Пролог

Космос не прощает ошибок. Он лишь записывает их в шрамы на корпусах кораблей и в морщины на лицах тех, кто осмелился бросить ему вызов.

Джейк Вейланд знал это лучше многих. Его массивная фигура, закованная в потертый летный комбинезон, казалось, была вытесана из самого гранита космических битв. Шрамы на его лице – глубокий рубец через бровь, оставленный плазменным осколком, и сеть мелких отметин от стычки на орбитальной станции – рассказывали историю человека, который слишком часто смотрел смерти в глаза. Серые глаза, узкие и подслеповатые от вечного вглядывания в мерцающие дали, отражали свет приборов, как далекие звезды. Пальцы в поношенных перчатках с обрезанными кончиками нервно постукивали по штурвалу, выдавая напряжение, которое он так старался скрыть.

Лира Шен была его полной противоположностью – хрупкой, словно сотканной из теней и голубого свечения экранов. Ее худощавый силуэт сгорбился над спектрографом, длинные пальцы с тонкими шрамами от лабораторных ожогов летали по панели управления. Синие волосы, выцветшие от времени и дешевого красителя, выбивались из небрежного узла, обрамляя бледное, почти прозрачное лицо. Но больше всего поражали глаза – огромные, неестественно черные, они поглощали свет, словно крохотные черные дыры. В них постоянно что-то вычислялось, даже когда она смотрела на тебя, а не на приборы.

Анна Сорокина стояла у шлюза, прислонившись к стене с мрачной грацией хищника. Ее рыжие волосы, коротко остриженные, торчали в разные стороны, будто ее только что ударило током. Веснушки на скулах и носу делали ее похожей на девчонку, если бы не глаза – зеленые, с желтыми вкраплениями, они смотрели на мир с постоянным вызовом. Левая рука, механическая, старой модели "Ориона", скрипела при малейшем движении. Она не скрывала ее – наоборот, подчеркивала черной краской и царапинами, будто бросая вызов всем и вся.

Их корабль, "Звездный Бродяга", был таким же израненным, как и его экипаж. Корытообразный, с обшивкой, напоминающей лоскутное одеяло из заплат разного цвета, он едва держался на плаву. В кабине витал вечный запах перегоревшего кофе, статики и чего-то металлического. Над креслом пилота в прозрачном кубе висела единственная пуля с надписью: "Первая ошибка".

Они уже прошли через ад. Но самое страшное ждало впереди.

Потому что космос не прощает ошибок.

И у него отличная память.

Глава 1. Разгром «Каравеллы»

Орбитальная станция «Гармония-12», 2189 год

Дождь из раскалённого металла яростно бил по корпусу «Звёздного Бродяги», словно невидимый кузнец ковал их гибель на наковальне космоса. Джейк Вейланд, стиснув штурвал до хруста в суставах, вручную выводил корабль из-под огня. Очередной взрыв сотряс левый борт, и в кабину ворвался едкий дым, обжигающий лёгкие, как память о прошлых ошибках.

– Рекс, щиты? – голос Джейка был хриплым, а по виску, перерезанного осколком, стекала тёплая струйка крови, смешиваясь с потом.

– Двенадцать процентов. Вероятность выживания: 3,7%. Рекомендация: сдаться. – ответил андроид, его механический голос звучал почти издевательски спокойно.

– Хрен им!

На радаре пульсировали три метки – два пиратских истребителя с рваными силуэтами, будто вырезанными из тьмы, и грузовое судно «Каравелла» – их последний контракт, их последняя надежда. Которая теперь превратилась в смертельную ловушку.

Лира вцепилась в спинку кресла, её пальцы побелели от напряжения.

– Джейк, они берут «Каравеллу» на абордаж!

– Вижу.

Он видел всё. Видел, как пираты в чёрных скафандрах с кроваво-красной эмблемой скрещённых клинков вскрывали шлюз, как хирурги, оперирующие без наркоза. Видел, как капитан «Каравеллы» – седой ветеран с протезом вместо ноги и глазами, полными холодной решимости, – поднёс пистолет к виску. Последний выстрел прозвучал в вакууме беззвучно, но Джейк его услышал.

– Это «Клинки Эриды», – прошипела Анна, целясь из бортовой пушки. Её голос был острее лезвия. – Твои старые дружки, Вейланд.

Пять лет назад он был одним из них. Пока не предал. Пока не попытался убежать.

Последний залп «Клинков» разорвал «Каравеллу» пополам, и груз – медикаменты для умирающей колонии на Титане – рассыпался в пустоте, как лепестки мёртвого цветка.

– Вот и наш гонорар, – Джейк плюнул в угол кабины, но горечь во рту осталась.

Лира молча смотрела на обломки. В её глазах стояло что-то, от чего сжималось сердце – не упрёк, не страх, а понимание. Понимание того, что они теперь часть этого хаоса. Навсегда.Бар «Последний шанс 2.0», станция «Дедал-5»

Бар пах дешёвым виски и кровью. Джейк швырнул на стойку чип с остатками аванса.

– Виски. Настоящий.

Бармен-киборг с раздражением посмотрел на него:

– Ты уже должен «Клинкам» 50 тысяч. Они сказали: в следующий раз – принесешь свои пальцы.

– Тогда налей двойной.

За соседним столом Лира изучала данные с «Каравеллы».

– Джейк… тут что-то не так. Она повернула экран: «Каравелла» трижды меняла курс. И везла не только медикаменты.

– Нас подставили, – Анна ударила кулаком по столу. Кто-то слил маршрут.

Джейк не ответил. Он смотрел на Лиру – на её тонкие пальцы, на синие пряди волос, выбивающиеся из хвоста. На губы, которые он почти поцеловал месяц назад, после той пьяной ночи у реактора.

Анна заметила его взгляд. Её механическая рука сжала стакан так, что стекло треснуло.

– Я пошла отсюда, – резко сказала она, вставая. Осколки битого стакана звякнули о стол, но она уже повернулась и шла к выходу, даже не оглянувшись.

«Звёздный Бродяга», грузовой отсек

Тени от щелевых светильников тянулись по стенам, будто чёрные трещины в реальности. Анна преградила Вейланду путь, её голос прозвучал тихо, но с ледяной остротой:

– Ты ослеп, Вейланд. Она играет тобой.

Он попытался пройти мимо, не глядя:

– Не мешай, Сорокина.

Но она не отступила. В её словах дрожала давно копившаяся горечь:

– Помнишь, чем закончилось для того, кто в последний раз поверил тебе? Ты сбежал. Как всегда.

Он резко развернулся, чтобы уйти, но её пальцы впились в его запястье, цепко, словно стальные когти.

– Я стояла рядом, когда ты закапывал свою совесть. Лира даже не догадывается, кто ты на самом деле.

В этот момент дверь со скрипом отъехала в сторону. На пороге застыла Лира, в её руках дымился повреждённый чип.

– Я кое-что обнаружила… – её голос оборвался, когда взгляд скользнул по ним.

На потрёскавшейся поверхности чипа мерцала кроваво-красная маркировка:

«Собственность «Орион Индастриз». Серия «Эпсилон».