© Миронъ А. Мохнатый, 2025

ISBN 978-5-0051-9894-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-9701-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Руззук
хозяин полей

 
Мечты высокой власти
Нам злаки принесли.
А с ними и проклятье,
Соизволило, прийти.
 

1

Близки тёплые дни. Вот только взгляд в окно, говорит об обратном. Март уже на исходе, а на улице, высокие сугробы. Сегодня я встал несколько раньше обычного, хоть и лёг почти на рассвете. По обычаю, закурив, встал у окна. Дома не выше двух этажей утопали под не малым слоем снега. Особенно те, которые обычно, не посещаются зимой. И кстати да, я на даче. В последний месяц, я пишу новую историю, суть которой сложена на основе рассказов, британских писателей начала прошлого века. Но сейчас не об том. Я, из множества людей что, чтят творчество за океанского писателя, из штата МЭН. И неделей ранее, в мою голову пришла идея, написать российскую версию, одной из его книг.

Под мягкое гудение, старенького компьютера, я начинаю этот рассказ:

Около ста километров от столицы советского союза. Эти места сильно напоминают, по воле генсека украинца, американские просторы. А напоминают они, кукурузными полями. Однажды летним вечером, в один из посёлков, что спрятался среди полей кукурузы, приехал молодой мужчина. Вернее, даже юноша двадцати двух лет. Он только завершил учёбу в одном из московских университетов. И учился сей муж на агронома. А сюда он попал по разнарядке. Ему повезло, отправили всего на всего за сто километров от столицы. Вот только, как обычно в нашей стране, что-то напутали и когда он вышел со станции, обнаружил, что его никто не встречает. Не много грустно вздохнув, он направил свои стопы, туда, куда укажет народ. Парень он был весьма практичный, и заранее узнал точный адрес его «ссылки». И как гласит народная мудрость, «язык до Киева доведёт». Вот таким вот не хитрым способом, он и добрался.

– Эй есть кто? – Крикнул он, войдя на порог местного сельсовета.

Никто не ответил, зато парень расслышал, что из одной комнаты доносится голос кого-то из народных артистов советской эстрады, что-то поёт про колхоз. Парень приблизился к кабинету и решил ещё раз окликнуть «хозяев».

– Что ты орёшь? – Раздался молодой голос со спины – Нет никого!

Он обернулся, позади него стоял парень лет пятнадцати. Светловолосый в кепке, в белой майке старых сероватых брюках, а на ногах сандалии, требующие скорого ремонта. Он разглядывает гостя, словно оценивая, а в его рту из конца в конец прыгала спичка.

– А где все? – Спросил гость.

– Ясно дело, нового агронома, поехали встречать.

– Хм, что ж подожду. – Вполне ожидавший такой исход, произнёс гость.

– А ты, собственно за чем? – Начиная что-то понимать, спросил белобрысый.

– Я, а я и есть агроном.

Год спустя. Ночь, но на горизонте, ещё видны остатки багряного заката. Со стороны села, в глубь кукурузных полей почти у самого леса, доходят редкие порывы слабого ветра. А ещё здесь, подальше от любопытных глаз, заботливо выкошена площадка. Форму она имеет круга и в радиусе, примерно метров пять. С каждой минутой, число людей здесь растёт. И каждый новый, зажигает свой факел. Спустя какое-то время на центр выходит человек. В бликах огня факела, возраст угадать сложно. Но ясно одно, он молод. Ещё не много погодя, он начинает говорить. В его речах, слышатся странные призывы. И лишь слегка, угадывается их смысл. Множество слов искажены, похожи эти речи на смесь восточных языков. Ясно одно, что, что-то должно свершиться за час до рассвета. Голос замолк. И в установившейся тишине, медленно начинаются завывания, отдалённо напоминающие странную песню. В самый тёмный час ночи, завывания стихли и на площадке остаётся лишь говоривший. Странная ухмылка. А смотрит он, в след исчезающим в кукурузе.

Рассвет. Поочерёдно в каждом из хозяйств (деревенских домах), начинают голосить живые будильники. Но не через пять, не через десять и даже не через полчаса на улицу никто не выходит.

– Руззук будет доволен! – произнёс один из собравшихся в амбаре, на окраине деревни.

