Митрополит Омский и Таврический Владимир (Иким)
Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга третья: июль

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви ИСР19-819-0714

ОТ РЕДАКЦИИ

Издательство «Сибирская Благозвонница» продолжает публикацию цикла богослужебных проповедей митрополита Омского и Таврического Владимира (Икима). Новая его часть называется «Слова в дни памяти особо чтимых святых». Эти Слова являются своего рода логичным продолжением серий «Вечное сокровище», «Врата покаяния» и «Сияние Пасхи», где толковались литургические Евангельские и Апостольские чтения на весь богослужебный год.

Традиционно многие церковные проповедники наряду с толкованием чтений из Священного Писания посвящали свои проповеди изложению житий святых угодников Божиих. Ибо, как писал преподобный Иоанн Дамаскин, «невозможно не праздновать памяти святых». Всей своей книгой митрополит Владимир побуждает нас интересоваться и изучать жизнь святых угодников Божиих. Святитель Иоанн Шанхайский, коего память мы празднуем в этом месяце, писал о значении почитания русских святых: «Россия восстанет, когда поднимет взор свой и увидит, что все святые, в земле Российской просиявшие, живы в Божием Царстве, что в них дух вечной жизни и что нам надо быть с ними и духовно коснуться и приобщиться их вечной жизни. В этом спасение России и всего мира» (с. 50). Но просто знать жития святых для православного христианина недостаточно. Им следует подражать в своей жизни, к ним следует молитвенно обращаться за помощью в вопросах спасения, да и в вопросах житейских.

По словам митрополита Владимира: «Ведь лучший способ почитания святых, как известно, подражать их праведной жизни… [поэтому их жития] – не просто древняя история Церкви, но руководство к действию. Конечно, далеко не каждый из нас богослов, священник или епископ, не каждому доведется участвовать и в Соборе – даже Поместном, не говоря уже о Вселенском. Но ведь главное – не то, в чем святые принимали участие, а то, как они жили. А жизнь их представляет нам замечательные примеры верности Христу и Его учению, несмотря ни на какие испытания, примеры искренней и деятельной любви к Богу и ближним, примеры удивительного смирения и готовности всегда и во всем следовать воле Божией, даже если она идет вразрез с собственными планами и желаниями человека… Будем же и мы подражать в этих добродетелях святым отцам… будем изучать свою веру, ценой многих трудов и лишений сохраненную ими для нас, будем молиться Богу об укреплении и вразумлении на этом благословенном пути». И «главное – подражать не внешней, а внутренней сути подвига святых угодников. Чему можем мы, простые люди, поучиться, например, у святителя Иова Московского? Конечно, его верности Господу, его вере, его мужеству в отстаивании этой веры и в защите родной страны, его смирению и любви к людям» (с. 38). Жизнь святых – «замечательный пример того, что служить Господу и Его народу можно в любые времена и в любом месте, куда ни будет Ему угодно поставить человека, – лишь бы только сам человек всей душой стремился к этому служению и со смирением принимал волю Божию о себе» (с. 41–42).

О жизни святых автор говорит просто, но ярко и убедительно. Книга поможет осмысленно участвовать в богослужебной молитве избранному святому. Полезной окажется данная книга и для священников при составлении проповеди, и в целом, как надеется редакция, найдет своего самого широкого благодарного читателя.

Слово в день памяти свитого апостола Иуды Иаковлева
(19 июня / 2 июля)

Сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни.

Иуд. 1,21

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Братом Господним называет Священное Предание апостола Иуду Иаковлева. Но сам он именовал себя только – раб Иисуса Христа (Иуд. 1, 1). Святой Иуда-Леввей был из одной семьи с Господом Иисусом, но считал себя недостойным, утратившим право на это родство. Однажды, еще в юные годы, ему недостало братской любви, и этот грех пятнал его прошлое, вновь и вновь обжигая его сердце стыдом. Некогда он сам отказался признать Христа своим братом, а впоследствии был счастлив назваться Его рабом.

