Альтернативно-исторический детектив с увлекательными сюжетными поворотами, захватывающий, держащий в напряжении с первых страниц и великолепно написанный. Это вы хотели от меня услышать? Черта лысого. Дальше будет несколько абзацев, где я про этот шедевр слова доброго не скажу. Родственникам, сочувствующим и членам фан-клуба предлагаю сразу покинуть операционную, остальным рекомендую надеть желчезащитные маски, я приготовил. Итак, приступим.
Основа сюжета — выяснение молодым инквизитором Куртом Гессе обстоятельств двойного убийства в немецкой деревеньке XIV века. Основа как основа, почему бы не почитать про увлекательное расследование, верно? Не стану вас томить и отвечу на этот интригующий вопрос сам: потому не почитать, что увлекательным расследованием происходящее можно назвать с вот такенной натяжкой. А можно и не называть — и я, кстати, не буду.
В основном наш герой утомленно вздыхает (это начинается примерно на второй день расследования), мучается головными болями и мучает читателя «размышлениями». Размышления его вполне унылы (например, автор может потратить абзац на бессодержательное сообщение о том, что герой размышлял, и закончить фразой «тогда в голове было пусто») и крутятся преимущественно вокруг того, как бы не напороть и не осудить невиновного. Никаких особых предпосылок к моральным терзаниям в первой половине текста нет. Просто автор так подводит нас к идее, что главный подозреваемый — всем пристегнуться! — невиновен. Не ожидали, поди, такого поворота? Я лично был в полном шоке. И вообще, чудовищно свежая мысль, что наказывать невиновных неправильно, а правильно — искать и наказывать виновных, пережевывается долго, утомительно и в максимально неизобретательной форме.
Открывать «Ловца человеков» ради продуманной и интересной завязки, мастерски выстроенного сюжета, появления интригующих деталей, неожиданных событий, мало-мальски приличных клиффхэнгеров, которые заставили бы жадно глотать главу за главной, нет смысла. Это скучная словесная тянучка, где норму знаков автор заполняет проверенным веками способом: переливанием из пустого в порожнее. Неинтересно следить за тем, что делает герой. Неинтересно читать, о чем думает герой, потому что см. выше. Получить удовольствие от художественных особенностей текста и авторского стиля тоже нельзя, и об этом мы поговорим ниже.
Рассказывая свою историю, Надежда Попова активно оперирует длинными, перегруженными предложениями, где понатыкано огромное количество вводных конструкций и причастно-деепричастных оборотов. Ребята, я обожаю причастные и деепричастные обороты и смело могу назвать себя самым преданным фанатом вводных слов в Евразии. Но все это хорошо, если у автора в наличии (Надежда Попова написала бы «наличествует») богатый словарный запас и образная речь. Ни того, ни другого я в романе не заметил. Выразительные средства, с помощью которых автор пытается украсить текст, унылы в той же степени, что размышления инквизитора Гессе.
Надежда Попова в своем тексте придерживается свободного стиля — то есть, строго говоря, не придерживается никакого. В романе спокойно соседствуют слова с налетом архаичности, современные жаргонизмы («тупо Пихтовка», «откровенно тупит», «не слабо́») и просто стилистические мутанты («внеплановое отдохновение», «режим дня складывался в буквальном смысле как бог на душу положит»). Выглядит вся эта каша как каша. Иногда в процессе Надежда Попова словно вспоминает, что забыла кашу посолить, и втыкает тут и там словечки «оный», «коий», «каковой» и т.п. В принципе, ничего плохого в этих словах нет. Просто они вклинены в текст, ничего архаичного в себе не несущий как по сути, так и по форме. Получается такой чувак, который приехал на полевую ролевку и считает себя самое малое Лорасом Тиреллом, хотя настоящий его образ составляют шишак из газеты, провода от наушников и конверсы.
Когда я бродил по квартире и склонял книгу Поповой на разные лады, romashka_b зачитала мне цитату:
«Их окружали сложные стрельчатые конструкции. Стройные вертикальные узоры то сужались, то расширялись и походили на прихотливо замёрзшие струи воды. Как если бы Гауди построил из бумаги модель Собора Парижской Богоматери, а потом её вывернули наизнанку и скрепили кольцом вокруг головы наблюдателя».
Так вот, дорогие мои ценители прекрасного: с точки зрения литературы «Ловец человеков» целиком не стоит одного этого абзаца. За почти 400 страниц мне ни разу не захотелось остановиться, попробовать на вкус авторскую строку и сказать себе: да, а вот это здорово, это интересно. Ни разу. В художественном смысле «Ловец человеков» - это, простите мой поморский латинский, tabula rasa.
Подведем итоги. Эта книжка никуда не годится, если вы хотите прочесть детектив. Эта книжка плоха, если вас интересует исторический (псведоисторический, альтернативно-исторический или как хотите) текст. Если вам нужно легкое или серьезное, волшебное или не очень, темное или эпическое, городское или деревенское, а также любое другое фэнтези — это книжка вам не подходит. Если вы ищете захватывающий приключенческий роман — вы его тут не найдете. Наконец, если вы решили взяться за что угодно, написанное красивым русским языком, поищите рядом педаль газа и втопите как следует.
В заключение я могу сказать о «Ловце человеков» кое-что хорошее, но Надежда Попова тут ни при чем. У книжки годная обложка, за которую цепляется взгляд (нет, я не про мужика с мечами на фоне горящей недвижимости). Жаль, что под обложкой оказалось вот это вот.