Сразу же одобрительно прозвучал гомон толпы. Кто-то начал произносить хвалу, выше означенному. А чуть позже, другой голос, потребовал восхвалять жреца, что задумал всё это. И снова они загомонили. Толпа была словно под сильно действующим наркотиком. Здесь, слились все чувства людские в одновременном, жутком эйфорическом оргазме.

Кто-то в рясе из старых мешков, поднялся на возвышение. Он поднял руки. В амбаре в ту же секунду стало тихо, как в детском саду, во время сна.

– Дети мои. Вы славно потрудились этой ночью! – Громко начал он.

С рабской привязанностью присутствующие подняли руки и словно единым голосом произнесли:

– Руззук!

2

Думаю, прежде чем продолжать, стоит не много отвлечься. И рассказать не много о самом посёлке. Число домов, хоть и выросло, в отличие от тех времён, когда он был деревушкой. Но не на много. В посёлке имелась одна главная улица. За свою извилистость, она получила в народе соответствующее имя, змейка. И по не очень любили вечерами гулять компании молодых людей. Это продолжалось и по настоящее время. От прогулок, они отдыхали в беседках, что располагались, по краям, кукурузных полей. В ту ночь, прогуливались лишь те, кому было уже двадцать или более лет.

А вот молодёжь, словно играя в десант, подбиралась к беседкам из зарослей кукурузы. Нападение произошло внезапно. Никто из отдыхающих, не успел и пискнуть. Вооружённые серпами и прочим сельскохозяйственным колюще-режущим инструментом, эти выродки, методично, вырезали всех без разбора. Лишь в одной беседке, была попытка сопротивляться. Да и та, вскорости была остановлена.

Был в посёлке один лихой мужичок, слегка за пятьдесят. В годы последней германской (ВОВ), он мальцом партизанил, не далеко от этих мест. И живо среагировал, когда над ним, взмахнул серп. В тот момент, не понимая происходящее, ему удалось на короткое время, отсрочить смерть и себе и своей жене. А вот друга, не получилось. Кто-то довольно шустрый, выскочил из-за угла и разнёс тому череп, не большой кувалдой. Реакция «партизана», оказалась почти мгновенной. Ударом ноги, он смог отбросить нападавшего, этим в общем и отсрочил снова, смерть жены, правда, всего на две минуты. Ещё один шустрила, выскочил из-за другого угла и возможно стамеской, пробил его жене горло. Та с хрипом, встав на колени, последний раз взглянула в глаза мужа и не закрывая их, упала на бок. «Партизан», склонился над нею. И в тот же момент, его чем-то ударили, по спине. Лишится чувств как это частенько бывает в фильмах, он, не лишился. И последний раз в своей жизни, обернулся. Возможно ему было бы легче уйти на тот свет, если бы он не увидел творившегося там. Но у судьбы или кого-то ещё, своё изощрённое воображение, по этому картинку эту, увидеть пришлось. Прежде чем коса очередного злодея, сорвала его голову с плеч. Чуть более метра впереди, его восьмилетняя дочь, с жутким выражением на лице (скорее даже безумным), отпиливала голову, пока ещё живой, соседке.

Расправившись с отдыхающими, они отправились дальше. Разделившись на несколько не больших групп, проникали в дома, к тому времени уже спящих селян. В одном из домов, что подверглись нападению в первую очередь, жила семья, молодая семья. У них только народился ребёнок. Девочка, если быть точным. Она как это обычно бывает почти всю ночь голосила, отец рождённый в большой семье даже пошутил, мол вырастет, певицей станет. Девочка в очередной раз, заголосила.

– Лежи, я сам подойду – сказал молодой отец.

Кроватка этого «соловья», находилась в тёмном углу комнаты, примерно в двух метрах от родительской кровати. И в тот момент, когда отец подошёл к кроватки, младенец притих. Папаша, вздохнул было полной грудью (от облегчения) и собирался уже возвращаться к жене. Но вероятно что-то подсказало, так сказать ёкнуло, и он всё же подошёл. У стены, находился столик со спичками и старой керосинкой. Находясь частично во сне, он зажёг её. Преподнёс, к кроватке. Его ненаглядная малышка, смотрела на отца мёртвыми глазами, а в её маленьком тельце, торчали старые ножницы для пострига овец. Крик ужаса, в следующий момент, керосинка уже лежала под его ногами. Потухла. Но остатки керосина всё же разлились. Но даже если бы молодой мужчина, хотя бы чуть отошёл от увиденного, произнести он уже не смог бы ни звука. Его снесённая голова, лежала возле лампы.