Сыновьям праведного Иосифа Обручника было трудно смириться с тем, что их престарелый отец привел в дом Деву Марию. Это казалось оскорблением памяти их покойной матери Соломонии (Саломии). К тому же соседи посмеивались над почтенным старцем, который обзавелся молодой женой. Разумеется, о священном смысле происходившего никто из сыновей Иосифа не подозревал. Потом родился Младенец Иисус, и начались злоключения – праведный Иосиф с Девой Марией должны были бежать в египетскую землю от гнева царя Ирода.

Когда Святое семейство вернулось из Египта, праведный Иосиф затеял раздел принадлежавших ему земель между сыновьями. Маленькому Иисусу и Его Матери он тоже хотел выделить земельный участок, но остальные возмутились: хозяйская жадность к земле уже проснулась в этих юношах. По закону Иисус не имел права участвовать в наследовании, и братья заявили: «Нет Ему доли в нашем уделе!» Едва ли не громче всех звучал голос Иуды, самого сильного и решительного из братьев.

Конец семейной сцене положил старший брат, святой Иаков, брат Господень. Он был истинно справедлив и понимал, что милость выше закона. Иаков сказал, что с радостью примет Иисуса и Его Мать в совместное владение своей долей наследства. Этим остались довольны все, а в час торжества Христова братолюбивый Иаков получил право на преславное имя брата Господня по плоти.

Отношение сыновей Иосифа к Матери-Деве и Отроку Иисусу постепенно делалось добрым. Этих Двоих невозможно было не любить – так кротки и смиренны Они были, так прекрасен был исходящий от Них таинственный свет. Впрочем, для сводных братьев общение с Иисусом было привычным и будничным: Он виделся им младшим братишкой, милым и любимым, но совсем обыкновенным. Они стали земледельцами, а Он пошел по стопам приемного отца, освоил плотницкое ремесло: это было вполне в порядке вещей. Поэтому совершенно ошеломительным явилось для них известие, что их тихий Брат проповедует народу, за Ним следуют восхищенные толпы, Он совершает дивные чудеса! Им, видевшим Иисуса каждый день и не замечавшим за Ним ничего подобного, это казалось невероятным. Они усомнились, они решили: здесь что-то не так. Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем (Мк. 6, 4), – говорит Христос. Так и сводные братья Господни до поры не веровали в Него (Ин. 7, 5).

Однако земная родственная любовь была достаточно сильна в них. Услышав, что фарисеи составляют против Иисуса заговор, вместе с Пречистой Девой сыновья Иосифа поспешили туда, где Он проповедовал. Они хотели увести Его домой, защитить, дать Ему отдохнуть. Но ответом на их неразумную заботу была строгая отповедь, данная Христом Спасителем: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь (Мф. 12,48–50).

Пресвятая Дева-Мать поняла урок, данный Ее Божественным Сыном тем, кто пытался помешать Его миссии спасения человечества, а сводные братья почувствовали себя обиженными. Эта обида прорвалась впоследствии в продиктованных маловерием словах:

Ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным; если Ты творишь такие дела, то яви себя миру… На это Иисус сказал им: Мое время еще не настало, а для вас всегда время; вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы (Ин. 7,4–7).

Когда Иисус, сопровождаемый неверием, пришел наконец в родной Назарет, Он не совершил там никаких чудес. Вместо того Спаситель вошел в синагогу и перед всеми исповедал Себя Мессией, посланным от Бога исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам – открытие темницы (Ис. 61, 1). В ответ земляки потребовали от Него таких же знамений, какие Он являл в других городах. Иисус отказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве (Лк. 4,24). Тогда местные законники, невольно подтверждая эти слова Христа, пришли в ярость и вытолкали Его из синагоги. Затем разъяренная толпа начала теснить Иисуса к крутому обрыву, намереваясь сбросить Его вниз. Среди присутствовавших в синагоге был Иуда, сводный брат Христов. Поняв фарисейский замысел, он бросился расталкивать толпу, чтобы предупредить Иисуса об опасности. Он не успел, да и помощь его оказалась ненужной. На краю пропасти Христос внезапно остановился и властным взглядом отбросил прочь наседавших на Него убийц, потом, прошед посреди них, удалился (Лк. 4,30). Иисус уходил по дороге, ведущей в город Капернаум. Движимый неясным ему самому чувством, Иуда поспешил вслед своему таинственному Брату.

