© Минд М., текст, 2024

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2024

© ИП Соседко М. В., издание, 2024

Предисловие

История, которую я предлагаю вашему вниманию, началась в середине далеких восьмидесятых годов ХХ века. И, признаюсь, продолжается до момента обращения к вам, мои дорогие читатели, уже в двадцатых годах ХХI века. В этом отрезке времени прошла целая жизнь славного поколения людей, рожденных в Союзе Советских Социалистических Республик. А сокращенно – в СССР. В Государстве, просуществовавшем почти семьдесят лет. И распавшемся на множество разрозненных, не всегда дружелюбных соседей. Но самое главное, что осталось от этой уже призрачной страны, – люди. Да, именно люди. Добрые, гостеприимные, немного наивные, хорошо образованные, смелые, отважные, отзывчивые, удивительно преданные своей Родине. Люди, сумевшие сквозь года пронести бесконечную веру в светлое будущее. Несмотря ни на что.

Если вы такой человек, то сквозь страницы книги, которую держите сейчас в руках, я проведу вас в мир волшебной юности, наполненной жаждой жизни, стремлением познать окружающий мир и самого себя. Вместе с героями истории вы заново переживете состояние первой влюбленности и первых разочарований, побед и поражений. Издалека сможете посмотреть на себя в юности и оценить собственные поступки с высоты прожитых лет. Вспомнить своих друзей и подруг молодости, свои первые шаги во взрослую жизнь. Почувствовать давно забытые вкусы, запахи, звуки. Атмосфера, в которую вы сможете погрузиться, непременно позволит вам душой и мыслями вернуться к самим себе, еще только начинающим путешествие в страну под названием «Непридуманная жизнь».

Я приглашаю в свой чудесный мир прошлого и всех тех, кто, возможно, только слышал из рассказов близких людей старшего поколения о том времени. Эпохе докомпьютерных технологий и живого общения без мобильной связи. Возможно, в этой книге вы найдете ответы на свои вопросы или просто задумаетесь над чем-то серьезным и не очень. Потому что во все времена люди встречаются, влюбляются, женятся, находят друзей, совершают открытия, выполняют простую, но важную работу и решают сотни и тысячи жизненных задач.

Глава 1
Семеро на одной дороге, или Как научиться незаметно любоваться кем-то малознакомым…

Итак, давайте знакомиться. Зовут меня Любовь Петровская. Как и всякий благополучно родившийся человек, я прошла этапы детства и отрочества. Ходила в разные детские сады, окончила среднюю школу. И, приветствуя многообещающую юность, поступила в гуманитарный институт, как и полагалось отличнице и послушной дочери.

Всем нам тогда жизнь казалась очень понятной, а будущее – предсказуемым. И было совершенно непостижимо, почему это проклятые капиталисты всё время норовят нас извести и нарушить границы наших бескрайних просторов. Но, свято веря обещаниям родной партии, мы знали, что Советский Союз нерушим и победа коммунизма не за горами.

Был теплый летний вечер. Мы шли в сторону карьера по насыпной дороге. Босые ноги утопали в прохладном зернистом песке. Луна завораживала и манила к водной глади чарующим светом. Слышался смех и веселая болтовня. Нас было семеро. Три девушки и четыре парня. Молодые, красивые и веселые студенты и кое-кто не пристроенный в высшее или иное учебное заведение. Две пары уже сформировались. Их отношения были для всех вполне понятными и определенными. Они были влюблены и не скрывали этого. Остальные трое (в том числе и моя персона) были пока малознакомы. Откровенно говоря, мне вовсе не хотелось завязывать с кем-то романтические отношения. Знаете почему? Потому что, наблюдая за друзьями и знакомыми, в свои 17 лет (я была самой юной) я вовсе не хотела быть раньше времени побитой собственным отцом или матерью за принесенного в подоле байстрюка. А это, увы, могло случиться совершенно запросто. И вовсе не потому, что я стремилась как можно раньше познать то, о чем нигде и никогда не читала, не слышала и чего не видела: тема интимных отношений была совершенно закрытой для подрастающего советского поколения. А как раз наоборот. В силу своего довольно юного возраста (в восьмидесятых семнадцатилетие считалось юным возрастом) и вследствие полнейшего отсутствия каких-либо познаний в области таимных отношений между мужчиной и женщиной. Как-то не довелось мне встретить на пути человека, который растолковал бы, что к чему, на что похоже и с чем это «едят». Горячность молодых самцов, у которых гормональный фон был в пиковом состоянии возрастного созревания, не позволяла подросткам-студентам принимать во внимание мою неосведомленность. В общем, я жутко боялась быть «поматрошенной и брошенной» и потому честь свою всячески берегла и охраняла. Давалось это, надо сказать, непросто. Уж не знаю, как это было до нас, но, когда мы, первокурсники, заселились в общежитие, жизнь моя превратилась в сущий кошмар.

