как надо, ибо в прошлый раз они срослись не так как надо. И это больно, но необходимо. На самом деле все друг друга ломают, всегда. Сильные ломают слабых, но больнее всех ломают слабые, которых до этого переломали.

 Парень налил себе коньяк в стакан и вышел на балкон, закурив сигарету, и да, то что курение успокаивает не иллюзия, это факт. Глубокий вдох и выдох, так же мы делаем, когда волнуемся перед чем—то важным.

Вдох. Выдох. И мы опять играем в любимых. 

Пропадаем и тонем в нежности заливах. 

Не боясь и не тая этих чувств сильных 

Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах…. 

Где—то зазвучала старая песня, и первая строчка, как удар под дых, ОНА никогда не играла, притворялась, но не играла. Он знал на что идёт, любил ли он? Да, как наваждение, которой прошло, но осталось желание ее спасать, прибегать на помощь по первому зову, защищать. Спустя годы, он понял, что его юношеское к ней чувство было как наркотик, слишком красивая, вызывающая, яркая. Эти чувства изначально были рассчитаны на провал.

Это липко и грязно, мерзко и больно, всё то, что произошло, мерзко. Мелодию прервал какой—то звонок, и она стала тише. Теперь были шуршали голоса, один немного искажен, другой четкий. Сам того не желая, он прислушался, и всего лишь одно слово заставило его усмехнуться, с легкой полуулыбкой.

– Мне тут нравится, особенно балкон, и я купила чайник.

– Ты живешь среди коробок, – говорил голос, явно беседовали по скайп. – И ты куришь кальян, что ты сегодня ела?

– Вчерашнюю пиццу, и она же будет на завтрак.

– Отлично.

– Да, и знаешь я очень рада, что уехала.

– Может ты купишь квартиру, денег то у тебя хватит.

– Не хочу, это ответственность, это значит, что я могу тут осесть, а я не уверена, что хочу тут осесть. А еще мне нравится смотреть семизначные циферки на счете. Это греет душу.

– И тут нет никого?

– Никого. И скоро я преступаю к новой работе, в красивой офисном здании, с красивыми людьми, с хорошими людьми, с добрыми и милыми людьми. – уверенно продолжали «коробки».