В Капернауме понял Иуда, кто Тот, Кого он раньше считал просто младшим братом, с Кем раньше небрежно здоровался каждый день, Кому он когда-то отказал в жалком клочке земли. В капернаумской синагоге дивился Иуда вместе со всеми учению Иисуса, ибо слово Его было со властию (Лк. 4, 32). Вместе со всеми видел Иуда, как исцеляет Спаситель больных и бесноватых, и даже бесы, покидая людей, кричат Ему: Ты Христос, Сын Божий (Лк. 4,41). Иуда понял, что жил долгие годы рядом с Божественным Мессией и не только не умел служить Ему, но и оскорбил Его в дни своей юности. За Христом следовало множество самых разных людей: и охочих до зрелищ зевак, и ищущих исцеления больных, и немного истинных последователей, жаждавших правды Божией. Спаситель никого не отгонял от Себя. В этой толпе спешил за Ним и Иуда – уже не как брат, а как раб, смиренный и кающийся, готовый к любому служению.

И наступил час избрания и призвания. Из множества народа Спаситель привлек к Себе ближайших учеников – тех, кому предстояло просветить весь мир Истиной Христовой. Уже прозвучало десять имен, а потом – неожиданной сладчайшей радостью коснулся слуха одиннадцатого избранника зов Господень: «Иуда, сын Иосифов!»

Как ликовал святой Иуда в этот миг! Господь Иисус простил его – и за тот давний грех, когда слепая корысть заглушала в нем братские чувства, и за высокомерную небрежность старшего брата, и за совсем еще недавнее неверие в Божественное достоинство Христа. Не первым призвал и не самым близким к Себе сделал Иисус Своего сводного брата: его превосходили сильнейшие духом апостолы Петр, Иоанн и Иаков Зеведеевы. Господь чужд лицеприятия: в числе двенадцати избрал Он Иуду вовсе не как родственника, а как человека, способного к благовестническому служению.

Святой Иуда не завидовал другим апостолам: он считал себя самым недостойным, возвышенным до избранничества только милостью Всепрощающего Господа. Выжигая из себя былые пороки: корыстолюбие, тщеславие, маловерие, недостаток любви, – он всем сердцем устремлялся ко Христу Спасителю. Эта искренность чувства была замечена в апостольском кругу, и святой Иуда получил прозвание Фаддей, или Леввей, что значит: человек сердца.

При всем этом святой Иуда еще оставался в плену иудейских представлений о роли Мессии, думая, что Иисус создаст земное всемирное Царство. Спаситель возвещал Своим ученикам о Своем единстве с Небесным Отцом, говоря: Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить… Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14, 19, 21). Святой Иуда-Леввей дерзнул спросить: Господи! Что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? (Ин. 14,22). Апостол еще не понимал, что Царство Божие не собирается силой властвовать над миром, – оно приходит в сердца любящих и ведет их к вечному небу.

Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим… Мир оставлю вам, мир Мой даю вам: не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается (Ин. 14,23, 27).

То же имя, что и сводный брат Господа, носил еще один ученик – Иуда Искариот. Он был слишком привержен к земным благам и также верил в земное могущество Мессии-Христа. Убедившись, что Спаситель не обещает ни того ни другого, он совершил страшное – предал Божественного Учителя. Потом этот несчастный не вынес тяжести собственного преступления, впал в отчаяние и удавился. Чтобы с Иудой-предателем не путали святого Иуду, брата Господня, святые Евангелисты именуют его Фаддеем или Леввеем.

Человек сердца, святой Иуда-Леввей устоял в любви Господней. После Воскресения и Вознесения Христова он вместе со всеми апостолами сподобился сошествия Святого Духа Утешителя, укрепившего их для великих деяний.

Апостол Иуда проповедовал святую веру в Палестине и Аравии, затем проследовал в Месопотамию, в Персию. Это был край самого изощренного и темного язычества, знаменитых халдейских и персидских магов. Еще во времена вавилонского пленения иудеев халдеи начали совращать их своим тайным знанием – так возникла иудейская каббала. Теперь из того же древнего чернокнижия служители тьмы извлекали оружие против истины Христовой – гностические ереси. С коварными влияниями гносиса столкнулся апостол Иуда во время путешествий по странам Востока.