Услыхав сквозь дрёму, крик мужа, с кровати вскочила жена. Но увидеть она ничего не успела, что-то острое, со спины, пробило ей грудь.

В комнате по прежнему темно. По прежнему есть мёртвые, ну и конечно ещё не ушли убийцы. Но всё же что-то поменялось. А изменения, в новом, для этого помещения персонаже:

– Что вы натворили (дальше идёт чистейший мат), Михаил сказал же, маленьких не трогать!

– Но она так кричала – послышался писклявый, женский голос (явно принадлежавший первокласснице).

– Надейся, что Михаил, об этом не узнает!

Это были последние слова в этом доме. Убийцы, покинули его чтобы примкнуть к другим. А к рассвету, кроме сектантов, в посёлке живых и не осталось. По крайней мере так было доложено Михаилу.

3

Неделей ранее. Прибывший недавно агроном, был поселен в пустующем доме, почти на окраине посёлка. И уже неделю, трудился на благо, необъятной родины.

Утро. Молодой человек, только что проснулся. И в комнате, вернее в терраске, готовил не хитрый завтрак. Яичницу, глазунью. В дверь постучали.

– Иду! – Бодро ответил он.

Открыв дверь, он увидел того самого парня лет пятнадцати, что встретился ему в первый день.

– О, привет! Заходи. – Произнёс, агроном.

– Спасибо. – Произнёс и вошёл парень.

– Завтракать будешь? – Спросил агроном, и получив отказ, продолжил – Ну ты подожди тогда, я быстро.

Парень ответил кивком и проследовал в комнату. Он заходил уже не первый раз и всегда, отвечал на приглашение к завтраку, отказом. Причиной его прихода, по мимо должностных обязанностей (он был помощником, агронома), были книги. Которые привёз с собой агроном. Плюс те, что остались от прежнего хозяина, сгинувшего в гражданскую. Судя по слухам, прежний владелец дома, слыл колдуном. Хотя на самом деле, был просто увлечён средневековыми науками. И многие полки, были заполнены книгами. Написанными в основном на мёртвом языке медиков. Агроном, знал истинные цели прихода паренька и даже пробовал обучать его языку, но у того не получалось.

– Михаил! – крикнул с терраски агроном.

– Да, Тимофей Никитич?! – спустя пару минут, откликнулся парень.

– Слушай, а ведь сегодня выходной?! – Произнёс появившийся в комнате Тимофей Никитич.

– Разве?

– Ну точно, – подойдя к отрывному календарю (еже вечерне, он отрывал не нужный день).

– Хм, и правда! – удивился Михаил – А можно я всё ровно останусь, почитаю?

– Ладно, а я пойду завтракать, точно не хочешь? – Взглянул он на гостя, но тот уже сидел в кресле с книгой.

Агроном не много подумал, приблизился к помощнику и посмотрел на заголовок книги, что читал, гость. Это книга была написана ещё в прошлом веке (девятнадцатом), и по мнению Тимофея Никитича, была сущим бредом. Он как-то посмотрел о чём, там идёт речь и однозначно заявил:

– Чушь!

Михаил ничего не ответил, лишь пожал плечами и снова устремился на её страницы. В его голове уже зарождались какие-то бредовые мысли. И каждую страницу паренёк читал вдумчиво, словно пытался выучить её наизусть. В его жизни, как он собственно считал, не хватало свободы действий. Ввиду возраста он был бунтарь. Правда со ссылкой на правящую партию. И в его голове, как-то смешались, учения Ульянова с верой древних индейцев майя. Получалась гремучая смесь.

– Что не ужели так интересно? – Прозвучал вопрос, от по завтракавшего Тимофея Никитича.

Молчание, было своеобразным ответом. Поэтому, агроном подошёл к парню и со спины заглянул в книгу. Но не то что было на иллюстрации, не текст под ней, его слегка ошарашил. А то с каким лицом сейчас сидел его помощник.

– Михаил. – Произнёс он.

Парень по прежнему, сидел уставившись в книгу. А выражение на его лице не предвещало ни чего хорошего.

– Михаил! – Тимофей Никитич, не кричал, но голос повысил основательно.