Я была примерная (ну, почти) девочка из военного городка. Отличница, спортсменка, танцовщица и певунья. Приехала покорять своим среднеобразованным умом общественность в стенах старинного престижного института, наивно полагая, что от учебы и занятий в кружках отвлекать меня никто и ничего не будет. «Наивная чукотская девочка!» – сказали бы мне опытные студенты. У молодчиков со второго курса были на новичков иные планы! Со второго, потому что первый курс еще не успел обнаглеть и дорасти до свободы волеизъявления. А второкурсники уже вполне адаптировались к режиму вседозволенности и безнаказанности и позволяли себе проявление, увы, не самых привлекательных качеств. Наше общежитие было разделено по гендерному признаку. Юноши жили на втором этаже, девушки – на третьем. На четвертом и пятом этажах обитали аспиранты, преподаватели и учащиеся матери-одиночки. Те самые одиночки, которые, похоже, в свое время не смогли или не захотели сберечь невинность на полях неравных подростковых битв за обладание девичьим телом. Но в силу многих обстоятельств были нацелены всё же окончить обучение в институте и получить профессию. Так вот, чтобы попасть на третий девичий этаж, студенткам нужно было обладать завидной смелостью, смекалкой, ловкостью и артистизмом, чтобы не угодить в лапы распоясавшихся вдали от родителей, часто находящихся в изрядном подпитии молодчиков. Обычно после трех часов дня они кучковались на площадке второго этажа, поджидая заранее напуганных девушек, которые после занятий возвращались в свои временные жилища. И если девчонки-первогодки шли без сопровождения старших студенток, участи этих юных бедолаг можно было только посочувствовать. За время моего проживания в общем доме я, конечно, не слышала о серьезных преступлениях, типа изнасилования или причинения значительного вреда здоровью, но приятного в таких нападках было мало. Стыд, страх и обидные издевательства – это то, с чем приходилось сталкиваться многим девочкам, которые не могли за себя постоять.

Нашему потоку отчасти повезло тем, что мы застали целую команду адекватных ребят четвертого и пятого курсов, которые старались следить за порядком в общежитии. Но если никого не оказывалось на месте по уважительным причинам, то наступали анархия и хаос. Сломанные двери в женские комнаты, натуральный разбой в продуктовых шкафах, унизительные издевательства над запуганными девчонками и многое другое, о чем вспоминать просто неприятно. Ни о каких стражах порядка речи не было. Заявлять в милицию было бесполезно: никто не реагировал на подобные жалобы. Потому усмирить развязных дегенератов могли только старшие ребята. Одним словом, нам, малявкам, доставалось.

Однако вернусь к нашей семерке… Галина Веденеева, которую мне нравилось называть Галюней, и Сергей Галунов были весьма своеобразной парой. Я бы даже сказала, довольно противоречивой. Одногодки, они учились в одном институте, на разных факультетах и на разных курсах. Он – типичный зубрила. Окончил третий курс математического. Она, по сути, та еще оторва, но искусно изображала пай-девочку, не забывая прилежно учиться на социолога. Галя всегда имела про запас пару-тройку однотипных «подружек» в брючных костюмах на случай: «А вдруг придется расстаться с нынешним любимым?» Как ей это удавалось, никто из нашей компании не мог понять, но факт оставался фактом. Бедолаги с «запасного аэродрома» наивно верили в ее сказки о том, как наша Галюня «страдает в бессмысленных отношениях с Сергеем, но бросить его не может из чувства сострадания к его тонкой натуре и весьма ранимой психике, потому что он сразу же вскроет себе вены, если что…». А «если что», хочу заметить, в те времена было очень модной угрозой среди молодежи. Бывали случаи суицида, и не редко. «Уж лучше подожду, когда он сам меня разлюбит», – говорила Галка. И она сможет наконец со спокойной совестью осчастливить нового избранника. Каждый был уверен, что этим избранником обязательно окажется именно он. Ведь он такой надежный и преданный. И любит Галочка только его. А Галочка весьма недурно управлялась со своими воздыхателями, вешая им на уши лапшу с завидной легкостью куртизанки. Все были в предвкушении своего близкого счастья, и Галка искусно поддерживала в этом заблуждении своих совсем не избалованных девичьим вниманием очкариков. Ей было всё равно, что собой представляет очередная жертва. Чем слабее, тем лучше. Проще управлять и наслаждаться властью. Таковы были замашки одной из моих подружек в 19 лет. Галина заканчивала второй курс, так как поступила не с первого раза, а спустя год. С виду хохотушка-веселушка, с очаровательными ямочками на щеках и пышными формами молодого ароматного тела, Галка легко соблазняла закомплексованных, бледных, с потными ладошками подростков, которые готовы были продать кому угодно свою душу за волнующую близость красотки. Вот и Сережа Галунов не смог устоять перед чарами Галины, когда случайно в столовой пролил компот в ее роскошное декольте, столкнувшись с нашей обольстительницей в проходе между столами. Когда она наклонилась к нему, как бы стряхивая сладкую жидкость с бюста и щебеча какие-то нелепицы ему в лицо, все прелести манящей юности обрушили-таки целомудренные устои молодого человека. Будущий математик, победитель десятка олимпиад, потенциальный академик и гордость рода, разом откинул весь тяжкий груз возложенной на него бесчисленными родственниками миссии и влюбился.

Надо сказать, что не всё было так безобидно, как могло показаться на первый взгляд. Потому что Сережа, несмотря на всю свою скромность и неопытность в амурных вопросах, был весьма завидным женихом. В то время, когда все мы были бездомными студентами, собравшимися со всех уголков нашей необъятной родины в одном весьма несвежем общежитии, родители Галуновы просто купили единственному сыну двухкомнатную квартиру недалеко от института, чтобы юношу ничто не отвлекало от достижения высоких целей. Полностью ее обставили, укомплектовали и наняли домработницу. При этом строго-настрого напутствовали: в квартиру никого не водить и на ночлег не оставлять. Но квартирное одиночество Сережи Галунова продлилось всего лишь чуть больше года. Наша Галюня как-то невзначай, стоя в очереди за сосиской с макаронами в студенческой столовой, услыхала рассказ молодого человека, который жаловался своему товарищу на то, что совершенно не умеет варить пельмени дома. «Они почему-то всегда превращаются в один большой мясо-мучной колобок, который совсем не вызывает аппетит, а скорее наоборот.