Стрельцов сел на обломок скамейки, еще не перевернутой протестом, накинул на голову капюшон и понял: все это какой-то кошмарный бред, помутнение рассудка, охватившее его в сентябре и заканчивающееся здесь, на площади, что он как сомнамбула придумал себе цель, и двигался к ней, то приближаясь, то удаляясь, но с маниакальной настойчивостью, даже не отдавая себе отчет в том, что это полная чушь. И даже больше, он понял, что все, что сейчас происходит на площадях – все эти координационные советы оппозиции, «младоцентрята», мордобой, дележка власти без реальной власти, все эти лекторы, игры в политику – все это безумие вылили на них те, кто набирал кнопки на своих телефонах в call-центрах. Это как квантовая лингвистика: пространственно-дискретные события превращались в пространственно-непрерывные. И весь этот большой спек