И снова паренёк, не реагировал. Тогда агроном, попытался вырвать из его рук книгу. С первого раза не вышло. Впрочем, как и со второго. А вот третья попытка, третья попытка оказалась плачевной для него. Этот малолетка, возможно сам не поимая что творит, ударил ногой агронома по самой болезненной точке у мужчин. После чего, пустыми глазами осмотрелся и завидев на письменном столе нож для бумаг, пулей схватил его и вонзил в шею агронома.

Молодой мужчина, схватился за шею, а через секунду корчился на полу. Сие продлилось не долго, вскорости агроном, издав что-то похожее на «за что!», умер. А Михаил ещё долго стоял с лицом дауна и не понятно, что, бубнил.

Оцепенение спало. Парень посмотрел на дело рук своих. Ужас подкатил к горлу. А в голове крутился вопрос Чернышевского. Успокоившись, он вышел в терраску. Почти сразу же нашёл что искал. Тряпку намочил, и вернувшись в комнату стал вытирать кровь. Удача сегодня явно не желала его знать. Кровь ни как, не хотела исчезать. Тут он вспомнил про соль. Вернее, про то, что она, избавляет от пятен крови. Но так и не вспомнив, что это касается одежды или прочих не твёрдых, вещей, стал втирать её в пол.

Уже через пол часа осознал, это невозможно. Кровь въелась в старое дерево.

– Так, ладно с этим позже, а пока, убрать труп. Куда?

Осматриваться, долго не пришлось. Похоже удача, вернулась. В комнате, не далеко от кровати, лежал коврик (кстати вполне подходящий для того, чтобы накрыть пятно), а вот под ним виднелся люк в погреб.

До тащить тело до погреба, скинуть его в низ, а после ещё и накрыть пятно, заняло у Михаила примерно пол часа. И в итоге, довольный, он вышел из дома. Но сразу же вернулся. В голову пришла мысль, «а что если сделать всё будто он уехал?»

Идея ему понравилась. В ту же секунду парень рванул в дом. Сперва, нашёл ключ от дома. Потом, нашёл и скинул в погреб все его вещи и только после, запер дом, а ключи, просто выбросил в высокую траву.

4

Все как-то быстро поверили Михаилу, во внезапный отъезд агронома. Даже через месяц, никто не искал бедолагу. А тем временем, доморощенный гуру, до этого не бывший в авторитете (тюремное понятие здесь не причём), стал резко популярным у молодёжи. Круг почитателей его, рос с каждым днём. Правда по началу, были и те, кто россказням его, не очень то и верил. Но похоже его дар убеждения (внезапно открывшийся), действовал. А может, попросту исчезновения несогласных, давали подобную реакцию.

Один из таких случаев, произошёл где-то месяц спустя, после его расправы над агрономом. Как-то вечером, в «оккупированном» детьми амбаре, проходил очередной сбор «последователей», Михаила.

– Миша, а можно вопрос? – Произнёс комсомольский активист Максим.

Михаил, сложив домиком ладони на груди, внимательно посмотрел на задающего вопрос. Узнал. В душе почуял, что-то не ладное, но всё же ответил:

– Конечно!

– А кто он, этот Руззук?

Парень всё с тем же видом, блаженного (улыбаясь словно даун), ответил не сразу. Вероятно, именно в этот момент, он придумывал как избавится, от столь надоедливого, комсомольца. И говорить о том, что Руззук придуман, как-то не было в его планах. Для всех он должен был стать кем- то вроде бога, а он, Михаил, соответственно его первый пастырь. А что касалось всех остальных, они должны были стать его безропотными овцами. В прочем, это и есть смысл, большинства религий и политического строя.

– О, ты очевидно пропустил, ту встречу, на которой я о нём говорил. По этому, – он забегал глазами по головам присутствующих, в поисках подходящего толкователя и нашёл – по этому, дорогая, Катенька – жестом давая понять чтобы та встала, произнёс он. – Расскажи после собрания Максиму.

Девушка, радостно улыбаясь, произнесла:

– Да!

И пробираясь, через сидящих, направилась к активисту. Ну, а Михаил, продолжил говорить (чуть не забыл, самым верным своим последователям, он наказал, убивать тех кто не согласен с ним) :

– Скоро великий день, Руззук придёт, но для этого нужна жертва …. – Дальше его речи стали не понятны, он говорил на каком-то странном не понятном языке, но его по прежнему слушали разинув рты.