Гносис представлял собой как бы древний гиперэкуменизм: попытку заразить христианство языческими мудрованиями, включить его в ряд ложных культов, отравить чистую истину колдовской ложью. Гностики были полупоэты-полуфилософы. Они претендовали на некое ведение, якобы высшее в сравнении с Христовым Благовестием. Умственным блудом они заражали своих последователей: рассуждали о «происхождении небесных сфер», «духовных мирах эонов», «тайнах ангельского служения», в своих вымыслах смешивая христианское учение с разнообразной бесовщиной и богохульством. Преисподнее происхождение гнозиса вполне обнаруживалось тем, что «высокое чистое знание» гностиков сочеталось с нравственной грязью и мерзостью. Духовную свободу, дарованную Христом Искупителем, еретики кощунственно толковали как безразличие к любому греху, как вседозволенность. Еретики поощряли разврат как способ ослабления плоти для освобождения духа. Это был смрадный дух языческих мистерий и оргий. Умственный блуд приводил к блуду физическому. При этом гностики дерзали называть себя христианами, причем более посвященными, чем обычные простецы. Об этих лукавых еретиках апостол Иуда пишет: А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя (Иуд. 1, 10).

Яд гностической лжи широко разливался по миру. Соблазн тайного знания действовал и на охочих до философствований греков, и на склонных к мудрованиям иудейских книжников. Даваемое еретиками «разрешение на все» соблазняло плотоугодников, которым казались тяжелы высочайшие нравственные требования учения Христа Спасителя. Святой Иуда-Леввей счел своим долгом предостеречь верных от еретической пагубы. Из Персии он направил свое Соборное Послание – краткое, но исполненное благодатной силы, разоблачающее ложь и развенчивающее ее приверженцев.

Возлюбленные!., я почел за нужное написать вам увещание – подвизаться за веру, однажды преданную святым, – обращается апостол к христианам, предупреждая об опасности. – Ибо вкрались некоторые люди… нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа (Иуд. 1,3–4).

Еретики отвержены от Христа Господа, так как обманывают людей, учат не тому, чему учил Спаситель, и дерзают нарушать святые Его заповеди, прикрываясь словами апостола Павла о христианской свободе (1 Кор. 8, 9; 2 Кор. 3, 17). Свобода дарована людям их Спасителем не для того, чтобы они еще глубже погружались в греховную скверну, а для подлинного духовного совершенствования во Христе. Христос освободил человечество от рабства греху и диаволу, от рабства ветхозаветному Закону, мелочно и страхом удерживавшему человека от греха, но не для разнузданости. Безгрешный Иисус требует от Своих последователей чистоты не только дел (что требовалось от ветхозаветного иудея), но и помыслов. Осквернивший себя нечистыми поступками не может быть живым храмом Пречистого Божества, как к тому он призван, по словам апостола Павла: Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом (2 Кор. 6, 16). Не имея страха Господня, нечестивцы являются на христианские вечери любви, своим бесстыдным поведением сеют соблазн среди верующих, кощунственно насмехаются над Божественными Таинствами и над Церковью, считая их уделом низших – душевных, в то время как себя считая высшими – духовными людьми, кичась «знанием».

Напрасно эти суемудры надеются избежать ответа за свои непотребства. Правосудный Бог низверг в вечный мрак изменивших Ему ангелов, огнем и серой затопил развратные города Содом и Гоморру, предал погибели в пустыне неверных иудеев. И апостол говорит о еретиках: Горе им, потому что идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей (Иуд. 1,11).

Напрасно гностики пытаются судить вкривь и вкось об Ангелах Божиих, выстраивая свои громоздкие умствования. При этом они оказываются своего рода религиозными революционерами, выступая против властей и тем навлекая гнев язычников на настоящих христиан, радеющих о собственном спасении: Казнь огня вечного ожидает мечтателей, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти (Иуд. 1, 7–8). Напрасно лжеучители кичатся якобы духовным знанием: их мудрования всего лишь плод падшей душевности: Это люди, отделяющие себя от единства веры, душевные, не имеющие духа (Иуд. 1,19). Им совершенно недоступна истина, даруемая лишь учением Христа и откровениями Святого Духа Божия в Церкви Христовой.

Лжеучителей апостол называет осенними деревьями, бесплодными, дважды умершими, исторгнутыми